Площадь лагеря словно бы разбилась на пять секторов, в которых шли схватки. Понятно, по числу бандитских храбрецов, сумевших проявить лидерские качества и собрать вокруг себя растерявшихся поначалу и запаниковавших товарищей. Наибольшую из этих групп возглавлял худой как жердь мужичок в длиннополой рубахе и с огромным топором в руках. У моего монастырского мясника украл, что ли? Не уверен, однако получи, фашист, гранату – моё плетение, пущенное в худого бандитского героя, за десяток ярдов до него превратилось из энергетического сгустка в материальную, длинную, в рост человека и толщиной с копьё ледяную сосульку, с огромной скоростью пробившую цель насквозь и брызгами градин разлетевшуюся в пяти шагах позади от удара об землю. Даже не будь этот разбойник в одной только рубахе, никакие латы бы, ну кроме магических, не спасли. И амулет воздушной защиты тоже бы не помог, тут только антимагический оказался бы полезен, да откуда такое богатство у всякого отребья?
– Степ, – тихо позвала лейтенант-маг.
Всё же перешла на «ты» и по имени? Ах да, посторонних же нет, а обслуга не в счёт. Сергия она всерьёз не воспринимает. Увидела, что атака ледяным копьём отработала и сейчас у меня перерыв в плетениях, вот и решила что-то спросить.
Мы с ней давно спешились, и сейчас она по другую сторону от моего коня.
– Да, Алиса.
– Может, мне всё-таки использовать своё единственное боевое плетение? Удавка лозы бьёт на триста ярдов. Почти до центра схватки дотянусь.
– Не стоит. – Я поморщился и начал создавать огненный комок, слабое, но дальнобойное заклинание. – Смотри, сколько у нас уже раненых. Троих вижу, а вот четвёртый. Ох, и Иван мой опять в лоб получил. И почему я не удивлён? Ну ладно хоть в седле удержался.
Солдат Чайка, смотрю, в своём репертуаре. Можно сказать, на ровном месте получил травму лица. Крупная женщина бросила в него чем-то тяжёлым, отсюда не могу разглядеть чем. Стой, гад! Я ведь запретил женщин и деток трогать! А, ну ответить по лицу ногой можно.
Так, не отвлекаться. В лагере всё ещё продолжается сопротивление. Та группа разбойников, главаря которой я убил ледяным копьём, уже смята, и Николас, мой приятель-герой, сверху рубит со спины одного из трёх остававшихся там ещё в живых бандитов. Но другие четыре островка сражения не распались, да и одиночное сопротивление продолжается. А возле стоянки телег увидел новую попытку кого-то из храбрых оборванцев собрать товарищей, уже четверо к нему присоединились. Надо поторопиться.
Минут за шесть создал огненный комок, если бы не Алиса, управился бы быстрее. Но и так успел вовремя, тело незадачливого командира прожёг огненный шарик как раз к моменту, когда возле телег оказался милорд Монский с парой воинов. Они быстро дорубили остальных бандитов в этой группе.
Конечно, мне, как ветерану боевых действий широкого масштаба с настоящим грозным врагом в лице виргийцев, нынешняя схватка казалась несерьёзной, однако там мои люди, и они всё же несут потери, пока, слава Создателю, не смертельные. Но тяжелораненые уже есть. Ох, и убитый, похоже. Выскочивший из-за самого левого шалаша обросший, как дикобраз, разбойник ударил тяжёлым молотом по голове упавшего с коня раненого солдата из взвода милорда Вилкова. И хотя крутившийся там рядом Антон, сержант из бывших королевских кавалеристов, которому я исцелил перебитый позвоночник, тут же всадил пику в загривок бандита, того бойца это уже не спасёт. После такого удара не живут, хотя с расстояния свыше трёхсот ярдов я и не видел разлетевшиеся при встрече с огромным молотом мозги.
В сражении не участвовали, но активно мешали его ходу мечущиеся по полю женщины и дети, не все из них сообразили просто спрятаться за какими-нибудь предметами, шалашами, деревьями или повозками. А это у нас кто? Это у нас та самая жрица. Даже вздрогнул, представив, на какую участь я её обреку, взяв в плен, и всё же любопытство – это любопытство, недостаток – или достоинство? – свойственное мне в обеих жизнях, прошлой и нынешней.
Поэтому, увидев, как уверенно, скрываясь за преградами, девка короткими перебежками уходит в сторону болот – единственная, кто до этого додумался, – а главарь банды с раззявленным ртом – видимо, что-то бранное кричал – специально привлекает к себе моих воинов, давая возможность жрице сбежать, я начал быстро создавать то самое плетение обездвиживания, которое мне показала сестрёнка Агния, полковник Неллерская.
Еле успел сплести, завершил, когда шустрая девка уже оказалась на самой границе возможности использования заклинания. Врёшь, не уйдёшь! Обездвиживание догнало беглянку и бросило в кочки болота. Не вижу, сухо ли там, или бедолага захлебнулась. Ну, для неё второй вариант предпочтительнее. Ей точно предстоит умереть в страшных муках. Даже если посчитаю, что она мне пригодится, провернуть с ней тот же финт, что и с Люськой, не получится. Язычники и, главное, их пастыри для нашей матери-церкви хуже красной тряпки для быка. Правда, говорят, быки дальтоники, и им что красная тряпка, что зелёная, всё едино, но так утверждают, а я что? Я ничего.
Из запомненных мною плетений осталась только стрелка, которая может достать до мест схваток, но решил её не использовать. Во-первых, приберегу энергию источника для исцелений, Алисе с её помощниками без меня придётся туго, а во-вторых, дело идёт уже к завершению. Подкравшийся незамеченным к главарю шайки капрал Матвей по прозвищу Крысёныш оглушил того древком копья. Всё верно, это моё строгое указание – помимо некомбатантов взять живьём и разбойничьего атамана. Пока главарь отбивался от Карла, опасность сзади не успел заметить. Вот его уже и вяжут.
Поле устилали десятки трупов, возле реки обуглившиеся останки – результат моей магической атаки. Оставшиеся три или четыре десятка бандитов сопротивление прекратили и покорно давали себя связать.
Говорят, оптимист – это плохо информированный пессимист. Наверное, так и есть. Мы все, и я, и Карл, и лейтенанты, полагали, что с разгромом шайки сволочей управимся за четверть часа. Реально провозились почти час. И потери выше, чем я рассчитывал, пару бойцов безвозвратно потерял точно. Надо поторопиться, чтобы не увеличивать это число.
– Поехали? – задал риторический вопрос миледи Поттер.
Та уже давно на лошади, как и её помощники. Сумки они между собой разделили, каждый из них знает, чем заняться. На рабах лечение вывихов, а знахарка-травница будет на подхвате у хозяйки. Самыми сложными случаями придётся заняться мне. Да, насчёт Ивана предупредил Алису, его не исцелять, пусть с шишкой на лбу ходит. Уроки должны запоминаться.
Нас встретили все офицеры. Задачи солдатам поставлены – поиск скрывающихся, связывание бандитов, сбивание в одну кучу женщин с детьми и поиск трофеев. Вряд ли мы тут засахаримся, но вдруг что-то полезное найдём?
Эрик уже послал за жрицей двух вояк, и те, вижу, несут её, как бесчувственное бревно, к группе пленных. Так и нужно, она не женщина, а ведунья языческого культа, за ней особый присмотр нужен.
Пока Карл докладывал наши потери, мы с Алисой быстро организовали полевой лазарет, раненых уже несли. Но и кроме увечных ко мне доставили бандитского главаря, тяжело стоящего на ногах, но злобно сверкающего на меня глазами.
– Я понял, кто ты, – словно выплюнул он. – Аббатишка. Степ.
Дерзок, свинья.
– А мне даже имя твоё неинтересно, – ответил равнодушно.
Я сейчас по разложенному передо мной Сергием конспекту начал создавать сильное плетение исцеления. Один из воинов Эрика нарвался на вилы в живот, рана страшная, рваная, да ещё и грязная, тут малыми лечебными формами не обойтись.
– Ничего, рано или поздно вы все, разжиревшие на нашем поте дворянчики и святоши, вы все поплатитесь, – продолжал атаман.
– Угу, – согласился я, надёжно удерживая создаваемый энергетический конструкт. – Именно поэтому вы моих крестьян ограбили, девок снасильничали, парня, сына старосты, убили. Борец, значит, с несправедливостью? – Я наложил плетение на солдата и с удовольствием наблюдал результат. – Сергий, пусть следующего несут. Ого, капрал Эдмон? Его-то как угораздило? Эдмон, – спросил корчащегося в муках от нестерпимой боли широкоплечего парня из взвода Герберта, которого в этот момент положили передо мной на траву. – Ты как позволил себя в спину-то ударить? Вроде опытный уже.
