Я долго колебалась… но всё же проглотила гордость и после многих лет впервые встретилась с его отцом. Всё это время я отказывалась от алиментов, не хотела «подачек». А теперь… теперь нужна была помощь, но не мне, а нашему сыну.

Бывший не сразу согласился, но я знала, на какие струны надавить. В итоге убедила его помочь. Так у Игоря появилась своя квартира. Далеко от меня. И хотя я понимала, что это нужно… сердце всё равно ныло.

Как бы я ни была неправа в прошлом, как бы ни корила себя — я люблю его. И всегда буду. Хотелось бы видеться чаще. Услышать голос. Просто знать, что с ним всё хорошо.

Он делился со мной почти всем: радостью, неудачами, планами. И, да, у него никогда не складывались отношения с девушками. Говорил, что они его не понимают. «Что это за взрослый парень, который играет в игры?» — усмехался он цитируя девушек.

А я смотрела на него — и не понимала, почему ему не встречаются такие, как он. Геймерши, мечтательницы… те, кто тоже видит в этих мирах не просто пиксели и циферки. Кто бы принял его настоящего.

— Привет. Меня пригласили на тестирование «Артеи», прикинь. — написал он однажды, совершенно буднично, будто между делом.

Я сразу почувствовала, как внутри что-то дрогнуло. Я слышала об «Артее» — таинственный, многообещающий проект, обросший слухами и рассказами о самой амбициозной игре в истории. Я и сама подавала заявку… но меня не выбрали. Зато пригласили Игоря. А он мечтал об этом. И его мечта сбылась.

Спустя месяц после того короткого сообщения пришло ещё одно. Последнее.

— Всё нормально. Связи не будет, не переживай. Командировка займёт год. Люблю.

Я не успела ответить. Он уже отключил телефон.

Почему-то стало пусто. Будто в доме исчез свет. Я старалась себя успокаивать: это его шанс, его дорога, его мир… Я не должна мешать сыну следовать за мечтой. Он взрослый. Он справится.

Прошёл день. Второй. Неделя. Две.

Я почти физически ощущала, как в груди растёт тревога, неотвязная, глухая. Дом казался чересчур тихим. Пустым. Безжизненным.

А сегодня я проснулась в холодном поту. Мне снился он. Не мальчик, не юноша — взрослый воин. В доспехах, с оружием. Он сражался с огнём. Огонь медленно пожирал его, а потом появились чёрные руки, вырвавшиеся из тени. Они вцепились в него — не в тело, а в душу. Я видела, как его душу разрывает на кусочки.

Я понимаю, это просто кошмар. Моё воображение всегда было слишком живым. Но… грудь сдавило так сильно, что я не могла дышать. Что, если это не просто страх? Что, если я почувствовала что-то?

Я не знаю, как связаться с ним. Не знаю, где он сейчас. Не знаю, можно ли ему помочь…

Но знаю одно:

Он присылал мне фото письма — официального приглашения. Там есть адрес. И я поеду туда. Я должна. Пусть меня считают безумной, пусть меня не пустят даже на порог. Я всё равно поеду!

Я плохая мать. Я многое сделала не так. Но я люблю своего сына. И я не позволю ему исчезнуть из моей жизни вот так, навсегда.

Эпилог

Среди груды окровавленных тел, источающих запах пепла и смерти, неподвижно стояли две фигуры. Их невозможно было не заметить, они привлекали взгляд своей ослепительной, но опасной красотой.

Одна — девушка с волосами цвета спелой пшеницы, кожей, словно созданной из света, и парой светлых, будто выточенных из мрамора, рогов, изящно изгибающихся назад. Её ярко-алые глаза полыхали живым пламенем, а руки, испачканные в крови, казались перчатками палача. Она не дышала тяжело, не казалась уставшей, её дыхание было ровным, а лицо спокойным.

Рядом — высокая тёмная эльфийка с кожей цвета ночи и пурпурными, мерцающими при лунном свете, волосами. От неё веяло холодом знания, древности и власти. Она стояла, как будто всё это, и трупы, и кровь, и смерть, было не более чем игрой в шахматы, в которой ей вновь удалось одержать победу.

— Энио, — голос тёмной эльфийки звучал бархатисто. — Ты неплохо потрудилась.

— Почему вы остановили меня, госпожа Наэлинтра? — в голосе астраксы не было ни злости, ни удивления, только… любопытство. — Разве не вы хотели, чтобы я уничтожила их всех?

— Ты всё ещё не до конца понимаешь суть моих замыслов, дитя пламени, — эльфийка чуть склонила голову, будто с укором. — Мне не нужно море трупов. Мне нужно, чтобы моя упрямая сестрица поняла, что не стоит совать свой нос в мои дела.

— Как прикажете, — кивнула Энио. — Что мне делать с теми, кто ещё дышит?

— Оставь их, — мягко ответила Наэлинтра, делая шаг вперёд и оглядывая поле боя. — Я остановила их смерть. Вскоре сюда доберутся наши и вылечат их раны. Но ты снова убила множество моих солдат.

— Простите… — в голосе Энио не было вины, но были следы смущения. — Я не могу сдерживать себя. Моё тело движется само…

— Я знаю, — чуть тише проговорила Наэлинтра. — И не осуждаю. Я просто размышляю над способом укрощения ярости, что управляет тобой в битве.

Некоторое время они молчали. Ветер шевелил волосы и одежду, но фигуры стояли, как высеченные из камня. Лишь пепел и остатки маны кружислиь в воздухе.

— Этот мужчина… — продолжила Наэлинтра. — В нём есть что-то… необычное. Как и в его спутниках. Их души… странные.

— Странные? — Энио склонила голову, как хищник, услышавший новый звук. — Что вы в них увидели?

— Связь, — просто ответила эльфийка. — Тонкую, почти невидимую нить. Она уходит далеко отсюда. За пределы этого мира.

— Это опасно?

— Я оборвала ту нить, — с хищной, почти торжествующей улыбкой произнесла Наэлинтра. — И никаких последствий не последовало. Связь исчезла… а души — вернулись к привычному состоянию. Почти.

Эльфийка подняла руку, в которой покачивался сосуд из чёрного стекла. Внутри клубился вязкий, будто живой, дым — тьма в самой чистой форме.

— Но внутри этого мужчины было ещё нечто. Что-то… древнее, изношенное, измученное. И невероятно слабое. Но это как раз и делает его идеальным образцом для исследования.

— Госпожа, когда вы так улыбаетесь… вы пугаете, — пробормотала Энио, морщась. — Это совсем не то выражение, что подобает правительнице.

— Хм? — Наэлинтра вскинула бровь и рассмеялась. — Прости, просто я… возбуждена! Подобного я не видела очень давно. С тех пор, как впервые попыталась укротить твою ярость.

— Значит, я тоже всего лишь… исследование? — язвительно отозвалась астракса, её глаза сузились.

— Энио, что за глупости, — мягко и без осуждения ответила тёмная эльфийка. — Ты для меня уже давно не просто образец, ты мне, почти, как дочь.

Она неожиданно приблизилась и, несмотря на обилие крови на одежде девушки, обняла её.

— Госпожа… вы испачкаетесь, — пробормотала Энио, не поднимая глаз.

— Кровь не самое худшее, что попадало на мою одежду за эти века, — усмехнулась Наэлинтра и отпустила свою подопечную.

Энио, не скрывая отрешённости, подошла к лежащей рядом на земле девушке с алыми волосами, измождённой, но живой.

— А с ней что делать?

— О, это… интересный случай, — взгляд эльфийки на мгновение стал задумчивым. — Ниварны редкость, особенно такие. Я хочу с ней поговорить. Тем более мы уже с ней встречались.

— Поговорить? — переспросила Энио. — О чём? Вы же не терпите слабость. А она показалась слабой дважды.

— Почему ты решила, что она слаба? — глаза Наэлинтры сузились, и в них вспыхнул отблеск магии. — В ней… есть нечто. Возможно, кое-что, чего не хватает даже тебе.

— Отряд уже в пути? — спросила астракса меняя тему, сравнение оказалось не самым приятным. Такая реакция ещё больше позабавила эльфийку.

— Да. Они заберут тела… и приведут этих людей в Нэрию. Я хочу, чтобы ты пришла туда с ними, в мой дворец.

— А вы? — в голосе Энио звучала непривычная тревога.

— Я отправляюсь туда, где сейчас происходит главное сражение, — в голосе Наэлинтры послышались ледяные нотки. — Моя дорогая сестрица собрала внушительную армию, но они ещё не знают, что их ожидает.

Эльфийка исчезла. Просто… растворилась в воздухе, будто никогда и не стояла здесь, будто была лишь миражом.