Эльвира переменилась в лице. Она проглотила комок в горле и с серьёзным видом снова перекинула ногу через раму велосипеда. Среднего роста блондинка всем своим видом показала мне, что готова двигаться дальше. И пускай даже под её серыми глазами как у панды виднелись тёмные круги, её лицо стало источать решимость.

— Хорошо держишься на велике. — произнёс я, решив больше не развивать тему суицида.

— Спасибо. — ответила удивленная неожиданным комплиментом Эля. — Вообще я кандидат в мастера спорта по маунтинбайку. — она улыбнулась уголками губ. — Так что не переживай, что я отстану или выдохнусь. Этого не будет. Преодолевать боль и напряжение я умею. Спасибо, что напомнил мне об этом.

Я нахмурился и захотел спросить, отчего же она тогда собиралась вскрыться в плену у беглых заключённых, но не стал, решив, что всё же терпеть физическую боль не одно и тоже, что выносить насилие и унижение.

— Постарайся держаться ближе и крути головой на триста шестьдесят.

Эльвира молча кивнула, поправив на себе, явно большой, балахон сварщика.

Мы двинулись дальше по дороге, уходившей к виадуку, что начинал плавно сворачивать вправо, выводя нас к большому торговому центру с противоположной стороны и заправке с нашей.

Первое, что мне бросилось в глаза, так это огромный белый баннер на крыше ТЦ, висевший поверх гигантских букв с названием. На нём баллончиком чёрной краски было написано — ЗДЕСЬ ЛЮДИ!!!

Стеклянный фасад первого этажа смотрел на нас разбитыми витринами. Высокие пальмы, которыми так гордилось руководство торгового комплекса, пожухли, опустив сухие листья. Лишенные заботы человеческих рук, тропические деревья погибли от первой же минусовой температуры, так как их не успели закрыть защитным куполом.

Вид мёртвых пальм стал для меня олицетворением того, что в новых условиях не выживет ничего, что не сможет адаптироваться. Осознав это, я с тоской посмотрел на баннер.

— Приспособляйся или умри. — словно в подтверждение моих мыслей перед глазами моргнул левый экран, сообщая мне о том, что осталась половина заряда аккумуляторов в ногах.

Езда с груженой тачанкой отнимала массу энергии, к тому же сказывалась и низкая температура на улице.

— Смотри! — Эля указала на вытянутую парковку для автобусов, на которых сейчас без движения стоял общественный транспорт.

Одна из маршруток каким-то образом перевернулась набок и упала на крыши легковушек, полностью смяв их. Ветер колыхал пестрые занавески водителя, испачканные брызгами крови, в разбитом лобовом. Вторая маршрутка снесла крохотный ларёк, где продавали кофе так, что остановилась лишь когда несчастная будка оказалась посередине вытянутого днища.

— Кофеее… — протянул я, увидев разбросанные на земле пачки зёрен.

Мне захотелось броситься к ним и начать их собирать, чтобы утащить всё, что получится и ещё чуть-чуть, но мигом остановился, уловив краем глаза быстрое движение за одной из маршруток.

— Держись позади. — произнёс я девушке, после чего переключился на режим ходьбы.

В воздухе раздался стрекочущий звук, будто огромный сверчок решил оповестить округу о своём присутствии. Я поставил тележку. Алебарда плавно прокатилась по зубчатым шестерням, встав в паз с тихим металлическим звоном.

Прикрывшись щитом, я медленно направился на источник звука. К моему удивлению из-за ларька выскочила мутировавшая кошка. Бедный питомец, на шее которого ещё болтался ошейник, частично лишился шерсти на боку, где виднелся большой след от укуса, что затянулся чёрной плёнкой. Его движения стали прерывистыми и дерганными, словно в одночасье зараженная кошка лишилась природной грации.

Заметив меня, тварь зашипела, добавив к этому мерзкий стрекот, после чего быстро скрылась из виду, махнув напоследок облезлым хвостом.

— Это что ещё за хрень⁈ — задал я риторический вопрос. — Кошка зомби… — в голове всплыл образ заражённых крыс из лаборатории профессора. — Кошзом, нет звучит как кожзам. — я принялся рассуждать дальше. — Зомби кошка… зомбошка… подходит. — произнёс я, понимая, что в графе БЕСТИАРИЙ появиться новая статья.

Я медленно вернулся обратно.

— Что там было? — спросила Эля, что успела взобраться наверх моей тележки и вооружиться красным ломиком, перемотанным синей изолентой.

В ответ я с беспристрастным лицом слегка толкнул тележку. Девушка наверху с трудом сохранила равновесие.

— Что творишь⁈ Я чуть не упала! — она метнула в меня злобный взгляд.

— Во-первых — ещё раз заорешь, то я тебя сначала свалю, а затем перееду! Так будет даже милосерднее по сравнению с тем, что ты можешь накликать на нас своими воплями. Во-вторых — я тебя сейчас научил важному жизненному уроку. Понимаю, что занятия маунтинбайком вселили в тебя веру, что ты можешь сохранить равновесие в любых обстоятельствах, но заметь, я сейчас лишь слегка толкнул тележку и ты уже чуть не ушуршала. А представь что было, если бы в неё врезался бешенный?

Глаза Эльвиры округлились от осознания:

— Спасибо. Я это запомню. — она быстро соскочила вниз. — Скажи, что ты там увидел? — она указала на перевернутую маршрутку.

— Зомбошку. — коротко ответил я, осмотревшись по сторонам.

— Кого, блин⁈ — девушка впервые с момента нашего знакомства нормально улыбнулась.

Я ответил ей тем же, но без радости:

— Заражённую бешенством кошку. — я махнул щитом в направлении высоток. — Вон туда она сбежала.

Эля перестала улыбаться:

— Ты уверен, что она больна бешенством? Насколько я знаю, все, кто подвергся этой болезни, проявляют признаки измененного поведения. Например перестают бояться и действует агрессивно по отношению к другим живым организмам, а так же бояться воды, вот почему раньше бешенство называли водобоязнью. — она вернулась к своему велосипеду.

Я снова взял тележку за удлинённый ручки, вспомнив вполне себе нормальных рыбок в аквариуме Сандро:

— За эти дни я насмотрелся на такое, что готов поверить во всё, что угодно. Но если возвращаться к замбошке, то я никогда не слышал, чтобы обычные коты издавали стрекот, как какие-то насекомые.

Следующие минут двадцать мы двигались в полной тишине. Сгущавшиеся сумерки быстро опускались на мертвый город, превращая контуры многоэтажных домов, лишенных света, в торчащие рёбра поверженного великана, что царапают своими верхушками тяжёлые, свинцовые облака надвигающейся бури.

Оказавшись на перекрёстке, я посмотрел на огромное, коричневое здание. Железные буквы, покрытые золотым напылением: «Университет Министерства Внутренних Дел».

Сквозь высокий забор из стальных прутьев с пиками точеными наверху, я увидел застрявший в декоративном пруду бронетранспортер. Осматривая и дальше территорию парка, перед огромным коричневым зданием, я обнаружил многочисленные следы проигранного боя.

Густые ели с изорванными от пуль стволами, вырванные с корнями кусты самшита, что разлетелись в разные стороны от небольшой воронки на краю тротуара. Продырявленные выстрелами автомобили на парковке для сотрудников и раскидистые ивы, под корнями которых виднелись точно такие же мясные мешки, что я наблюдал на территории больницы номер пять.

— Пригнись. — прошипел я, увидев целый отряд Натоптышей в изорванной форме полиции, что наматывали круги, охраняя деревья.

— Там зомби? — с дрожью прошептала Эльвира.

— Угу. Пошли дальше, надеюсь сможем проскочить незаметно. — я указал в сторону дальнейшего направления, после чего навострил все чувства, готовясь в любой момент бросить тележку и спасаться бегством, а точнее ездой.

В голове ещё были слишком яркими воспоминания сегодняшнего утра, когда я увидел огромную орду за стенами часовни. Я предполагал, что вот такие вот деревья, под корнями которых находились мясные мешки, могут являться для заражённых своеобразными гнездами, что они будут охранять любой ценой, а если это гнездо, значит они могут в них что-то выращивать. Развивать мысль дальше я пока не стал и сейчас и так было довольно жутко.

На городские улицы быстро опускался туман, чему я искреннее обрадовался, ведь даже сегодня утром плотная завеса полностью скрыла моё передвижение от Бродяг, что патрулировали улицы.