Инстинктивно я попыталась двинуться ему навстречу, раскрыться сильнее, впустить всю полноту этого удовольствия. Почувствовав отклик, он усилил натиск, и я содрогнулась от яркого, невозможного блаженства. Он ускорился в ответ, сжал сильнее, действуя грубее и жёстче, но каждый толчок внутри меня теперь отзывался коротким спазмом наслаждения. Его второй оргазм я ощутила ещё полнее, интуитивно подстраиваясь под него.

– Это было чудесно, – прошептала я чужим голосом.

– Мне нравится, как ты откликаешься на мои ласки, – ответил он. – И у тебя невероятно чувствительные ушки.

– Даже предположить не могла, что это так. А у тебя? Если я сделаю то же самое? – с интересом обернулась я.

– То мне это очень понравится, только прошу тебя быть очень нежной, – улыбнулся он.

Я попробовала. Сначала осторожно провела подушечкой указательного пальца по самому краешку уха, изучая такую необычную форму. Затем втянула в рот мочку и легонько прикусила. Судя по реакции тела, ему очень понравилось.

Почему-то стало легко и весело. Улыбка расцвела на лице. Хотелось смеяться и танцевать.

Наверное, подкаты у эльфов звучат так: «Какие планы на вечер? Может быть, соберёмся, поласкаем друг другу уши?», «Такие мочки я бы кусал всю ночь», «Девушка, я по ушам вижу, что у вас давно никого не было». Хотелось глупо захихикать, но откровенно балдеющий в моих руках эльф такого издевательства не заслужил. Кроме того, несмотря на обстановку, на произошедшее, на туманность дальнейших перспектив, мой первый раз мне понравился. Без лепестков роз, но в романтичном зимнем лесу. Вряд ли кто-то ещё мог похвастаться таким опытом. Опять же, с красивым эльфом, а не с занудным и до прозаичности обыкновенным одногруппником.

Я гладила и целовала Танарила очень долго. Он впитывал ласку, как сухой песок воду, жадно требуя ещё и ещё. Когда наши тела переплелись в третий раз, я лежала на боку, лицом к нему и имела полный доступ к его главной эрогенной зоне, ушам. Оказалось, что я даже могу управлять его ритмом: сознательно или нет, он ускорялся и замедлялся в ответ на мои ласки. Это было забавно и мило. В какой-то момент он полностью перехватил инициативу и заставил меня забыть обо всём, кроме своих движений. Разбуженная чувственность требовала прикосновений к конкретной точке, и каждый раз, когда наши тела сливались нужным образом, я не могла сдержать стона наслаждения. Бурный взрыв удовольствия оглушил и ослепил, заставив жадно хватать ртом ледяной воздух. Эльф испытывал то же самое, до боли сжимая моё тело в объятиях.

Когда все закончилось, он уложил меня к себе на грудь и задумчиво поглаживал спину. Было в этом единении что-то очень личное, гораздо более интимное, чем секс.

Мы молчали.

– Танарил, я больше не смогу… – честно призналась я, когда его поглаживания стали чуть более настойчивыми. – Кроме того, лёжа здесь мы к жилью не приближаемся.

– Не могу сказать, что хочу приближаться к жилью, но жить, питаясь зайцами в лесу, тоже так себе перспектива.

– А почему я тебя понимаю? Ты же говоришь на другом языке?

Наконец на ум пришёл рациональный вопрос. Бедный, он, наверное, поразился гулкой пустоте, которая сейчас царила у меня в голове.

– У магов гораздо сильнее развиты интуиция и восприятие мира. У нас больше чувств, мы способны воспринимать большее количество информации и передавать энергию разными способами. Мы также можем воздействовать на других не только физически, но и эмоционально, энергетически. Например, внушить другому страх или заставить ощутить боль без прикосновения. Так вот, язык – это информация и эмоции. Ты считываешь их, не разбирая конкретные слова. Ты понимаешь смысл, но, скорее всего, не сможешь повторить произносимые мною звуки. Чем сильнее маг, тем сильнее его восприятие.

– То есть я сильная магичка? – искренне удивилась я.

– Сильная и необычная. Я чувствую в тебе все элементы одновременно, такого я ни разу не встречал. Среди перворождённых наиболее распространена магия Земли, Воды, Света и Воздуха. Я владею стихией Земли.

– А как же ты применял заклинание согревания? Для этого не нужен огонь?

– Нет, я применил формулу. Заклинания могут быть напитаны разной силой, и тогда результат получается немного иным. Каждый элемент индивидуален, а их смеси рождают десятки вариаций. Мы с тобой можем использовать одну и ту же формулу, но выглядеть это будет по-разному. Однако есть и ограничения. Например, огонь из пустоты я разжечь не смогу, а огневик не сможет сдвинуть гору. Но лечить себя до определённой степени мы можем оба, просто это лечение проявится иначе. Как так вышло, что ты не владеешь своей магией? – с любопытством спросил он.

– Я родилась в мире, где о ней есть только истории и легенды. Мы ей не пользуемся, я даже не знала, что она у меня есть, – я провела рукой по сильному плечу и посмотрела эльфу в глаза.

– Забавно. Ты голодная?

– Нет, может, пойдём? – предложила я.

– Как скажешь, – он поднялся сам и помог встать мне. Пока я обтиралась снегом, чувствуя себя невероятно уязвимой, он отряхнул покрывало и накинул мне его на плечи. – Это не для тепла, а для спокойствия, если устанешь от него, то я заберу.

Повинуясь его жесту и заклинанию, впереди образовалась подтаявшая дорожка. Идти босиком было не особенно приятно, и я несколько раз ойкнула, уколов ногу. Тогда Танарил сделал для меня что-то наподобие обуви из земли, песка и камней. На ощупь она была вполне удобной, по ощущениям напоминая чешки.

Я шла вслед за ним, любуясь его гармоничной фигурой.

Пожалуй, это был самый странный, непредсказуемый и удивительный день в моей жизни.

Заходя в портал, я думал о том, что первое, что сделаю в другом мире – это найду сговорчивую красотку и отыграюсь за все месяцы вынужденного воздержания. Темница была устроена так, что у пленников, даже самых благородных, не было абсолютно никакой приватности, поэтому последнюю пару месяцев я просто изнывал от наплывов желания, перемежаемого приступами философского фатализма.

Когда я вышел из портала голый, без денег, вещей и артефактов, подаренных отцом, но зато едва ли не в объятия абсолютно обнажённой человечки, то рассмеялся, в очередной раз убеждаясь в том, какое великолепное у Рока чувство юмора.

Девушка была почти так же красива, как перворождённая, чего стоили одни только огромные глаза цвета стали. Тонкая и хрупкая, она ничуть не уступала самым изящным лала́рам Великого Леса. Мне не понравились только тёмные короткие волосы, но привередничать в зимнем лесу было бы глупо. Девушка дрожала от холода, и я не мог понять, почему она не использует магию. Когда выяснилось, что она не знает, где мы и что делать, взял ситуацию в свои руки.

Её растерянность и наивность обратил себе на пользу, и уже спустя пятнадцать минут наслаждался телом незнакомки. Забавно – чтобы уложить её в постель, не понадобились ни деньги, ни статус, ни ухаживания. Достаточно было смутной угрозы оставить её тут одну. Наверное, подумала, что я и правда могу так поступить.

Оказалось, что девушка невинна, и это несколько подпортило мне настроение. Но близости с женщиной хотелось гораздо сильнее, чем играть в благородство. Да и за время, проведённое в тюрьме, я решил слушать в первую очередь свои желания.

Я не был тщеславен в том, чтобы стать первым, скорее в том, чтобы моей любовнице понравилось. С девственницами же вечная морока, какое удовольствие в зажатой, напряжённой, ничего не умеющей девице? Раскачивать её пришлось долго, я уже почти потерял терпение, но в какой-то момент она расслабилась, и дальше всё прошло, как мне хотелось.

Когда проявился её истинный цвет волос, стало совсем хорошо. Тёмный оттенок перестал царапать взгляд. Длина, конечно, просто возмутительная: волосы едва доставали до лопаток, но вроде бы есть заклинание роста. Если решу попридержать девочку возле себя, то поднапрягусь и вспомню.