– Не, Карл, обойдусь. – Не поворачиваясь, увидел, как друг сел рядом. В отличие от меня, он избавляться от лат не спешил. – Алисе пусть соорудят. Всё же единственная женщина в нашей суровой мужской компании, ну если не считать её помощницы. Не просто им, поди? Я про девушек.

– С чего бы? Привыкли, – хохотнул милорд. – Мы ещё с деревянными мечами бегали, когда миледи Поттер в боевые походы ходила.

– С палкой, – поправил приятеля. – Это ты с мечом бегал, а я с палкой. Но суть понял. Да, как рано мог уж он тревожить сердца кокеток записных. – Вспомнилась вдруг строка из Евгения Онегина.

– Это ты сейчас про кого? – насторожился мой ловелас.

– Про тебя, естественно, – пояснил ему с улыбкой. – Видел, как наша целительница на тебя с интересом посматривает. Сообщи ей, что тебя вскоре ребёнок в Ровене ждать будет, и, вполне возможно, одарённый.

– И что это изменит? – резонно ответил Карл. – Она обязательствами ни с кем не связана, а я…

– А ты любишь мою сестру, и Джессику, и ещё кучу девок в Готлине, и ту рыженькую с нашей кухни, правда, всех их в данный момент на расстоянии. Ох, Карл, и как тебя на всё хватает? Ладно, сейчас не об этом. Мы, как поужинаем, сплетём по обзорному заклинанию. Ты посмотрел тот вариант у Сергия?

– Да, видел. Должно получиться. Пойду распоряжусь насчёт шалаша для миледи, – поднялся приятель.

Подозреваю, что в организации жилья для Алисы у моего вассала присутствовал и личный интерес, я ведь не шутил про взгляды, которыми она с ним обменивалась. Не моё это дело, оба люди взрослые, вправе поступать так, как им хочется, к тому же действительно обязательств у них ни перед кем нет.

После раннего ужина мы с вассалом сели в нескольких шагах друг от друга и принялись создавать разведывательные заклинания. До лагеря разбойников от нас недалеко, так что эффективность поиска и осмотра должна получиться хорошей. Карл, передав временно управление ротой лейтенанту Вилкову, взял у Сергия свиток и начал плести зеркало обзора, а я принялся за более сложное – глаз коршуна. По его описанию на небольшие – до пяти миль – расстояния можно увидеть весьма подробно местность с высоты птичьего полёта. Только вот управление и удержание глаза обещано сложное. Проверю.

Предупредил на всякий случай отиравшихся рядом секретаря и штаб-новика, чтобы не отвлекали. Отметил, что повышенный в звании мой приятель Ник в последнее время начинает слегка зазнаваться. Пока не очень явно, но надо будет как-нибудь парнишку опустить с небес на землю, для его же блага.

Своенравность создаваемого плетения почувствовал сразу же, чуть ли не с первых действий. Едва я отделил от источника самую светлую, почти до белизны, голубую нить воздушной стихии и из двух её половин сложил замкнутые контуры, по форме похожие на крылья, как пришлось концентрировать внимание, заставляя их оставаться на месте, а не отправиться в полёт.

А почему заклинание названо глазом коршуна, раз фигурка напоминает голубя мира с советского плаката, нарисованного художником из сельского клуба? Или автор плетения имел в виду остроту зрения коршуна? Ну, тогда бы уж назвал орлиным глазом, солиднее. Ладно, чего это я. Вот как придумаю что-нибудь своё, научусь создавать собственные заклинания, а не копировать чужие, тогда и буду давать названия, какие захочу. А пока авторы плетений в своём праве именовать так, как посчитали нужным.

Правда, ретивости у крыльев вскоре поубавилось, когда я стянул их фиолетовым жгутом, сложив эту нить стихии смерти в пространственную восьмёрку, будто то велосипедное колесо после аварии в гараже дяди Сани, деревенского соседа моего дедули, которое долго валялось возле мотоцикла. Мы с Маратом, помню, хотели сделать из того колеса корабельный штурвал, естественно, перед этим выправив, но дядя Саня пожадничал, а спереть у нас не получилось. Чёрт, опять меня куда-то унесло, совсем-совсем далеко, в пору раннего детства. Сколько нам с другом тогда было? Лет семь-восемь, не больше.

После этих двух оттенков источника в ход пошли два красных, опять голубые, один синий и светло-коричневый. Сколько я времени потратил? Думаю, с полчаса точно. Заметил, что мой друг управился быстрее и уже смотрел в мутную сферу перед собой. У глаза коршуна подобного интерфейса не будет. Напрямую надо держать его под контролем. Что ж, я готов. Вперёд, лети, лети, голубь мой сизокрылый, нет, коршун.

Направление я задал правильно, без отклонения от курса, поэтому через несколько минут смотрел с высоты облаков на дымки и кучки зелени, на которые походили жилища разбойников. Сколько тут шалашей? Спустился пониже и начал считать. Три десятка. Ого, они что, роскошествуют, расселившись по двое? Вряд ли. Ну-ка, а пониже опуститься? Это получилось легко, не рассчитал скорость, и вышло очень быстро. Наверное, так хищная птица атакует зазевавшуюся на земле добычу. Еле-еле успел затормозить, а то ведь, пожалуй, разбил бы плетение до рассеивания.

Окажись среди швали хотя бы один одарённый, то, подняв голову, мог бы увидеть в полусотне ярдов над собой сияние моего плетения в начавшем темнеть вечернем небе, да только откуда взяться магу среди этого сброда? Хм, ну здесь, допустим, нет, но вот далеко на юге Джек Мститель и ещё несколько одарённых всё же среди разбойников присутствуют. Так что, пользуясь заклинанием глаза коршуна, надо иметь это в виду. Вот у Карла плетение не такое зоркое, зато противнику вовсе не видимое, даже если у него есть маги.

Ну-ка, ещё пониже, а то с высоты небоскрёба смотреть тоже не очень хорошо, ещё ниже, вот так. Метров, тьфу ты, ярдов десять – нормально. И что я наблюдаю? Начну прикидывать. Да, так и есть, в лагере не больше восьмидесяти разбойников, а жилищ они понастроили много, потому что вместе с ними бабы и детишки, да немало, числом по двадцать-тридцать и тех и других.

Ну, в хозяйстве сгодятся, даже дети. Во-первых, в этом мире рабочий стаж у простонародья начинается, считай, как только титьку отнимают, а во-вторых, подрастут, обзаведутся нужными монастырю профессиями. Ага, а меня-то с большой долей вероятности к моменту их взросления в обители уже не будет. Хотя это ещё вилами по воде написано или бабушка надвое сказала, но даже если и так, всё одно новым настоятелем вместо меня станет кто-нибудь из представителей нашего рода. Зря, что ли, мачеха оторвала от сердца обширный виноградник и деревню Гутово на тысячу крепостных душ? Не, теперь мы Готлинскую обитель из своих цепких лап не выпустим.

У того же милорда Курта Неллерского, прелата главного столичного храма, бастард подрастает. Всего одиннадцать лет, ну так и я не седым старцем пришёл в обитель. Кстати, так с этим своим четвероюродным братцем и не познакомился, хотя собирался. То я был занят, то его мать к своим родителям увозила. Ничего, увидимся, поди, ещё сто раз, познакомимся.

Стоянка шайки вытянулась кривым эллипсом, наполовину скрывавшимся в лесу. Помимо шалашей тут увидел и загон для скота, в нём пара коров (где, интересно, разжились? У моих они всю скотину поубивали, сволочи) и десяток овец, у ручья, на поляне затоптанного до огромной лужи грязи, четыре лошади, на краю леса – птичник. Навес, что под ним, не разглядеть. Ого, на раскидистом дубе висят двое оборванцев, с дисциплиной, как теперь понимаю, в банде строго.

А вот и главарь, похоже. Возле самого большого шалаша в центре поляны здоровенный мужик с шевелюрой, как у Бон Джови, и борода до пупа. Чего-то орёт, руками размахивает. Его все боятся. Рядом с ним миниатюрная женщина. Странная какая-то, в балахоне, вроде тех, что я в древней книге на рисунках встречал. Так жрецы одевались. Правда, про жриц мне пока ничего не попадалось, но, наверное, должны быть и они. Женские сущности-то в древних пантеонах представлены в довольно большом количестве.

Рассматривал лагерь банды, пока не почувствовал, что очень сложно стало удерживать внимание. Гадство, даже голова разболелась, и почему о таком эффекте нет ничего в описании? Развеял плетение просто тем, что перестал его удерживать, и глубоко вздохнул.