Благодаря образности и конкретности, свойственным народной песне, умелому использованию сложившихся в ней в течение столетий и отшлифованных до совершенства стилистических и художественных приемов поэтики, меткости сравнений и обилию пословиц и поговорок «Калевипоэг» — глубоко народное и по своей форме ярко национальное произведение. Его словарное богатство непосредственно выражает богатство содержания эпоса, который охватывает разнообразнейшие проявления жизни народа. Живо, конкретно и красочно, как бы через особую исполинскую призму, в произведении отражается многообразие древней эстонской народной культуры.

4

«Калевипоэг» — произведение творческого духа эстонского народа, выражение его характера, исторической судьбы и многовековой борьбы, поэтическое обобщение народных традиций, стремлений и чаяний. Это национальное творение, зовущее к свободе, к созидательному труду, пробуждающее творческие силы народа. Особая роль «Калевипоэга» в общественной и литературной жизни, в развитии демократической культуры народа подчеркивается той острой борьбой вокруг эпоса, которая началась еще в период его составления. Почти на протяжении целого столетия «Калевипоэг» был ареной столкновений противоположных общественно-литературных направлений и течений, являясь мощным оружием в руках демократических сил.

Во второй половине прошлого столетия, в период национального движения, направленного против крепостничества, стан врагов эпоса возглавляют идеологи реакционного помещичьего класса — прибалтийские пасторы Каллмейер, Шюдлэффель, Аренс и другие. Они стремились уничтожить труд Крейцвальда, утверждая, будто эпос «Калевипоэг» не народное произведение, а мистификация, тенденциозная выдумка. Особую ненависть врагов вызывали намеки на острые социальные проблемы и отражение народной борьбы против иноземных захватчиков и различных угнетателей. Наряду с немецкими пасторами выступал против «Калевипоэга" и представитель консервативно-клерикального направления реакционный эстонский журналист и литератор Яннсен.

Представители же демократического направления в национальном движении, напротив, с большим воодушевлением встретили появление эпоса. Они подчеркивали его идейно-художественные достоинства и социальное значение.

Молодой К.Р. Якобсон, выдающийся общественный деятель-демократ, особо отмечал боевое значение «Калевипоэга». В своих школьных хрестоматиях Якобсон публиковал отрывки из наиболее насыщенных актуальным содержанием глав эпоса. Часто он пользовался цитатами из «Калевипоэга» в статьях и передовых, которые печатал в издаваемой им демократической газете «Сакала».

Пламенными почитателями «Калевипоэга» были поэтесса и основоположница эстонского театра и драматургии Лидия Койдула, крестьянский поэт Адо Рейнвальд, поэт и выдающийся языковед-фольклорист Михкель Веске, драматург и критик Юхан Кундер, автор исторических повестей Эдуард Борнхёэ и другие. Эпос высоко ценили выдающийся художник Иохан Кёлер, композитор Кунилейд-Себельман, скульптор Аугуст Вейценберг; идеи, заложенные в «Калевипоэге», оказали значительное влияние на их творчество (Вейценберг создал, например, по мотивам эпоса ряд скульптурных произведений)^[11].

Передовые народные учителя воспитывали у своих учеников любовь к «Калевипоэгу», желание изучать это произведение. Велико было влияние «Калевипоэга» на дальнейшее собирание и изучение материалов народного творчества, а также других этнографических памятников. Результатами этой деятельности эстонцы вправе гордиться: рукописное собрание фольклорных материалов, хранящихся в Литературном музее имени Крейцвальда при Академии наук Эстонской ССР, достигло семисот пятидесяти тысяч страниц; оно несомненно принадлежит к числу самых больших и полных собраний фольклора в мире.

С конца прошлого столетия главными врагами «Калевипоэга» стали реакционеры — идеологи буржуазного национализма. Они стремились извратить и подтасовать идеи эпоса. Пасторы пытались так истолковать эти идеи, чтобы они могли служить целям лицемерной церковной морали, буржуазные политиканы старались использовать популярность «Калевипоэга» для демагогической пропаганды «национального единства». Но это не удавалось им в силу ясно выраженного демократического содержания эпоса. Тогда в «Калевипоэге» начали выискивать различные «ошибки», «недостатки» и заговорили о необходимости «исправления» и переделки эпоса. С рядом нигилистических статей о «Калевипоэге» выступили декаденты из литературного кружка «Ноор-Эсти» («Молодая Эстония»), преклонявшиеся перед упадочническими веяниями западноевропейской буржуазной культуры. Они пытались объявить эпос эстонского народа несуществующим и призывали «забыть все явление». Особенно сильное влияние это направление имело в годы буржуазной диктатуры (1920–1940), когда даже в учебниках литературы пытались внушить молодежи презрительное отношение к эпосу. В этом преследовании всего наследия демократической культуры выражались космополитизм и враждебное отношение правящей буржуазной клики к подлинной народной культуре. Нападки на боевое демократическое содержание «Калевипоэга» были частью общей атаки реакции на освободительное движение трудового народа.

Совсем по-иному относились к национальному культурному наследию широкие массы эстонских трудящихся, боровшиеся против самодержавия и капиталистического гнета. Они видели в «Калевипоэге» поэтический призыв к осуществлению своих чаяний и стремлений. Высоко ценили эпос выдающиеся революционеры-ленинцы — Виктор Кингиссепп, Ян Креукс и другие. Пролетарский писатель Юхан Лилиенбах в своих революционных изданиях использовал отрывки из эпоса как непосредственные призывы к борьбе. Образ Калевипоэга в его стихах помогает понять, что путь к своему освобождению народ прокладывает только собственными силами.

Восстановление советской власти в Эстонии спасло демократическое культурное наследие от попыток буржуазных пособников извратить, подтасовать и замолчать эпос и поставило его на подобающее место в классической литературе. Литературное наследие Крейцвальда, в том числе и «Калевипоэг», пользуется в советской Эстонии поистине всенародным уважением и любовью. Большие успехи сделаны в области исследования и марксистско-ленинской оценки взглядов, общественной деятельности Крейцвальда и его творческого наследия.

Значительные результаты достигнуты в издании произведений Крейцвальда. В буржуазное время произведения Крейцвальда печатались редко и случайно, обычно в извращенном виде. Характерно, что лишь в советской Эстонии, к 150-летию со дня рождения Крейцвальда, было осуществлено издание собрания сочинений писателя. Начата также публикация хранящейся в архивах музея переписки Крейцвальда, которая составит шесть томов. На русском языке изданы «Старинные эстонские народные сказки» и сборник избранных писем Крейцвальда^[12]. Создан документальный фильм, рассказывающий о жизни и деятельности писателя, на эстонском и русском языках издан альбом с фотографиями и документами, знакомящий с жизнью, творчеством Ф.Р. Крейцвальда и современной ему эпохой^[13].

Эпос эстонского народа «Калевипоэг» нашел у советских людей достойное признание. В послевоенное время «Калевипоэг» издавался на эстонском языке трижды, причем тираж каждого современного издания в отдельности превышает общее количество экземпляров всех прежних изданий. Можно сказать, что эпос теперь нашел путь в каждый дом как в городе, так и в деревне. Это один из ярких признаков бурного культурного развития эстонского народа. Неисчерпаемым источником стал «Калевипоэг» для многих областей искусства. Композитор Эуген Капп написал музыку к балету «Калевипоэг», в основу которого положен сюжет эпоса; этот первый эстонский советский балет имел особое значение для развития национального хореографического искусства. По мотивам «Калевипоэга» эстонские композиторы создали кантаты и симфонические произведения; написано много песен на тексты эпоса. Часто сюжеты его используются в изобразительном искусстве, большую работу проделали художники по иллюстрированию изданий «Калевипоэга».