– Что вы сказали?

– Я?.. – Взгляд перетекает на сумочку. Ей тоже досталось от той черной машины, которая чуть не сбила меня у больницы. – Сказала: везите домой. Адрес, думаю, называть не нужно?

Но, то ли исчерпав весь дневной лимит слов, то ли сочтя меня недостойной ответа, водитель ничего не говорит и больше не зыркает в зеркало заднего вида.

От стыда и отчаяния становится так плохо, что хочется забиться в угол. Подальше от чужих глаз!

Мы храним молчание до самого дома. Надеясь как можно быстрее избавиться от конвоя, я каждую минуту поглядываю на часы. Но когда притормаживаем возле моего подъезда, Николай вдруг командует:

– Пригнитесь! – И резко сдает назад.

– Что случилось?

Я послушно падаю лицом на сиденье и подгибаю под себя ноги. В другой машине устроиться подобным образом было бы сложно, но этот джип словно создан для поездок лежа.

– Вам нельзя домой, – оглядываясь по сторонам, отвечает Николай. – Могу отвезти в отель или еще куда-нибудь.

– Не понимаю. Мы только приехали. Даже не поднялись на этаж.

Все это похоже на какой-то остросюжетный фильм или на бред воспаленного мозга.

– Жалюзи на кухне.

– На моей кухне?

– Да.

– И что с ними?

– Утром они были закрыты. Сейчас открыты.

Все еще не веря в происходящее, я встаю на колени и пытаюсь заглянуть в окно. К сожалению, поздно. До подъезда метров триста, и, чтобы с такого расстояния рассмотреть жалюзи на пятом этаже, нужен бинокль, а не мои контактные линзы.

– То есть вы следили за мной и раньше?

Наверное, стоит задать другой вопрос. Например: «Кто мог проникнуть в квартиру?», но мозг пока отказывается это принять.

– Я не могу… – начинает Николай.

– Стоп! – останавливаю его. – Я уже наслушалась. Хватит с меня всяких «не могу говорить» и «не велено»! Или вы прямо сейчас рассказываете, что происходит, или я звоню в полицию и сообщаю, что меня похитили. – Для полной убедительности достаю из сумочки мобильный.

– Мэм…

– Номер машины я запомнила! Нас найдут в течение нескольких минут! – Снимаю блокировку и, нажав «один-один-два», показываю экран Николаю. – Проверим?!

– Босс предупреждал, что будет непросто. – Мой охранник тяжело вздыхает.

Но, кажется, угроза сработала.

Джип останавливается у обочины. Шум двигателя сменяется шумом на улице. И спустя минуту Николай протягивает мне свой телефон.

– Начнем заново? – говорю я в трубку, уже зная, с кем предстоит общаться.

– Я надеялся, что Николай продержится подольше.

Клим далеко, я не вижу его лица, но знаю, что сейчас он улыбается.

– Нам пришлось сменить маршрут. – Не хочу вдаваться в подробности. – Как давно твои люди следят за мной?

Наверное, наивно ждать ответа. В упрямстве Хаванский абсолютный чемпион мира. Это признавал даже Шаталов. Однако Клим удивляет:

– Неделю и… восемь часов.

– Это как-то связано с аварией Марка?

– Напрямую.

– То есть он заранее знал, что с ним что-то может случиться? – У меня есть ответ на этот вопрос. Хочу получить подтверждение.

– Шаталов не сомневался, – произносит Клим, не скрывая злости.

– Он будет жить? – Закусываю губу.

– Ответ прежний. Ты не о том волнуешься.

– Хорошо… – Провожу ладонью по волосам. Нужно успокоиться. – А мне? Мне теперь тоже грозит опасность? Такая же, как и ему?

– Грозит, – еще более зло говорит Клим. – И тебе, и компании.

– И что мне… – Осекаюсь.

Хочется спросить, что теперь делать. Только это уже известно. Делать то , что еще месяц назад предложил Марк. Самый простой для него вариант. Такой, какой мог придумать лишь мужчина.

– Спасибо за информацию. – Я беру себя в руки. – Пожалуйста, скажи своему охраннику, чтобы отвез меня в офис.

– Можешь сама ему сказать. Он в твоем полном распоряжении.

– Мне не нужны такие подарки. – Голос хрипит.

– А это не подарок, Диана. – Клим снова улыбается. Уверена в этом. – Это аванс.

***

Привычка спасаться работой еще никогда не подводила. Сегодня она тоже выручает. Отправив секретаршу в химчистку, я сама разгребаю почту и разговариваю с кадровиком.

Все в обычном режиме. Будто не срывалась утром в больницу. Словно нет никакой опасности, а открытые жалюзи в моей кухне – выдумка охранника.

К концу рабочего дня от усталости и головной боли я начинаю верить в это всерьез. Мысленно представляю, как вернусь домой и приму душ. Как упаду в кровать и усну до утра.

Однако после очередной порции новостей отключиться хочется прямо в офисе.

– Какая еще контрабанда? – переспрашиваю своего зама.

– Обе фуры застряли на границе. Водителям не разрешают никому позвонить. Через знакомых удалось выяснить, что якобы в поддонах кроме строительных смесей оказались еще какие-то пакеты.

– В обеих сразу? – Даже звучит смешно.

– Я понимаю, что бред, но другой информацией пока не располагаю.

– Если арестуют водителей и фуры, нам конец. – Чувствую себя проклятой.

– Проверка явится и в офис. Они здесь все разнесут, – мой зам тоже не блещет оптимизмом.

– Но мы не могли ничего такого перевозить. – Я опускаю взгляд на папки с личными делами водителей. Алексей заранее прихватил их в кадрах. – Оба здесь с самого основания. Никаких нарушений. Оба с опытом и семьями. Каждому за сорок. Не верю, что они могли что-то прихватить.

– Я тоже. Только вы ж сами все понимаете. Если нашли, то… – Он разводит руками. – Здесь начнется дурдом. А через пару недель заказчики впаяют нам иски.

– К тому времени от нас ничего не останется. – Тру виски.

– Может быть и так… – Алексей напряженно теребит в руках край серой папки и косится на мою секретаршу.

– Прошу, не говори, что у тебя еще есть новости!

Я верю в совпадения, в черную кошку и падающие звезды, которые исполняют желания. Возможно, потому, что с кошкой мне пару раз и правда не повезло, а звезды пока не падали. Но события сегодняшнего дня не укладываются в версию о совпадениях.

Слишком много всего для одного дня.

– Акционеры, – опустив голову, признается молчавшая до этого Арина.

– Что с ними?

– Они узнали об аварии.

– И что с того?

– Требуют провести внеочередное собрание.

– Контрольный пакет у Марка. Они ничего не смогут изменить. – Я уже ни черта не соображаю.

– Именно в этом и проблема. В Марке Юрьевиче. Согласно уставу, пока его нет, они могут назначить временного управляющего и отстранить вас от должности, – поясняет Алексей.

От неожиданности я забываю, как дышать.

– Кто инициатор? – Обхватываю себя руками. – Они ведь не толпой это придумали.

– Да, инициатор есть, – мнется Арина.

– И кто он? – Мне надоели эти игры в вопросы и ответы. Весь день как в кошмаре без начала и конца.

– Пекарский, – нехотя произносит Арина.

– Альберт Борисович?.. – Ежусь, вспоминая обрюзгшего немолодого мужчину с сальным взглядом, бывшего чиновника, разбогатевшего в девяностых. – Он сам сообщил о собрании? – Мне не по себе.

– Он сказал, что хочет встретиться с вами. Завтра вечером. Здесь. – Арина кладет на стол визитную карточку одного из самых дорогих ресторанов города. – И что, если у вас не будет времени, собрание состоится послезавтра.

После работы Николай везет меня в отель. По-хорошему, нужно было отправить этот «презент» назад его нанимателю, а самой поехать в квартиру. На крайний случай – прямо из офиса вызвать полицию и войти в дом вместе с участковым. Но за сегодня случилось так много всего, что моя нервная система сказала: «Хватит» – и потребовала ужин в уютном номере с видом на Неву.

Вместо себя я посылаю в квартиру парочку крепких водителей и Алексея. Чтобы не чокнуться, запрещаю себе думать о чужих людях у меня дома. И к ужину заказываю вино.

Возможно, пить сейчас не самое хорошее время, только что-то подсказывает: лучше уже не будет.