– Я заметил. – Я скинул сапоги и повесил куртку на вешалку рядом с милицейским бушлатом. – У нас гости?
– Добрый вечер. – В коридоре появился мужчина лет тридцати пяти, в милицейской форме и с погонами майора. – Меня зовут Владислав Петрович. Замятнин. А ты Семён? Валя про тебя много рассказывала.
– Уже Валя? – я хмыкнул, игнорируя протянутую руку. – Быстро вы.
– Семён… – Мама не знала, куда деть руки, и попеременно то бледнела, то краснела. – Я… мы…
– Так, я сейчас пойду переоденусь, а потом поговорим. – Я успокоился и решил дать ей время прийти в себя. – Есть чего пожрать? А то голодный как скотина. Ужина не было сегодня, кухню уже закрыли к вечеру.
– Да, да, я сейчас! – заторопилась мама, понявшая, что у неё ребёнок голодный, а значит, всё остальное ушло на второй план. – Курочка есть, запечённая в духовке. Колбаска. Будешь?
– Всё буду. – Я кинул взгляд на майора, оценивая его реакцию, и пошёл переодеваться. – Я быстро!
Когда я вышел через пару минут, на ходу натягивая футболку, гость уже сидел за столом на кухне. Не сбежал, я мысленно поставил плюсик ему в колонку. И ещё один за то, что промолчал, я хоть оделся достаточно быстро, но времени разглядеть шрамы от пуль у майора хватило, судя по вытянувшемуся лицу. Но сдержался. Я окинул взглядом кухню, отметив спрятанные за шторой на окне открытую бутылку вина и пару бокалов, а также конфеты и свежий букет в вазе на холодильнике. Ты смотри, джентльмен хренов! Ладно, посмотрим, что ты за тип.
– И чего, давно с мамкой моей мутите? – Я плюхнулся на табурет, подвигая к себе блюдо с курицей. – А чё, форма настоящая или так? Мастер спорта майор Чингачгук?
– Настоящая, – хмыкнул Владислав Петрович и, достав из кармана удостоверение, продемонстрировал мне разворот.
– Ух ты! – Я ловким движением выхватил его их рук. – Чо, реально мусорская ксива? Ништяк! А чего только майор? Ума не хватило полканом стать?
– Семён! А ну прекрати! – возмутилась мама, но ухажёр тронул её за руку успокаивая.
– Всё нормально, Валюш. – Что интересно, мент даже не пытался забрать у меня удостоверение. – Семёну просто интересно. Это нормально. А ума у меня хватает, просто выслуга нужна, да и академию закончить, чтобы полковника получить, тоже надо.
– Понятно. – Я не стал изводить мужика и вернул ему документы. – И чего давно у вас? Как познакомились?
– Да я в администрацию бегала, – затараторила мама. – В прошлом месяце. А когда оттуда шла, дождь пошёл. Да такой сильный! А Слава мимо проезжал, ну и подвёз меня до дома.
– А почему ты без машины, сама пошла? – Я нахмурился. – Куда дядя Гиви смотрел?
– У него своих дел хватает, – отмахнулась мама. – Чего ему со мной возиться? Я маленькая, что ли?
– Мам, ты забыла, что прошлый раз было? – Я сжал кулак, сминая вилку в комок металла, но усилием воли заставил себя успокоиться. – Я просил тебя, чтобы была осторожна.
– Так я и так. – Мама села рядом, положив руки мне на плечо. – Сём, времени-то сколько прошло. Да и кого мне боятся? Николай он же…
– У него могли дружки остаться, кореша. – Я закрыл глаза и выдохнул. – Мам, я за тебя волнуюсь.
– Валя, ты послушала бы сына, – неожиданно гость встал на мою сторону. – Я тоже тебе постоянно говорю, чтобы звонила, если поздно домой возвращаешься. Приеду и встречу. Не дело это молодой и красивой женщине одной по темноте шастать.
– Ой, прям молодой и красивой, – засмущалась мама, а я схватил её за руку, не давая убежать.
– Именно, молодой и весьма красивой. – Я ни капли не лукавил, с того времени как исчез Калёный и мама уволилась, она словно преобразилась. Сказался и новый уровень доходов, позволяющих лучше ухаживать за собой и покупать достойные вещи, но самое главное, из взгляда и походки мамы исчезла какая-то забитость. Она словно расправила плечи и расцвела, и тут я с майором был полностью согласен. – Ты знаешь, что на западе твой возраст вообще считается юностью? Да и у нас, в принципе, тоже. Не настолько инфантильно, конечно, как у проклятых капиталистов, но уж точно хоронить себя далеко не время. Считай, что тебе семнадцать, а остальное – это небольшой стаж.
– Ой, да ну тебя, – отмахнулась мама, но я видел, что ей приятно. – Кушай давай. Чем вас там кормили на картошке? А то не звонил почти. Мог бы хоть раз в день набрать, с тебя бы не убыло.
– Виноват, исправлюсь. – Я ткнулся лбом маме в плечо. – Нормально кормили. Кухней заведовала комиссар из технаря, Александра Борисовна. Серьёзная девушка, следила за тем, чтобы мы сыты были. Даже шашлык как-то жарили. Да ты знаешь, я нигде не пропаду. Вы лучше про себя рассказывайте. Чего какие планы? Когда мне брата ждать? Или сестру?
– Семён!!! – Мама огрела меня полотенцем, а мент вдруг поперхнулся чаем, который пил. – Бесстыжий!
– Чего? – Я сделал вид, что мне страшно. – Это естественный процесс, а что естественно, то не безобразно!
– Трепло! – Мне ещё раз прилетело полотенцем, а потом мама начала жаловаться на меня Вячеславу. – Не знаю, что с ним делать. Совсем от рук отбился. С двумя девочками встречается сразу. И ладно бы обычных нашёл, так нет, одна музыкантша, а у второй вообще папа полковник КГБ. Говорила не связывайся, так нет.
– Кх-кх-кх… – Второй раз поперхнулся майор, но, на удивление, опять встал на мою сторону, хоть и проявил осторожность. – Ну, дело молодое. Думаю, что Семён сам разберётся. Не станет же он девушкам головы дурить?
– Канешна! – Я кинул в рот пару кусочков колбасы и прожевал. – Голову – не станет. А что-то другое… ай! Да за что?!
– Чтобы не болтал! – припечатала мама. – А то взял моду! Распустился!
– Понял, виноват, исправлюсь, – тут же пошёл на попятную я. – Обещаю, с понедельника буду белый и пушистый, аки ангел небесный. Да сейчас-то за что?!
– Не богохульствуй! – Мама взвесила в руке полотенце, но пускать в ход не стала. – Слава, ты тоже кушай. Со смены ведь, там нормально не поешь.
– Да я сыт, – поднялся из-за стола мент. – С вашего позволения, пойду покурю.
– Я думал энергеты, тем более Мастера не курят. – Я кивнул на характерный значок, приколотый к кителю. – Пожалуй, тоже схожу… воздухом подышать.
– Ладно, – поджала губы мама, желающая устроить скандал на тему, вдруг я начал курить, но понимая, что просто хочу поговорить без свидетелей, сдержалась. – Торт будешь? Наполеон, свежий. В кулинарии на углу брала.
– Ещё и торт. – Я покосился на сделавшего морду тяпкой мента и кивнул. – Буду, конечно! Мне два куска!
Пока заново грелся чайник, мы вышли на площадку. Здесь стояла банка из-под кофе, полная бычков. Соседи курили, а чтобы дым не тянуло в квартиры, открывали окно, благо пока ещё было относительно тепло. Майор действительно достал пачку сигарет «Радопи» и, сунув одну в рот, прикурил от пальца. Я хмыкнул, глядя на этот выпендрёж, а Владислав Петрович вдруг смутился.
– Привычка, – пояснил он, хоть я ни о чём не спрашивал. – Техника простенькая, доступная даже разрядникам типа тебя. Нагреваешь точку на пальце и от неё уже поджигаешь что нужно. Хочешь научу?
– Никогда не видел, чтобы энергеты курили. – Я не стал вестись на такую провокацию, но пометочку себе сделал, поискать вот такие, полезные в быту техники. По-любому есть какая-то библиотека, значит, имеет смысл напрячь Сикорского. – Мы же не можем получить никотиновую зависимость? Зачем тогда?
– Привычка, – пожал плечами майор, – Я рано начал курить, чуть ли не в первом классе. Ох, ругали меня тогда, и в октябрята брать не хотели, и в пионеры. Потом инициировался, и всё, как рукой сняло. А когда пошёл в милицию работать, снова начал. Вроде и эффекта того нет, но сунешь сигарету в рот, и мысли проясняются, усталость проходит. Самовнушение, не иначе.
– Психологическая зависимость и эффект Плацебо. – Я поставил диагноз. – С мамой моей тоже так же? Дома, поди, жена и семеро по лавкам? Не поверю, что майор милиции, да ещё и Мастер холостым живёт.
– Жена… была, – вздохнул Владислав. – Три года назад пьяный водитель грузовика въехал в остановку. Двое погибших. Она и наш сын, ему десять лет было. Они в музыкальную школу ехали, у сына отчётный концерт должен был быть. Я тоже собирался, но выдернули на службу, я на своей машине и отправился, а они на остановку пошли… и вот.
