Влад скинул куртку и проворно залез на дерево. Пробыл он там недолго.

– Где-то рядом должен быть зимний секрет, – сказал он, спрыгнув с дерева и показывая небогатую добычу – фишку для игры в бересту и пустую трутницу.

Алек поковырял снег и нашел крышку «погреба для бурь», где летом охранники прятались во время хамунов и квиртов.

– Пошли, – буркнул Бэзил. Вчера он обморозил лицо и был не в лучшем настроении, и юноши спорить не стали. Быстро сориентировавшись по звездам, уже начинающим проклевываться на темном небе, воличи зашагали в свои края.

Колин вдруг замер, и Влад налетел на него.

– Слева… дерево с раздвоенной вершиной… – прошептал молодой вой. Бэзил наклонился, делая вид, что поправляет очиг, и незаметно оглянулся. Шепотом выругался.

– Заметили… – Воличи столпились, растерянно затоптались на месте.

– Пошли отсюда, быстро!.. – злым шепотом прорычал Бэзил. Александр вдруг почувствовал чужой страх, быстро переросший в панику, и леденящие прикосновения максимально негативных вероятностей, которые впервые почувствовал, стоя под прицелом трех войев, в Испытании.

Он шатнулся и вскинул руку, пальцы сомкнулись на оперении стрелы, марая кровью.

Спасибо за урок, Криста.

Всегда пожалуйста.

Бэзил сильно толкнул Влада, и длинная стрела с граненым наконечником не пронзила грудь кузнеца, ударила в плечо. Колин и Дим мгновенно натянули луки, загораживая собой раненого товарища. Он сел в снег, ртом хватая воздух, лицо сразу сделалось белым и каким-то мальчишеским.

Свистнуло еще раз, но Колин спустил тетиву, сбив стрелу стрелой в полете. Послышалось изумленное восклицание. Алек торопливо пустил стрелу на запах мысли и оглянулся на Влада. Облившись холодным потом, вспомнил слухи о том, что охранники злого леса смазывают свои стрелы ядом. Он повернулся…

Стрела летела прямо в лицо.

Алек уронил лук и инстинктивно вскинул руки, ударив по струнам Узора, ему показалось, что стрела щелкнула его в лоб. Он кувыркнулся и упал в снег, торопливо провел рукой по лицу… Стрела ниоткуда не торчала, Алек увидел ее в снегу, в двух шагах, сломанную, расщепившуюся вдоль, со сплющенным наконечником.

В душе поднималась ярость, о которой он почти успел позабыть. Они стреляли, не спрашивая имени! Они смели поднять оружие на друга! Они пытались убить его!!!

Взвилось уже несколько стрел. Александр вскочил, ему уже не нужно было время для сосредоточения. Силовая линия удивительно легко скользнула в руку, разметала стрелы. Алек махнул рукой, кровь слетела с пальцев, оросила снег. Молодой вой швырнул в Узор свою ненависть – прямо в узкие щели бойниц.

В секрете заорали, показался черный дым, языки пламени. Узор заплел огромное дерево, как паутина гигантского мизгиря, Алек изломил силовые поля, и сухая сосна с раздвоенной верхушкой затрещала и начала падать. Обрушилась с треском, ударила секрет по крыше, щепки взлетели выше деревьев…

Из секрета выскакивали люди, обожженные страхом больше, чем огнем, кашляли, орали, валились в снег. Кое-кто, правда, остался на ногах.

Алек пересчитал секретников. Что-то много. Потом понял: опять в нарушение строгих правил несколько стражей злого леса собрались в один секрет, чтобы потрепаться, выпить и сыграть в бересту.

Четырнадцать.

Приемлемо, решил Алек. И сделал шаг вперед.

Как одному человеку убить четырнадцать? Очень просто. Убить первого. Взять его меч. Убить второго. Убить третьего. И так далее…

Дим поймал его за шиворот.

– Ты что, спятил?!

Алек сжал кулаки, ногти больно впились в ладони.

Это я – твой хозяин, а не ты – мой! Человек повелевает – повинуйся!

Чудовище в его душе яростно взревело, но парень сумел накинуть поводок. Сказал:

– Несите его, я прикрою…

И недоучка-синоптик охватил своей волей воздух и погнал ветер в сторону секретников.

Стало жарко.

Снег, сбитый с ветвей деревьев порывом ветра, вниз упал уже дождем. Алек подхватил из грязи лук, повернулся спиной к засадникам, запрыгал следом за охотниками по осевшим сугробам, в унтах хлюпала вода, теплый влажный ветер нес в лицо запах преждевременной весны.

Они остановились за буреломом. Дим, голый по пояс, с яростью кромсал свою рубаху ножом. Бэзил сломал наконечник стрелы, коротко приказал: «Терпи!» и одним быстрым движением выдернул древко. Влад закатил глаза, охотник отвесил ему оплеуху. Пробормотал несколько плохо зарифмованных строчек, струйка крови потемнела и стала иссякать.

Рана неохотно закрывалась. Сноровисто перемотав руку лоскутами рубахи, Бэзил накинул Владу на плечи волчью шкуру и обернулся в сторону Алека.

– Ты… убил?

Юноша покачал головой.

– Только пуганул, все живы. – Он с удивлением услышал в своем голосе незнакомые нотки человека, привыкшего к подобным схваткам и знающего, как за себя постоять.

Алек тащил свежеперевязанного Влада, Дим и Колин прикрывали отход, Бэзил вел. Удалившись на достаточное расстояние, они сделали привал, зашили плечо Влада и разрезанную ладонь Алека. Раны на охоте – обычное дело, кузнец стыдился своей слабости. Засыпая, Алек видел при свете костра лицо друга, бледное и отрешенное.

Назавтра рана заросла тонкой розовой кожей, но Влада пришлось нести – стрела действительно оказалась отравленной, и Бэзил погрузил кузнеца в холодный сон. К вечеру второго дня они вынесли из леса бесчувственное тело.

К счастью для Влада, на празднике были лучшие лекари воличей. Целую неделю они тянули из него отраву, и парень скоро встал на ноги. Алек, которому стрела разрезала ладонь, сразу погнал кровь, и яд не успел как следует вцепиться в тело. Кати под присмотром старшей целительницы сама открыла раны, чуть почистила да заштопала поаккуратнее.

Алек пытался понять, что случилось в лесу. Ледяное дыхание опасности не напугало подростка, даже не смутило, словно подобные ситуации были для него привычны, чуть ли не банальны. Но на самом деле лишь однажды он сталкивался с похожим – там, на поляне испытаний.

Криста притворялась, теперь он это знал точно. Сейчас, столкнувшись с настоящим намерением смерти, он мог сказать, что войя не хотела его убивать, но придумала и направила свои желания очень ярко. Чтобы он знал…

Чтобы не растерялся, когда придет пора действовать.

И он не оплошал. Узор был так послушен его ненависти…

Вряд ли какого юношу обрадовало бы сравнение с мальчишкой, но Алек чувствовал себя польщенным, когда Бэзил похлопал его по плечу и сказал:

– Ты, оказывается, силен, как Гном, парень!

Рыжий мальчуган был едва ли не самым сильным мыследеем среди жителей Мечты, эти слова были искренней похвалой.

Веселясь словно по инерции, они догуляли праздники и вернулись в Мечту. Через неделю вернулся Бэзил с ватагой охотников и войев, изучавших разрушенный секрет. Мертвых не почувствовали.

– Их и нет, – уверенно сказал Алек, но на душе его скребли кошки.

Когда Кати вернулась в Мечту, ее запястье плотно охватывал причудливый серебряный браслет сложного плетения…

Стратиг Стагор Матис самолично допрашивал засадников. Они подтвердили, что один из увиденных ими людей был Владим Карл Вашевич, кузнец из Долгих Луков, который умер шесть лет назад. Кузнецы всегда пользовались особым благорасположением Проводника, а Владим и вовсе был колдуном, это вам всякий скажет, недаром сын его угодил прямиком в деревню Проклятых, но это сэниру лучше них известно…

Патэ Киош сомневался в возможности воскрешения кузнеца, пусть даже самим Ночным Хозяином. Зато он отлично знал, что у страха глаза велики и зимние одежды могут обмануть даже опытный глаз.

Еще он знал, что Мосес Владим Вашевич был копией отца.

– Вот здесь это было… – сказал сопровождающий. Кряжистый мужик с рыжей бородой лопатой широким неопределенным жестом обвел лес и отступил, снял с плеча лук.