— Глеб, а как же ребёнок? Она аборт хочет сделать?

— Нет. Ксюша твёрдо намерена рожать.

— Я ничего не понимаю. То есть, она хочет выдать ребёнка Данила за ребёнка Рене?

— Нет. В том-то и дело. Она хочет сделать так, чтобы Рене о ребёнке вообще не узнал.

Я смотрела на мужа непонимающе.

— Глеб, это ты сейчас серьёзно? Как это не узнает? Насколько я понимаю, Рене с родственниками приезжает через два дня, чтобы назначить дату бракосочетания. Я понимаю, что сейчас срок у Ксюши маленький и ничего не видно. Пока не видно.

— Да. Нужно как-то отсрочить свадьбу. Отсрочить на тот срок, пока она не выносит ребёнка и не родит.

— Глеб, один раз уже откладывали. Но тогда была объективная причина. Семья Рене согласилась, что свадьба неуместна, когда ты находился в тяжёлом состоянии. А сейчас что?

— Не знаю. Я думаю. Вообще я Ксюше предложил выйти замуж за Рене. Отходить беременность, родить ребёнка, а Рене сказать, что малыш умер при родах.

Я не могла поверить в слова мужа.

— Глеб, ты что? Да как такое можно говорить вообще⁈

— Может что-то другое предложишь? — Я покачала отрицательно головой. — Ну вот видишь? А мне пока ничего другого на ум не приходит.

— Может тогда Ксении вообще за Рене замуж не выходить?

— Я её спрашивал. Она сказала, что выйдет. Сказала, что свои обязательства нужно выполнять.

— М-да, любимый. Тупик какой-то. А дедушка знает?

— То, что Ксюха встречается с Данилом? Знает. В этом я уверен на все сто.

— А то, что твоя сестра беременная?

— А вот этого не знаю. Но дед пока молчит. И я даже не знаю, что будет, если он узнает.

— Надо с Дарьей Дмитриевной поговорить.

— Я сказал об этом сестре. Ей нужно поговорить с мамой. Она плохого не посоветует.

Ксюшу я не видела вплоть до того дня, когда приехал её жених. Она приехала утром. Успела на завтрак. Но есть не стала, выпила только стакан сока. Дедушка внимательно на неё смотрел. Я обратила внимание, как Глеб наблюдал за своим дедом и за сестрой. По выражению его лица поняла, что муж уверен, что Константин Васильевич уже знает о беременности своей внучки. Но он почему-то молчал. Говорила ли Ксюша со своей матерью, я не знаю. Дарья Дмитриевна тоже присутствовала на завтраке. Но она тоже молчала. Ничего не происходило

Ближе к обеду Дарья Дмитриевна и Ксения поехали в аэропорт, во Внуково. Глеб по уважительной причине ехать не мог. Я тоже, тем более самого Рене я не знала. Дедушка тоже не поехал, это и так понятно. Владимира, младшего брата моего мужа, не было, он куда-то уехал. Как я поняла, Рене летел на принадлежащим его семье самолёте. В четыре часа дня, когда я находилась в нашей с Глебом комнате, туда зашел муж. Он передвигался ещё с помощью костылей. Глеб был бледным. Я сразу поняла, что, что-то случилось.

— Аврора, деду плохо стало. Скорую вызвали.

— Почему ему плохо стало?

— Мы сидели с ним у него в кабинете, разговаривали насчёт холдинга и ему позвонили. Звонил Николай, начальник его службы безопасности. Сообщил, что самолёт Рене при посадке во Внуково потерпел катастрофу.

— Боже мой… Он жив?

— Я не знаю. Там сейчас аварийные службы, пожарные и полиция.

Я встала, подошла к мужу и обняла его.

— Глеб, с дедушкой всё будет хорошо. Я уверена. Он обязательно дождётся своих правнуков.

— Да. Обязательно дождётся.

Дедушку увезли в больницу. До вечера ничего известно не было. Глеб тоже уехал в больницу. Первыми приехали в усадьбу Дарья Дмитриевна и Ксюша. Они уже знали, что Константин Васильевич в больнице. Потом вернулся Глеб и Володя. Собрались все за поздним ужином. Но аппетита ни у кого не было.

— Как дедушка? — Спросила Глеба его мать.

— Уже нормально. Но сказали, что как минимум неделю он проведёт там. — Ответил Глеб. — Что с Рене?

— Он жив. — Сказала Ксения. — Но в тяжёлом состоянии. Нам сказали, что при посадке подломилась стойка переднего шасси.

— Что значит подломилась? Как она могла подломится? — Глеб удивлённо смотрел на сестру.

— Я не знаю, Глеб. Я тебе сказала то, что нам сказали. От удара Рене получил травму головы, переломы. Плюс ожоги, так как начался пожар. Рене в последний момент сумел вытащить из горящего самолёта один из членов экипажа. Пилот. Дядя Рене Жан погиб. Погибли ещё стюардесса и второй пилот. Сейчас он в госпитале. Сорок процентов обожжено у него.

— Твою душу. Я сейчас в Париж звонить буду.

Глеб встал и ушел в комнату.

— Похоже свадьбы не будет, доченька. — Сказала Дарья Дмитриевна, глядя на Ксению. — Всё как ты хотела.

Ксения покачала отрицательно головой.

— Только не такой ценой, мама.

— Наши мысли и желания, Ксюша, иногда материализуются. Но зачастую неожиданном для нас способом. И не всегда хорошим способом. А ведь Рене в тебя влюблён до беспамятства, дочь.

— Я знаю. Пока он здесь и его не увезли домой, я буду каждый день ходить к нему. Главное, чтобы он выжил. Мама? — Ксения вопросительно посмотрела на Дарью Дмитриевну. — Дедушка знает о том, что я беременная?

— Я не знаю. Он со мной не говорил на эту тему. Но я думаю, что знает.

— Почему он тогда молчал?

Дарья Дмитриевна пожала плечами.

— Возможно решил посмотреть, как ты сама будешь решать этот вопрос.

— Вопрос решился сам. — Ответила Ксения. Через минуту к нам присоединился Глеб.

— Отец Рене вылетает сюда. Похоже, сестра, твоё бракосочетание отложено. Если вообще не отменено будет. Ксюш? Скажи, а если Рене выживет, ты выйдешь за него замуж?

— Выйду.

— Уверена? А как же Данил?

— Данил всё поймёт. А не поймёт… — Она судорожно вздохнула. — Значит не поймёт. Рене пострадал из-за меня.

— Ксюша, он пострадал не из-за тебя. Это несчастный случай. — Попытался успокоить Глеб свою сестру. — Я с Николаем говорил, он сказал, что пока нет экспертного заключения, основная версия, что именно произошёл несчастный случай. Бывает. Какой-то дефект.

— Ты сам в это веришь? Да даже если и несчастный случай, но он летел ко мне.

— Ксюш. Это могло случиться и в другом месте. Полетел бы в Германию или штаты и там тоже такое же могло бы случиться.

— Но он летел ко мне. И я хотела свадьбу отсрочить. Правильно мама сказала, что наши мысли имеют свойство материализовываться и порой, не самым хорошим для нас способом.

— Ксюша, ты накручиваешь себя. Тебе надо успокоится. — Проговорила Дарья Дмитриевна и обняла дочь за плечи. — Дорогая, тебе в твоём положении нельзя нервничать, подумай о малыше.

После чего, она увела Ксению в её комнату. Я посмотрела на мужа.

— Глеб, это всё ужасно. Ксения как будто не в себе.

— Она сильная. Справится.

— Дорогой, с Константином Васильевичем всё будет нормально?

— Да. Меня заверили, что через неделю его выпишут. Дед крепкий орешек. Так просто его не возьмёшь.

Данил

Я знал, что сегодня прилетает этот француз, жених моей Ксении. Настроение было ниже плинтуса. На работу я не пошёл. Предупредил об этом своего зама. Купил бутылку виски, заперся дома и сидел в одного пил. Странно, выпил почти бутылку, но хмель меня не брал. На работающий телевизор не обращал внимания. Заиграла мелодия мобильного. Посмотрел кто звонит. Эта оказалась моя бывшая жёнушка. Лариса. Мы с ней поженились, будучи студентами, прожили год и разбежались. Она не доучилась. Бросила институт. Всё банально, развод был из-за того, что она стала встречаться с каким-то богатеньким буратиной, лет на 10 или даже больше старше её. Вроде даже замуж за него собиралась. И такое бывает. Что ей интересно нужно?

— Алё?

— Даня, здравствуй.

— Здравствуй, Лара. По какому поводу звоним?

— Просто так. Хотела узнать, как у тебя дела?

— Дела нормально.

— Ты сейчас на работе?

— Нет. Дома. У меня выходной.

— Ты один или нет?

— Один. А с какой целью интересуемся, Лариса?

— Сколько мы с тобой не виделись?