Наконец Джодок представил своего последнего друга:

– А это наш Рат. И, пожалуй, на этом всё.

На этом всё… Значит ли это, что больше Металлов здесь нет? Даже если так, всё равно их слишком много! Одиннадцать против шести. Да ещё и неизвестно, обладают ли они какими бы то ни было дарами. В любом случае, наши дары велики в своей силе: одна я могу разбросать всех их в разные стороны за долю секунды, но… Что-то мне подсказывает, что эти ребята тоже далеко не лыком шиты. Что значат их клыки? Ведь они у кого-то больше, у кого-то меньше, но присутствуют абсолютно у всех… По ауре: Джодок и Рагнхильд то ли разыгрывают гостеприимство, то ли взаправду настроены крайне дружелюбно; Багтасар – отстранён; Сольвейг – рассеяна; Рат – не в восторге; Зеф – колеблется, не определился с мнением; Кейара, Банджи, Тофа и Отталия – заинтересованы. Значит, бо́льшая часть расположена к знакомству, то есть как минимум заинтересована в изучении нас, как себе подобных. Судя по общему поведению, всё-таки Джодок действительно является предводителем, в то время как Рагнхильд, скорее всего, по праву кровного родства, его правая рука.

Пока Рагнхильд продолжал сверлить взглядом Джекки, это отвлекало меня от странности, которая, как только я её уловила, сразу же отчётливо затригирила меня: я только сейчас заметила то, что Теона и Беорегард видели изначально – чрезмерную заинтересованность Джодока. Сделав шаг от своей свиты, он внезапно отвёл от Беорегарда всё своё внимание и всецело сосредоточил его на… Теоне.

– Как видите, у нас нет недостатка в прекрасных женщинах, но столь ослепительной красотой не может похвастаться ни одна… – он сказал эту фразу, глядя прямо в глаза Теоны! Меня словно под дых ударило – кулаки сжались сами собой. Не знаю, как выдержал Беорегард, но его голос прозвучал ровно:

– Очевидно, вы не слепы, раз смогли оценить красоту моей жены.

В этот момент Джодока будто током коротнуло: его взгляд резко забегал от Теоны к Беорегарду и обратно.

– Муж и жена? Какая досада… Зачем обременять себя узами брака на целую вечность? Это ведь может оказаться так скучно!

– Скука возникает от скудного воображения, а вовсе не от продолжительности отношений, – отрезала Теона, возможно даже слишком резко, что заставило меня внутренне ухмыльнуться, а Джодока улыбнуться с полным оголением его впечатляюще острых клыков.

– Как прелестно! У нас будут чудесные… Беседы. Поспешим же, достаточно мы медлили! Во Дворец! Во Дворец немедленно! Не теряя ни секунды! Мне уже не терпится узнать всех вас получше, открыться вам во всём, узнать о вашем мире и рассказать вам о своём. Уверен, мы сможем вас удивить так же, как и вы нас, наши прекрасные, – он покосился на Теону, – наши ослепительные гости!

Покинув тонкую полосу песчаного пляжа, мы оказались в сени странного леса, который я окончательно решила называть джунглями, и, в сопровождении хозяев положения, на металлической скорости углубившись в заросли лишь на сто метров, вдруг очутились у странной чёрной подъёмной ленты, тянущейся вверх, выше крон деревьев. Подняв голову, я поняла, что подъёмный механизм протянут к огромному, стоящему на гигантских колоннах и будто парящему над лесом… Настоящему, выполненному из резного серо-бежевого камня Дворцу. Даже отсюда, с самого подножия, это строение выглядит фантастически: фасад украшен резными фигурами обнажённых дев и мужей, держащих в своих руках кувшины, из которых на землю ниспадают рассеивающиеся потоки воды; арочные окна исполнены витражами; резьба украшает каждый сантиметр фасада… Как будто фантастическое явление, внезапно материализовавшееся в реальном мире. Ожившее произведение искусства архитектуры… И вдруг меня словно по голове ударяет дежавю: я уже видела в своей жизни не просто “парящий” Дворец, а целый “парящий” город, пусть и отстроенный не столь искусно… Парадизар.

От одного только воспоминания непроизвольные холодные мурашки без предупреждения, шальными табунами разбегаются по коже: сколь долго я избавлялась от кошмаров, связанных с моим человеческим опытом, пережитом в Парадизаре?.. Десятилетие, не меньше, пришлось пережить, прежде чем я победила все свои кровавые кошмары тех дней.

…Мы уже стояли на ленте, везущей нас вверх, когда рядом со мной вдруг возникла нервозная Сольвейг и внезапно заговорила – её подростковый голос ещё не прошёл всю стадию ломки, отчего звучал чуть срываясь на гласных звуках:

– Можно было бы и быстрее подняться, – девочка рассеянно ухмыльнулась, – на металлической скорости “вжик”, и уже наверху! Но чтобы прочувствовать величие Дворца, к нему лучше приближаться, медленно выплывая из леса. Вот и едем, словно черепашки… – она настойчиво заглядывала мне в глаза, но я не находила, что ей ответить. Видимо, навязавшаяся собеседница неверно восприняла моё молчание за непонимание, потому что принялась пояснять: – Черепашки. Ну же. Такие мелкие пучеглазые уродцы, производимые природой на съедение птицам.

Я снова промолчала. И тогда в её глазах забегал нервный огонёк, плечи опустились, выдавая её резкое расстройство, и сразу же быстро поднялись, будто она хотела ещё что-то сказать, но вдруг снова передумала, вздохнула, отвела взгляд, открыла рот, но тут же закусила губу… У неё всё в порядке с психикой? Чрезмерная возбуждённость, рассредоточенное внимание… Быть может, просто переживает? В конце концов, сколько ей лет? Сущее дитя…

Я перестала наблюдать за попытками зеленоволосой сосредоточиться, потому как моё внимание всецело занял разговор едущих впереди меня. Хотя тот факт, что Тристан позади меня завязал диалог сразу с двумя австралийцами – с Отталией и Тофой, – тоже был любопытен, однако, сзади говорили о местной природе, в то время как спереди задели более серьёзную тему (очевидно, местные распределились и к каждому из нас приставили как минимум по одному поводырю). Говорил Джодок, снова обращаясь не к Беорегарду, а к Теоне – он обошёл их и встал напротив неё, спиной к приближающемуся Дворцу, и мне уже начинало надоедать его непонимание относительно статуса моей подруги:

– Парадизарцы говорили, что вас было больше. Они сказали, что вас было десять, и что среди вас был Золото – парень с золотыми волосами… Честно говоря, мы очень хотели с ним познакомиться. Золото – драгоценный металл. Среди нас такой ценности нет. Так интересно…

– Золото утонул, – отчеканил Беорегард. – Как и трое других Металлов.

– Как жаль! В месте, в котором затонул ваш корабль, столь приличная глубина, что, честно сказать, достать ваших друзей может оказаться непосильной задачей даже для Металлов…

– Они не были нашими друзьями, – голос Теоны звучал настолько правдоподобно, что в нём невозможно было различить актёрской игры. Истинная мать, защищающая своё дитя. – Наша семья уцелела. Остальные не столь важны.

– Formidable! – в голосе Джодока прозвучал неподдельный восторг. Очевидно, ему понравилась хладнокровность Теоны, которую он, не задумываясь, принял за чистую монету, совершенно не распознав сладкий блеф. – Потрясающие слова: “Остальные не столь важны”! Как же это по-металлически, как же это… – он втянул ночной воздух через зубы и проглотил последнее слово, но, зуб даю, он проглотил слово “возбуждающе”. Будь я Беорегардом, схватила бы этого наверняка самопровозглашённого аристократа один разочек за ворот, встряхнула бы так, чтобы он раз и навсегда закусил свой пошлый язык, но… Я не Беорегард. Повезло Джодоку.

Тем временем мы приблизились к десятиметровым вратам Дворца, исполненным в виде величественного портала, охраняемого двумя огромными, каменными гаргульями – караульные злых духов…

Дворец построен не так давно – кладке меньше одного столетия, в этом моё металлическое зрение не сомневается, – однако и внешне, и внутренне он выполнен в давно позабытом, искусном готическом стиле: контрфорсы и аркбутаны снаружи позволили создать большие окна и витражи; стрельчатые арки придали порталам своеобразную лёгкость и устремлённость вверх; высокие и ребристые своды создали впечатление величия; просторные интерьеры вроде укромно расположенных залов, скрыты за резными высокими дверями, выполненными из тёмных пород древесины; обилие не только резных элементов, но и скульптур, и барельефов, отражающих мотивы природы; романтические фонтанчики в холлах и закоулках; затенённые эркеры, украшенные вазами с сухоцветами… В том, что мы попали именно во Дворец, не приходится сомневаться. Необычно. В жизни не видела жилых дворцов, освещённых исключительно живыми огнями: на стенах неординарные факелы с филигранно выполненными ручками продуманы таким манером, что не чадят; свечи в канделябрах, паникадилах и подвесных подсвечниках под потолками тлеют, но не истекают воском на пол… Как говорила Купава в своих славянских сказках: “Диво дивное”. Однако, славянизмом здесь явно не веет. Веет чем-то… Готическим и чуть романским, с явной примесью местной, незнакомой культуры.