– Катарина, – скромно ответила она.
– Катарина, дочка, я о тебе позабочусь. Ты обучена магии?
– Нет, только нескольким заклинаниям, что мне показал Танарил по пути сюда.
– Пусть так. Я дам тебе жильё, одежду, назначу стипендию. Гобрин принесёт тебе стандартный ученический договор с отработкой. Мало ли у нас таких магов учится? А у тебя прекрасный, сильный дар. Вместо того, чтобы рожать детей этому демону, будешь учиться и заниматься интересной работой. А замуж выйдешь, за кого захочешь, – слова Телиуса лились патокой.
Я даже удивился. Видимо, оценил дар. Или что-то другое у него на уме? Ох, непрост был Архимаг, в каждом сундуке у него по три дна.
– Спасибо, это очень щедро… но какая вам в этом выгода? – тоже почувствовала подвох Катарина.
– Мало у нас пространственников. Включая Лимара, всего четверо. А он уже почти доучился, того и гляди от нас уедет, шельмец. Уж я его уговариваю остаться, а он всё думает. Для Ковена твой дар важен и полезен, дочка, поэтому я готов не просто взять тебя в ученицы, но и обучать лично, когда ты освоишь основы, – он умильно улыбнулся и чуть склонил голову набок.
Бедная Катарина! Обучать лично – это же персональная пытка! Надо её спасать.
– Катарина уже дала согласие идти ко мне в подмастерья, на первых порах я бы справился и сам, – осторожно предложил я, не желая навлечь гнев Главенствующего.
– Прекрасно, – прищурился Араньяс, и я почувствовал, как в его мозгу происходит рождение плана, как использовать это себе на пользу. – Хочешь быть её ментором? Я только рад. Минимальный срок полгода, знаешь сам. Учёбы у тебя осталось три месяца, ещё три поработаешь в мастерской по стандартному контракту, как раз передашь дела, закончишь все заказы.
Глаза Араньяса смотрели на меня с плотоядным ожиданием. Три месяца. Как отреагирует Натар?
– Только контракт не стандартный, а как для обученного мага-универсала, – ответил я.
Минимальный менторский срок действительно полгода, об этом я как-то не подумал. Но что такое лишние три месяца? Особенно если учесть, что платят обученным универсалам очень хорошо.
– Договорились, Лимар, – ласково улыбнулся он.
Ох, и не любил я такой тон. Ничего хорошего он не предвещал.
– Теперь с тобой, сидх, – перевёл Телиус взгляд на покрытого пятнами ушастого. – У тебя сильный дар Земли, и мне это как нельзя на руку. Судя по всему, магии ты обучен.
– Да, это так, – сдержанно ответил он.
– Как твоё имя?
– Танарил Коравиэль, – ответил ушастый.
– Работа по земному профилю у нас ведётся очень большая, и твоё появление как нельзя кстати. Понимаю, что тебе необходимы деньги, поэтому предлагаю выдать тебе сегодня же аванс в размере половины стандартного месячного оклада. Если проявишь себя в полной мере, то повышу плату до оклада мастера или даже магистра. Всё будет зависеть от твоих способностей.
Я мысленно присвистнул. Оклад магистра – это то, сколько буду получать я, учитывая редкость дара.
– Спасибо, это более чем щедрое предложение. Однако я бы не хотел связывать себя контрактом на длительное время. Мне бы для начала присмотреться, освоиться, узнать больше об этом мире, и уже тогда принимать решение, где я осяду, – с достоинством ответил сидх.
Для мужика без штанов он держался на удивление уверенно.
– Минимальный контракт полгода, – ответил Араньяс.
– Такой срок меня устроит, – кивнул ушастый.
– И последний вопрос: вы пара? – хитро сощурился Араньяс.
– Нет, – спокойно ответил сидх.
– Да, – сказала Катарина одновременно с ним, а затем несколько обиженно поджала губы.
– Хм, понятно. Что ж, Лимар, проводи Катарину в общежитие на женский этаж, пусть её поселят рядом с Лилией. Покажи столовую, библиотеку и другие общие школьные территории, но только после того, как она будет готова к такой прогулке. Я пока распоряжусь насчёт одежды, денег и предметов первой необходимости, их принесут прямо в комнату. На дежурство можешь сегодня не возвращаться. Катарина, договор тебе тоже принесут в комнату. Лилия свой уже подписала и будет учиться у нас ближайшие три года. Вы двое можете быть свободны. А ты, Танарил, останься, у меня к тебе есть несколько вопросов.
Катарину я вывел из кабинета Араньяса под руку.
До общежития идти было недалеко.
– Повезло тебе, что ты не попала в лапы к этому императору. Говорят, что он сущий демон.
– У вас есть демоны? – подняла она на меня свои огромные глаза.
– Нет, в нашем мире уже нет, есть в других, – ответил я. – А этот Эринар, дурное про него говорят. Вроде бы дар он свой плохо контролирует, любовниц своих калечит, да и вообще… жизнь у императриц недолгая, это всем известно.
– В смысле «недолгая»? – изумлённо запнулась девушка.
– В прямом: как родят одного-двух наследников, так их в расход и пускают. Видишь ли, женщина магические способности ребёнку отдаёт. У такой одарённой магички, как ты, первенец гарантированно будет сильным магом. Второй наследник – чуть послабее, но тоже силён. А вот дальше, когда мать утратит способности, то будет как с обычной женщиной. Может, маги родятся, а может, и нет. Только вот позволить себе наследника императора без дара Альмендрия не может, поэтому обычно у них императрицы после вторых родов идут в расход. Такие вот дела. У меня в семье магических способностей у отца нет, были только у деда. Из восьми сыновей только двое нас со способностями, да и то потому, что двойняшки. У таких детей всегда больше шансов магию иметь.
– Вот оно как… Подожди, как это женщина утрачивает способности? Что, совсем? – встрепенулась она.
– Ну как, долголетие остаётся, артефактами ты сможешь пользоваться, хотя не всеми. Вот язык понимать, как сейчас, уже не сможешь. Кстати, что-то Телиус про это ничего не сказал, а надо же вас обучить. Тут, конечно, все маги, и большинство вас и так поймёт, но читать и писать-то тебе тоже надо, – нахмурился я. – Ты пока будешь мыться и собираться, я сбегаю к Гобрину и напомню про это.
– Спасибо, Лимар, я даже не знаю, как тебя отблагодарить, – радушно улыбнулась она.
– Знамо, как! Расскажешь мне о своём мире. Интересно ведь. На обед пойдём вместе и Лилию позовём.
Заведующий жилым блоком, к счастью, был на месте. Комнату определили быстро, он также принёс Катарине постельное бельё, полотенца, занавеси, одеяло и покрывало. Мне комната понравилась: просторная, светлая, сухая. Для девушек в Ковене всё самое лучшее, вот только всё равно верхний женский этаж всегда полупустой. Мало их, магичек.
Я проверил, хорошо ли запирается окно, а комендант показал барышне, как гасить и зажигать свет и как включать и набирать в ванну воду.
– Позже я покажу, где можно стирать и сушить бельё, для этого у нас есть подсобный этаж, там установлены специальные магические машины. Вот здесь список правил общежития. Есть ли ко мне вопросы? – уточнил комендант, кладя на стол сложенный листок.
– Пока нет, голова кругом от обилия информации, – развела руками Катарина.
– Если будут, то приходите, не стесняйтесь. Буду рад помочь! – отсалютовал заведующий и отбыл.
– Ты пока иди купайся, а я занавески тебе повешу, а потом к Гобрину схожу. Ты просто сама не достанешь, – с сомнением прикинул я высоту карниза и её рост даже с учётом стола.
Только если шкаф подвинуть, а так она не осилит. Проще самому сделать. Оставлять окно без занавесей мне не хотелось, мало ли найдётся вокруг любопытных с магическими линзами.
Ох и нелёгкая это работа – вешать занавески! Руки затекли уже на первых трёх петлях, а их было какое-то несчётное количество. На пятой петле я подумал, что учителя по боевой подготовке что-то в ней упускают, раз меня способен уложить на обе лопатки простой кусок полотна. К седьмой я не чувствовал рук и почему-то ног. К девятой закружилась голова. К двенадцатой я подумал, что Катарина мне не жена, не сестра и даже не подруга. И охрана её сомнительных прелестей от взглядов не стоит моей скоропостижной кончины во цвете лет. Наконец, закрепив последнюю, пятнадцатую петлю, я со звоном в ушах спустился со стула. Почему-то занавешенной оказалась только половина окна. Недоумённо посмотрев на занавесь, я увидел, что на полу лежит ещё один сложенный отрез такой же расцветки. Да это какое-то форменное издевательство! Там что, тридцать петелек на два куска ткани шириной с руку каждый? На вторую занавесь я смотрел с ненавистью. Однако отступать не привык. В конце концов, это всего лишь отрез полотна, неужто я его не одолею?
