Елена брала интервью у жителей, потому что её работа была журналистикой. Виктор Раевский, как всегда, сидел за компьютером и работал. Всё как обычно, день ничем не отличался от других. Он сидел в зале и наблюдал, как тётя Таня бегала по комнатам и готовила вкусняшки на вечер. Моя жена помогала с заготовками, а на столе лежал тот самый кинжал, который я нашёл на ярмарке.

Кто-то прикоснулся ко мне, и я обернулся — это был Владимир Чарушин.

— Ты почему один? — спросил Володя. — И что это у тебя?

— Не знаю, похож на клинок, — ответил я.

— Клинок, — он поднял его и внимательно осмотрел. — Хм, похоже, это не простой клинок, весь расписан какими-то знаками. Может, ритуальный.

— Ну, если ты заметил, на ярмарке те же символы, что и на этом клинке, видишь, бесконечности, — указывал в центр ярмарки.

— Ты прав. А что это значит?

— Не знаю, пока не знаю. Моя бабушка рассказывала про орионцев, что они якобы здесь захватили, но я что-то никого подобного не видел, чтобы люди ночью превращались в каких-то монстров.

— Ты в это веришь? — спросила Марта. — Монстров не существует, это всё выдумки.

— Марта? — вопросил Володя. — Откуда ты здесь?

Мы заметили её стоящей у двери и пристально глядящей на нас. Она возникла словно из небытия и бессловесно приблизилась к нам. Увидев на столе клинок, она подняла его и произнесла: «Это не клинок, а ключ от иного измерения». Затем она положила клинок обратно на стол и, бросив на нас с Володей странный взгляд, удалилась к себе. Мы не могли понять, что это было, будто она находилась в трансе.

Мы с Володей переглянулись, поражённые необычным поведением Марты. Обернувшись, я увидел в саду напротив цветущие махровые петунии и розы. Моя супруга беседовала с Юлией, а позже к ним присоединилась тётя Таня. Из-за забора доносились крики соседей — пожилых пар с забавной фамилией Коровкины. Баба Зина и дед Матфей всегда ходят вместе, уже почти пятьдесят пять лет. Они вежливо поздоровались через забор и тихо вошли в ворота.

Не знаю, о чём они там говорили, но через окна было видно, что тётя Таня пригласила их к себе на чай.

— Не рано ли по гостям ходить? Ведь сегодня всего десять утра, — спросил Володя.

— В этой деревне принято и с утра к себе в гости приглашать. Это ведь деревня, а в деревне закон другой.

— Ну и какой? — поинтересовался Володя, облокотившись на кресло.

— Деревенский: «Заповеди соблюдай и не нарушай», — ответил я спокойно.

Володя рассмеялся, и его заразительный смех заставил меня присоединиться к нему.

2

Ближе к вечеру дядя Станислав, как и обещал, приступил к выполнению своих обязанностей по патрулированию небольшого города Суровикино. Его опыт, приобретённый в девяностые годы, когда банды мародёров бесчинствовали в городе, не давал ему покоя. В те времена дядя Станислав активно боролся с преступностью, и его не раз пытались убрать с дороги.

Вечер приближался, и на ярмарке собиралось множество людей. Я впервые видел, чтобы люди так сплотились, будто собрались вместе, чтобы отпраздновать что-то. Тётя Таня подала на стол сладкий пирог с яблоками. Вечер за столом — это обычная традиция в деревне.

Праздник «Летняя ярмарка» был в самом разгаре, хотя до Яблочного Спаса было ещё далеко. Стоял июнь, и я взял отпуск пораньше, чтобы провести время с друзьями. Они уговорили меня поехать в деревню. Лена и Виктор, как всегда, были в отъезде, они работают для своего издательства интервьюерами. Лена фотографировала ярмарку, а Виктор общался с организаторами.

Конец июня, начало июля — время, близкое к празднику Ивана Купалы.

Организовали праздник равноденствия, который назвали «Ярмарка полевых космических цветов». Это было необычное название для ярмарки, и люди собирались на неё не так, как обычно. Они были одеты так, будто пришли с другой планеты. Не все, конечно, но почти все. Я узнал одного парикмахера, который чуть не порезал меня в машине. Он посмотрел на меня с ненавистью и вошёл в ярмарку следом за своей матерью. Она тоже была какая-то странная.

Со мной на ярмарку пошли моя жена и тётя Таня. Они взяли с собой корзину с пирогами — угощением для жителей этого праздника. Я в этом не разбираюсь.

Недалеко от ярмарки я увидел машину дяди Станислава. Я заметил его и дал ему знак, что я его увидел. Он помахал рукой и занялся разговором по рации. Таиса держалась за мою руку и всё время дёргала её.

— Взгляни, — указывала она, как акробат скользит по канату, балансируя на двух пальцах. Зрители аплодировали и кричали «браво!». «Впечатляет», — подумалось мне.

Это был уже вечер, и я не знал, что этот день станет роковым для всех. Хотя баба Люда предупреждала с самого утра, но никто не обратил внимания. Я заметил, как вошли соседи, жившие через дом, — дед Матфей и баба Зина Коровины. Они шли под руку по ярмарке, баба Зина держала в руках корзину такой же плетёнки, как и у нас.

Юлия Белова с Владимировым Чарушиным шли вместе и, встретив нас, присоединились к нашей компании. Мы решили войти в «Дом-Горку», тот самый, в котором я уже бывал.

В доме находилась только Марта, она сидела в саду, словно кого-то ожидая. Её взгляд был устремлён на парк «Ретоград», где металлический куб как-то странно менялся, будто спешил.

Виктор сообщил жене, что зарядка заканчивается, и отправился домой в одиночестве. Там его ждала Марта. Он вошёл в сад и прошёл мимо неё, она сидела в кресле-качалке и наблюдала за ним. Виктор вошёл в дом и направился в свою комнату, чтобы поставить телефон на зарядку. Выйдя из дома, он прошёл мимо сада, где в тени находилась Марта. Она окликнула его.

— Ты куда так спешишь? — спросила она.

— Марта? — обратился он к тени, потому что её не было видно. — Марта, это ты? — переспросил он, стоя в темноте и пытаясь разглядеть её.

Марта встала и вышла на свет, направляясь к нему. Покачивая бёдрами, он заметил её силуэт, освещённый лунным светом, её профиль правой руки, касающийся бёдер, словно она играла с ним.

— Я здесь, дорогой, я здесь, мой зайчик! — она обняла его за шею, прекрасно зная, что он женат на Лене.

— Тише, что ты делаешь? — Виктор попытался высвободиться из её объятий.

— Когда-то мы были обручены, помнишь, Витя! — она напомнила ему о прошлом. — Пока твоя возлюбленная не увела тебя у меня.

— Это было не так, — Виктор попытался оправдать свою жену.

— Только не говори, что ты всё ещё любишь её, что всё ещё тайно думаешь обо мне, дорогой, — она села на стол и раздвинула ноги. — Не томи, милый, возьми меня, — она схватила его за воротник и притянула к себе. Он не смог устоять и начал ласкать её.

— О да, дорогой, да, продолжай, — она начала вспоминать, как они жили на улице проспекта Ленина, как он её добивался. — Если бы не она, мы бы до сих пор были вместе.

— Помню, милая, помню, — прошептал Виктор. — Я люблю тебя и только тебя, всегда любил.

Он начал целовать её шею, опускаясь всё ниже, снял с неё лифчик и начал ласкать грудь, она стонала от удовольствия. Виктор начал расстёгивать ремень, Марта чувствовала, что он попал в её сети.

Она прикоснулась к обнажённому телу и запечатлела поцелуй на его устах. Её глаза, прежде зелёные с чёрными зрачками, окрасились в сине-морщинистый цвет, и прямо на глазах она преобразилась в чудовище, чьи когти были подобны стальным лезвиям. Она схватила его за плечи и начала сдавливать всё сильнее.

— Марта, что ты творишь? — Виктор увидел, что перед ним уже не Марта, а синее чудовище с зелёными яркими глазами и чёрными зрачками.

— Да, милый, это я, Марта. Теперь мы едины, — повторила Марта.

— Нет, не делай этого! — закричал Виктор, но не успел вырваться из объятий Марты.

Она схватила его за плечи и, заключив в объятия-поцелуй, начала терзать его. Он не смог вырваться из этого поцелуя, и из его рта потекла густая кровь. Он содрогался от боли и пытался закричать, но не мог, издавая лишь писк. И затем Виктор перестал дёргаться, он упал на землю. Марта снова превратилась в человека. Вытерев кровь с губ, она посмотрела на лежащего на земле мёртвого бывшего своего возлюбленного.