В эту минуту в ресторан вошла Элизабет. Тоже небольшого роста, тоже старая — но сколько жизненной силы излучали ее сверкающие карие глаза! После того как мы сделали заказ и Элизабет взяла себя виски (Scotch, single malt), я стал рассказывать о предстоящей конференции в Нексус-институте. Какова ее тема, кто должен присутствовать и центральный вопрос: откуда берется зло? Почему в человеческом существовании так много зла, несправедливости и страданий? Существует ли ответ, серьезный и убедительный ответ на эти вопросы Иова, или жизнь в конечном счете лишена всякого смысла?

— Из-за 11 сентября, — продолжал я, — могло показаться, что мы выбрали эту тему, чтобы быть актуальными; во всяком случае я снова и снова слышу о подобном намерении. Но мысль эта совершенно нелепая. Тема конференции 2002 года была определена много месяцев назад, и на самом деле не нужно никакого 11 сентября, чтобы конференция на тему зла была актуальна. На эту тему будут говорить Лешек Колаковский, выдающийся польский философ, и Роджер Скрутон; Пумла Гободо-Мадикизела, член Truth and Reconciliation Commission [Южноафриканской Комиссии Правды и Примирения] будет говорить о том обличии зла, которое ей довелось видеть своими глазами; Марио Варгас Льоса, который уже однажды был нашим гостем, приглашен в связи с выходом его книги Праздник козла, впечатляющего произведения, проникающего в самую суть некоего зловещего политического режима; израильский философ Моше Хальберталь будет говорить об Иове. Всё еще впереди, но я думаю, это будет знаменательная конференция.

Элизабет одобрительно кивает, но Джо не убежден:

— Конечно, всё это интересно и важно, но после того, что здесь произошло, весь мир будет устраивать конференции о природе зла, все будут писать книги об этом. Уже теперь газеты полны читательских писем и по радио ведутся бесконечные дискуссии. По мне, так именно теперь вы должны были бы заставить всех этих интеллектуалов говорить не о зле, потому что весь мир только этим и занят. Кроме того, чего, по-вашему, вы этим добьетесь? Разве станет человечество лучше хоть на йоту? Почему вы не делаете того, что имеет позитивный характер? Устройте конференцию о свободе. Ведь эти мерзавцы, эти трусливые некрофилы хотели уничтожить the Mighty Woman! Америка is a great country [великая страна], и я узнал это уже в тот день, когда в сентябре 1938 года прибыл сюда и в первый раз в жизни увидел эту величественную матрону, истинный символ Соединенных Штатов Америки. Ты помнишь, Элизабет?

— Конечно, Джо, этот день и я никогда не забуду: нахлынувшее ощущение счастья, из-за того что тебя приветствует Mighty Woman. Но, откровенно говоря, я не думаю, что Америка все еще a great country. Для меня это уже давно не так. Я стала канадкой и отказалась от американского гражданства, хотя могла бы и сохранить американский паспорт. Это больше не моя страна. И мне кажется, хорошо, что в Нексус-институте состоится конференция о природе зла, хотя бы для того только, чтобы показать, что недостаток свободы связан прежде всего со злом в нас самих. Не говоря уже о том, что 11 сентября, надо надеяться, это wake-up call [сигнал проснуться], чтобы дать нам понять, как сильно Запад и особенно Америка отступили от своих идеалов. Насколько мы лицемерны, если дело касается экономических интересов и внешней политики. Лицемерие — следствие жажды наживы, которая как слепая власть, некий демон, охватило все наше общество. Маркс, во всяком случае, хорошо разглядел: капитализм — тоже разрушительная сила! Ну и глупость, которую мы культивируем; декадентство. Такое не остается без последствий.

— Ты, стало быть, полагаешь, что okay, что такое произошло?! Что нам теперь только остается постичь, почему три тысячи невинных людей были убиты кучкой религиозных безумцев?! Словно трудно понять, что снова пришли фашисты, люди, которые хотят зла!

Джо разволновался, голова его стала трястись еще сильнее, и ему с большим трудом удавалось подносить пищу ко рту. Элизабет, положив руку ему на плечо, мягко сказала:

— Нет, Джо, совсем не okay, и ты достаточно хорошо меня знаешь: я никогда не стала бы оправдывать убийство невинных людей. И я тоже слишком хорошо знаю, что это — зло. Я никогда не забуду март 1933-го. После двух недель каникул с родителями в Швейцарии я вернулась в Мюнхен, чтобы продолжить учиться в школе. Как раз в течение этих двух недель Гитлер с нацистами захватили в Германии полную власть. Для меня было жутким шоком, когда я заметила, что учителя вдруг стали утверждать совершенно обратное тому, что говорили перед каникулами. И девочки, которые за три недели до этого восхищались одним учителем, теперь доносили на него, потому что он запрещал им перед началом урока приветствовать его словами «Хайль Гитлер!». За каких-нибудь три недели они стали убежденными, действительно убежденными нацистками. Мне было около пятнадцати, и с тех пор у меня нет никаких иллюзий относительно зла, которое заключено в человеке. Но я знаю также, что зло не уничтожить ни бомбами, ни гранатами. Мы должны придумать лучший ответ, чем the war on terror [война террору]. И меня пугает, что Бушу и Чейни не приходит в голову ничего другого. Это не только глупо, но и делает мир еще опаснее, чем он есть.

— Я с тобой согласен, Элизабет, — сказал я. — Но вот вопрос: что именно теперь делать?

Мы с Элизабет удивленно посмотрели на Джо, когда он спокойно, голосом, какого в тот вечер я от него еще не слышал, проговорил:

— Я знаю, что мы должны делать, я знаю ответ!

Из пластикового пакета он вытаскивает темно-красную кожаную папку, кладет ее на стол, отодвигает стаканы, открывает папку и достает оттуда стопку нотных листов. На первом листе нетвердым почерком написано большими буквами:

Symphonic Cantate for Solo,

      Choir and Orchestra

      NOBILITY OF SPIRIT

   Words of Walt Whitman

                by

     Joseph Goodman

[Симфоническая кантата для солиста,

               хора и оркестра

           БЛАГОРОДСТВО ДУХА

           Слова Уолта Уитмена

       Музыка Джозефа Гудмена]

— Вот что я хотел тебе показать, Элизабет.

В основу произведения положены строки из Листьев травы Уолта Уитмена, его восхваление свободы, демократии, Америки и поэзии. Вначале идут речитатив и ария, в которой он воспевает Нью-Йорк:

А затем хор: