Когда Оргатэ углубился в пещеру, следить за ним стало не так-то просто. Продвигаясь, он оставлял после себя мертвую зону.

— Подонок вломился в артерию, питающую минеральный источник, — сказала личность. — Это создает серьезные проблемы с давлением.

— А что делает он с питательной жидкостью? — спросила Эренц. — Ты чувствуешь какие-нибудь изменения?

— Жидкость сильно охладилась, что и неудивительно. Погибло свыше девяноста процентов корпускул, а вот это странно: сама по себе низкая температура не могла бы их убить.

— Он присосался к трубке с питательной жидкостью, когда мы с Дариатом потревожили его в Джербе. Следовательно, за этим он и явился. Он этим питается.

— Отличная гипотеза. Однако жидкость он не переваривает, иначе объем ее значительно бы уменьшился. К тому же я сильно сомневаюсь в том, что биохимия у нас совпадает.

— Значит, ему нужны ее составляющие. Ты можешь провести анализ жидкости в Джербе и других звездоскребах, которые облюбовали пришельцы?

— Минуточку.

Эренц почувствовала, что мысленные процессы личности сфокусировались на обширной сети трубок и трубопроводов, пронизавших гигантский клеточный центр Валиска в поиске отклонений. Задача не из легких: разновидностей трубопроводов было слишком много. Одни из них питали клеточный центр и мышечные мембраны, другие — фильтрующие органы в нижних этажах. Некоторые жидкости обеспечивали питание синтетических органов. И все они совершали длинный цикл, на который уходило несколько дней. Процесс был автономный. Специальные клетки в трубчатых стенах следили, чтобы известные им токсины не попадали в жидкость, а вот за нарушениями, вызванными вторжением пришельца, они уследить не могли.

К тому же биотехнические системы звездоскребов работали сейчас от случая к случаю, и ответная реакция их была крайне замедленной. Все это делало анализ жидкости, поступающей из звездоскребов, чрезвычайно трудным. И все же личность наконец сказала:

— Мы полагаем, что пришельцы неизвестным нам способом потребляют питательные жидкости. Количество мертвых корпускул в некоторых трубках приближается к девяноста процентам. Природа потребления неясна. По-видимому, это каким-то образом связано с их способностью к поглощению тепла, но в то же время заметного физического усвоения жидкости отмечено не было.

— Это вампиры, — сказала Эренц. — Паразиты ростом с динозавра. Надо как-то остановить их.

— Огонь, похоже, единственный способ. Надо изготовить пусковые установки, а на это потребуется время.

— Но сделать это необходимо. Иначе они съедят тебя заживо.

— Да. Но пока мы это делаем, прекратим подачу питательной жидкости в звездоскребы.

— Неплохая мысль, — она увидела, что грузовики вышли из пустоши и выехали на грязную дорогу. — Быть может, тогда они перестанут размножаться. Ну а если мы ничего не сделаем, настанет мор.

Удалившись на расстояние пятидесяти световых лет от Геспери-ЛН, «Леди Макбет» и «Энон» осторожно пошли на сближение. Джошуа использовал для маневра радар, а Сиринкс — искажающее поле космоястреба. В этом межзвездном пространстве света было недостаточно. Два маленьких технологических артефакта, закутанных в нуль-термальную пену, были просто более темными зонами. Если бы на них кто-то смотрел со стороны, то заметил бы их присутствие, только когда они временами затемняли далекую звезду.

Когда Джошуа, выстрелив из ионных пусковых установок, зафиксировал положение, Сиринкс сморгнула рефлексивно выкатившуюся из глаза слезу. Голубое ионное пламя буквально ослепило привыкший к глубокому космосу оптический сенсор «Энона». Оба корабля выдвинули переходные люки и состыковались. Джошуа вместе с Алкад, Эшли, Питером и Лайолом перешли тороид космоястреба. Они собрались на заседание, на котором хотели обсудить информацию, захваченную на «Танжунтик-РИ», и решить, что делать дальше. Без физиков им тут было не обойтись. Джошуа взял с собой Эшли, так как его огромный опыт (и восторг) при изучении новых и странных цивилизаций мог оказаться полезным. Присутствие Лайола труднее было объяснить. Космос он видел меньше всех остальных. Просто дело в том… что Джошуа привык иметь его рядом. Ему не надо было все объяснять. Думали они о многом одинаково. Поэтому Лайола неплохо держать при себе, когда надо решить спорный вопрос в свою пользу.

Сиринкс поджидала их возле внутреннего переходного люка, улыбаясь воспоминанию, когда в прошлый раз Джошуа вот так же перешел на «Энон», когда корабли их состыковались. Если у нее и были сомнения относительно его, то на Геспери-ЛН они окончательно развеялись. Теперь она радовалась, что именно он сопровождает «Энон», а не какой-нибудь угрюмо добросовестный капитан из батальона смерти Мередита Салданы.

Сиринкс повела гостей в кают-компанию «Энона». В длинном помещении стояли по стенам простые диваны цвета осенней листвы. В застекленных витринах были выставлены собранные экипажем во время полетов различные предметы, начиная простыми камешками и заканчивая античной резьбой по дереву, некоторые из них могли бы иметь высокую продажную цену.

На одном из диванов сидели Моника с Самуэлем. Джошуа пристроился рядом с ними. Таким образом, оказался напротив Ренато, Оски и Кемпстера. Алкад и Питер сели с Паркером. Тот вежливо поздоровался с бывшей коллегой, словно у него никогда не было к ней никаких претензий. Джошуа в такую метаморфозу не поверил.

Сиринкс уселась рядом с Рубеном и улыбнулась сразу всем.

— Ну вот мы и в сборе. Оски, все ли мы взяли с летающего ковчега?

Специалист по электронике взглянула на узкий процессор, стоявший перед ней на палисандровом столике.

— Да. Мы перевели все файлы, хранившиеся в терминале планетарного обиталища, в наши процессоры. Они уже все переведены. Мы получили богатую информацию о пяти планетах, которые они успели колонизировать до Геспери-ЛН.

— Я уже смотрела некоторые файлы, — сказала Моника. — Оказалось, что я была права: одна из этих планет населена была чувствующими существами. Они находились тогда в начале индустриальной эпохи.

Она включила процессор кают-компании. Потолок комнаты ожил, отбросил на них конусообразный поток света. На экране появилось двухмерное изображение: грязные серые города, кирпичные и каменные здания, раскинувшиеся посреди голубовато-зеленой растительности. Ряды фабрик на окраинах. Из высоких коричневых труб поднимался в лазурное небо густой дым. По узким каменным дорогам двигались маленькие автомобили, они тоже выпускали дым из выхлопных отверстий. Земледелие у них было экстенсивное, поля, похожие, как и у людей, на шахматные доски, упирались в леса и крутые холмы.

Затем на экране появились космические корабли тиратка. Они приземлялись в полях, рядом с городами. Толпы двуногих и четырехруких существ (точно таких Моника видела в архивном помещении летающего ковчега) бежали от вооруженных тиратка. Затем на экране появился крупный план причудливых домов с куполообразными крышами. Окон в них не было, свет поступал в помещение через похожие на дымоход трубы. Архитектурное решение было вызвано необходимостью: многие дома пострадали от снарядов тиратка. Их обугленные остовы тоже показали крупным планом.

Затем армия ксеноков собралась против захватчиков. Восьминогие животные, аналоги лошадей, потащили грубые артиллерийские орудия. Пушки выстроили против космопланов. Мазеры тиратка тут же обратили их в дымящиеся руины.

— Господи! — простонал Джошуа, когда файл закончился. — Настоящая агрессия.

Файл показался ему низкобюджетной версией «Войны миров».

— Боюсь, это было неизбежно, — сочувственно сказал Питер. — Я начинаю понимать, с каким трудом приходят отдельные виды к созданию собственной философии, и как их философия отличается от нашей.

— Они устроили геноцид, — Моника гневно взглянула на старика. — Если кто-то из этих ксеноков и остался в живых, то их, скорее всего, обратили в рабство. И вы называете это философией? Какого черта?