Сьюзен тоже пришлось изменить внешность, хотя большей частью это заключалось в том, что она смыла свой боевой макияж и переоделась в гораздо более скромный наряд: обычное закрытое платье, которое одолжила у мормонской медсестры. Ну и волосы ей тоже перекрасили, в черный, как и у меня.

И, честно говоря, так она выглядела для меня еще более соблазнительно, чем в своем рабочем наряде.

А потом Люси благословила нас, пожелав Божьей помощи, и мы отправились в путь. У меня был план: выбраться на восьмидесятое шоссе, по нему добраться до Брокен Хиллз, а уже оттуда, примкнув к каравану, отправиться на юг, в родной Шейди Сэндс. Там оставить бывшую проститутку на попечение матери, а самому попытаться добраться до президента и сообщить о делах, которые творит Брюс.

Пригород был практически заброшен. По слухам, именно тут и находилась главная база якудза, но я до последнего надеялся, что нам не придется встретиться с этими отморозками в деле. Да, у меня есть дробовик – очень надежное и убойное оружие на близкой дистанции. Но с другой стороны, патрона-то там всего два. И даже если мне удастся убрать первую пару добравшихся до меня бандитов, то, пока я буду перезаряжаться, остальные успеют сделать из меня. Или как там называется эта японское национальное блюдо?

К тому же девчонку пришлось бы прикрывать, у нее оружия не было вообще. Да и в том, что она вообще им умеет пользоваться, я сильно сомневался. Ну и зачем ей?

- Извини, что я так себя повел, - обратился я к девушке. – Я был не в адеквате.

- Я заметила, - ответила она, пожав плечами. – Больше не швыряйся деньгами, пожалуйста. Но хуже было, когда я пришла к тебе домой, а ты даже дверь не открыл.

- Я был пьян, - только и оставалось ответить мне. – Не хотел, чтобы ты видела меня в таком виде.

- Ага, а то ты ни разу не напивался, когда снимал меня, - парировала девушка.

Пришлось признать, что было и такое. Но больше не будет.

И я действительно верил, что смогу начать новую жизнь. Не важно, в Шейди Сэндс или где-нибудь южнее, все-таки НКР большая. И для нас со Сьюзен место найдется. Мне ведь необязательно опять лезть в полицию, в крайнем случае, я могу жить так же, как и раньше: охотиться на гекконов. А, может быть, начну возделывать землю, почему нет? Тяжелый, но честный труд, и без никакой политики.

Только вот согласится ли девушка на такую жизнь?

- А почему ты пошла со мной? – спросил я.

- Потому что жаль мне тебя, дурака, - ответила она. – Тебя же весь город ищет, и одному тебе действительно не выбраться… Короче, лучше даже не спрашивай.

- А мне кажется, это потому что ты меня любишь, – предположил я.

- Даже не думай, - фыркнула Сьюзи. -

- Да любишь, не надо притворяться, что нет, - махнул я рукой. – Иначе бы не решилась бросить прошлую жизнь.

Мы уже выбрались из Спаркса на шоссе и шли мимо полуразрушенная заправка. На табло с ценами была сумма: девять тысяч, девятьсот девяносто девять долларов, девяносто девять центов. Что-то подсказывало мне, что стоимость галлона бензина могла быть и выше, но большее число просто не влезло.

Я успел заметить какое-то странное шевеление в окне небольшого магазинчика, который располагался в здании заправки, когда что-то больно кольнуло меня шею. Схватившись за чужеродный предмет, воткнувшийся в мою плоть, я выдернул его и осмотрел. Это было шприц-тюбик, только с оперением для стабилизации полета. Дротик для инъекторного пистолета?

- Прости меня, - с горечью в голосе произнесла Сьюзен.

- За что? – только и успел спросить я, прежде чем повалился на землю.

***

Когда я пришел в себя, то понял, что связан по рукам и ногам. Более того, я был притянут к чем-то очень холодному и металлическому. А еще холодно было голове, успел привыкнуть к относительно длинным волосам и сейчас, лишившись их, чувствовал себя неуютно.

Открыв глаза, я понял, что об уюте мне теперь только мечтать. Я оказался в стерильном помещении с кафельным полом и стенами, и был привязан веревками к большому прозекторскому столу. Ну, к такому, с канавками, чтобы было куда спускать кровь.

Мои руки и ноги оказались притянуты к петлям на этом чуде конструкторской мысли веревками, к обритой голове и груди приклеены какие-то электроды. Рядом стоял небольшой столик, на котором лежали шприцы и зловещего вида инструменты.

А в помещении был тот, кого я увидеть хотел меньше всего. Канцлер Брюс собственной персоной.

- Ну и зачем все это было? – спросил он, посмотрев на меня. – Чего тебе не хватало? Уже и Мордино бабок подбросили, живи – не хочу. Мог бы ведь и еще заработать, уж с твоими-то способностями это труда бы не составило.

Я ничего не ответил, только с бешеной скоростью осматривал комнату в поисках чего-нибудь, что могло меня спасти. И не находил.

- Мог ведь в Джанктаун уехать, верно? – продолжал Брюс. – И почему не уехал? Из-за шлюхи? Михаил, ты, видимо, совсем дурак, раз вообразил, что из нее получится жена.

- Где она? – прохрипел я.

- На своем месте, - пожал плечами канцлер. – В борделе. А ты думал, что они действительно собирается уходить с тобой? Она тебя в ловушку и завела.

- Врешь!

- Ну, давай, обманывай себя, недолго осталось. Не понимаешь ты ничего, вроде бы умный, а ведь дурак дураком. Людям пастух нужен, а таких как местные вообще не исправить. Они и не нужны республике. Их дети – еще может быть, из них мы и воспитаем нормальное поколение. А остальные все – пропащие. Их не спасти.

- Хватит! – не выдержал я и прервал поток этого бреда. – И поэтому ты набивал свои карманы? Скупал землю? Шахту в Реддинге? Я ведь читал твои бумаги.

- Читал, было бы глупо украсть их, и не прочитать. Ну и что. О своих потомках я тоже забывать не должен, им же нужно что-то оставить. Вот ты уже ни потомков не оставишь, ни наследства. Хотя мог.

- Сука ты, - мне оставалось только бессильно ругаться. - Вместо меня другие придут. Александер тот же, этот терпеть не будет. Рейнджеры вас тут всех перевешают.

- Александер? – канцлер усмехнулся. – Он вояка, ему политика неинтересна. Будет мочить тех, на кого укажут, пока сам пулю не словит, будет получать награды. Поверь мне, он даже не задумывается.

- Узнает, что ты груз морфина продал. Сколько его парней из-за этого подохнут?

На этот раз канцлер рассмеялся в голос. Он посмотрел на меня веселым взглядом и спросил:

- А откуда они узнают, если ты единственному свидетелю лично шею свернул? Не думал? А думать надо было. Но, знаешь, Михаил, ты мне нравишься. Даже жаль, что так выходит, хотел бы я, чтобы такой человек на меня работал… Но ты ведь неуправляем. Знаешь, я хочу отдать тебе последние почести.

Он сделал шаг вперед, встав совсем рядом, и достал из рюкзака, в котором я признал тот, с которым уходил из города, пистолет. Пистолет моего отца. Мой пистолет.

- Я не хочу расстраивать твою мать, - сказал он. – Поэтому она получит твое оружие вместе с медалью Конгресса и благодарственным письмом. Прямо как после твоего отца. А тебя, Михаил, мы похороним где-нибудь на Голгофе.

Мне оставалось только рвануться, пытаясь если не разорвать, то хотя бы ослабить веревки. Но они держали крепко, наверное, справиться с путами смог бы только супермутант или кто-нибудь равный по силе.

- Тебе придется послужить науке. Мордино нужно испытать новый состав, и Хесус обещает, что это будет кое-что даже покруче, чем ультра-винт. Но, знаешь, я надеюсь, что теперь тебе будет спокойнее. И да, мы обеспечим Валентине достойную старость, она пожизненно будет получать пенсию…

- Я убью тебя! – не выдержав, заорал я. – Я тебя с того света достану, ты понял? А потом и на том свете найду и убью, ублюдок.

- Вижу, ты еще ничего не осознал. Ну ничего.

Он вышел из операционной, и тут же в нее вошли трое: лысая женщина в белом халате и двое мужчин. Они тут же бросились к какой-то аппаратуре, стоявшей вокруг, женщина, которая, похоже, была у них главной, подошла к столику со шприцами.