Монстры с небольшой задержкой поняли, что их больше ничего не скрывало, и потому рванули в атаку. Тройка тварей метнулась к правому флангу, пытаясь прорваться к каравану, но на их пути оказалось вязкое заклинание замедления. Воздух на их пути загустел, замедлив их.

Я бросил в них Цепь хаоса — звенья из моей маны ударили по площади, вырывая куски земли и сжигая тварей.

Сольвейг с Аскольдом спешились и орудовали мечами, не давая лисам пробраться за спину. У Сольвейг вспыхнули крылья, и на вожака опустился ураган из светящихся перьев.

Лисы били ментальной магией, но вокруг моих бойцов уже сиял Дар хаоса — они задвигались быстрее, атаки стали сильнее и точнее. Лисы стали получать усиленные случайной стихией удары. Их плоть где-то выжигалась огнём, где-то леденела, а где-то растворялась кислотой. Туман, некогда заполнявший пространство вокруг нас, сменился хаотическим мерцанием аур.

Лисы гибли одна за другой от клинков и заклинаний, но продолжали сражаться и жутко смеяться. Вожак, видя, что стая обречена, развернулся и прыгнул в туман. Он не успел совсем чуть-чуть. Я выпустил Кулак хаоса, и он прилетел вожаку прямо в хребтину. Раздвоенный хвост дёрнулся, и даже с моей позиции я услышал хруст ломаемых костей и жалобный визг. Несколько лис, увидев положение вожака, попытались скрыться, но их остановили мечи и заклинания моих людей.

Воздух вокруг успокоился, а на мозг перестало давить ментальное воздействие. Я его почти не почувствовал, да и магам было попроще, а вот бойцам третьего-четвёртого ранга было чуть потяжелее. Я видел, как по их лицам градом катился пот, и слышал их тяжёлое дыхание. Глаза у них были распахнуты, словно они увидели что-то жуткое. Но это было нормально, пройдёт со временем.

Я подошёл к Аскольду, который с интересом рассматривал одну из павших тварей.

— Ну и ублюдки, — усмехнулся он, вытирая лезвие меча о шкуру лисы.

— Даже от уродцев может быть польза, — ответил я. — Поставь-ка вокруг своих в дозор. Из тех, кто в порядке. А мы с тобой займёмся тушами.

Я взял из одной из повозок свой набор инструментов для разделки, а также захватил ещё один для Аскольда. Да, у него был попроще, чем подаренный мне, но на тварей второго-третьего уровня хватит. В итоге мы оба немедленно принялись разделывать лис.

Вышло меньше, чем я рассчитывал, потому что шкуры зверей были повреждены от заклинаний и клинков, но кое-какие трофеи добыть удалось. Куски светящегося меха, когти, лапы, фрагменты костей, исчерченных рунными узорами — всё это можно было продать или сделать основой для зачарования.

— Макс, посмотри, — подозвал меня к себе Аскольд.

Он держал в руках пульсирующий тусклым светом кристалл — небольшой, с орех размером.

— Ментальный камень, — сказал я. — Низкого ранга и мутноватый, но для оберегов подойдёт.

На разделку лис ушло где-то полчаса.

— Пошли, нужно двигаться, — бросил я, оглядываясь на караван. — Пока на запах свежей крови ещё монстров не набежало.

К ночи мы успели выйти из тумана и остановиться на ночлег в небольшой низине, окружённой редкими деревьями и холмами. Короткий привал был нужен не только людям, попавшим под ментальное воздействие, но и лошадям. Они весь остаток дня были сами не свои: дёргались, фыркали, били копытами.

Низина быстро превратилась в оживлённое место стоянки. Вокруг были выставлены дозоры, вспыхнуло несколько костров, запахло готовящейся едой. А дети с интересом слушали рассказы Ромы о прошедшем бое — в формате сказки, конечно.

Ночь прошла относительно спокойно.

А проснулся я не от шума, а наоборот — от тишины. Даже в глубине Зоны она не казалась естественной. Тишина не человеческая, а природная. Не было ни треска, ни шороха, ни стрекота насекомых, которые обычно живут где-то среди мутировавших кустарников. Только два заметных гула. Один от маны, пульсирующей под землёй, а второй от редких хлопков крыльев в небе.

Один из костров уже угас, но тепло всё ещё чувствовалось. Вокруг лагеря был раскинут купол, который по очереди поддерживали маги. Судя по тому, что он сейчас был воздушный, где-то в дозоре вокруг лагеря находился либо Рома, либо Иван.

В середине лагеря на корточках сидел Аскольд. Он жевал сухарь и щурился, всматриваясь в горизонт.

— Не нравится мне эта тишина, — проговорил он, отхлёбывая воду из фляги.

— Было что интересное ночью? — спросил я.

— Нет, без гостей. Хотя пару раз что-то подходило к периметру, но, похоже, испугалось барьеров.

Я кивнул и достал из лежащего рядом с Аскольдом мешка несколько сухарей, вгрызаясь в жёсткий, сухой хлеб. Пока мы завтракали, потихоньку начали подниматься остальные.

Из одной из палаток выскользнула Сольвейг, потягиваясь, как кошка на солнце. Рубаха сползла с одного плеча, обнажив светлую кожу.

Она нагнулась к кадке с водой, и рубаха натянулась, подчёркивая стройные бёдра. Она зачерпнула воду ладонями и принялась умываться. Струйки побежали по рукам и шее вниз. Сольвиг фыркнула — на её коже стали заметны мурашки.

— Холодно? — спросил я.

Сольвейг лишь выпрямилась, тряхнула головой, отчего влажные золотистые волосы рассыпались по плечам, и нырнула обратно в палатку.

Я поймал на себе хитрый взгляд прищуренных глаз Аскольда. Его губы растянулись в ухмылке.

— Сегодня двигаем без остановок, — сказал я. — Нужно выбираться из этих холмов и в целом двигаться подальше от Юдинска.

— Как скажешь, командир.

Аскольд потёр ладони, смахивая крошки сухарей на землю.

— Полчаса на сборы? — ехидно спросил он, пряча ухмылку ладонью. — Или побольше?

— Договоришься и каждый раз будешь в утреннем карауле, — ответил я беззлобно.

— Всё-всё, — примирительно поднял ладони перед собой Аскольд, — Молчу.

Собрались мы довольно быстро, и дальше действительно двигались практически без остановок. Частично оттого, что столкновение с ментальными тварями ничего доброго не предвещало, а частично из-за возможного хвоста. Нам нужно было поскорее удалиться вглубь Зоны, чем мы и занялись.

Следующую неделю пути сохранялась гнетущая тишина. Я постоянно отслеживал наше окружение. Несколько раз мы сталкивались со стаями птиц — не хищных, фазанов и куропаток, но поохотиться желания не возникало. Несколько раз я засекал присутствие монстров на периферии, но мы благополучно миновали их.

Усталость была заметна, даже несмотря на постоянно обновляемое мной заклинание Восстановления.

На восьмой день мы вышли к разорённому лагерю. Уже издали было видно — здесь кто-то пытался закрепиться, но неудачно. Обугленные колья, обвалившиеся вязанки брёвен, следы кострища. На поляне были заметны пятна крови, повсюду были разбросаны сломанные артефакты и рваные палатки.

— Рома, проследи, чтоб твои из фургона не высовывались, — приказал я.

Рома кивнул:

— Понимаю.

Он знал, что ждало нас на побоище. Тела ходоков.

Один лежал прямо под деревом — мёртвый, с мячом в руке и искажённым в ужасе лицом. Второй застрял в камышах. От третьего осталась лишь половина тела, нижняя часть отсутствовала. Остальные были разбросаны по округе. Они бились до последнего, но шансов не было.

Я медленно проскакал по лагерю, затем спешился у одного из тел и аккуратно перевернул его. На нём сохранился обугленный кусок брони — металл был разъеден, а ткань превратилась в липкую массу. Я видел кости, и даже они местами покрылись серо-зелёным налётом.

— Это уже не ментальная атака, — протянул я, не поднимая взгляда. — Яд, причём необычный. Слишком уж мощная эрозия.

— Может, Змей? — предположила Сольвейг.

— Нет, — покачал головой я. — Больше похоже на кислотную магию.

К нам приблизилась Весна и склонилась над трупом с другой стороны. Её лицо было бесстрастным, но пальцы крепко сжаты.

— Они пытались поставить защиту. Я заметила магический круг, — проговорила она. — Но его прорвало, как будто изнутри.

К нам подскочил Аскольд. Он держал в руках рюкзак, оплавившийся кислотой, но содержимое было всё ещё внутри.