Вот оно! Мой шанс!

И в следующую секунду я был в воздухе.

Апперкот. Мощный. Жестокий. Красочный, если бы я был зрителем. Мои ноги оторвались от земли, мир перевернулся вверх дном, а в голове будто кто-то зажёг фейерверк. Я услышал, как хрустнула челюсть, не скоро я смогу ей жевать.

Но я не потерял сознание. Не знаю, как. Возможно, благодаря зелью, возможно, благодаря адреналину. Возможно, потому что в этот миг на меня пролился оранжевый свет, заполнив тело целительной энергией. Все раны затянулись, боль ушла, и сила вернулась, как после глотка самого мощного обезболивающего. Я с грохотом упал на спину… и тут же вскочил, готов к следующему раунду.

Но её уже не было.

Рогатая исчезла так же внезапно, как появилась.

Я посмотрел в сторону своих товарищей и сердце сжалось.

Она держала Лару за горло, приподняв над землёй, будто та весила не больше перышка. Её лицо было бесстрастным, даже без намёка на злость, только равнодушный взгляд, как у человека, раздавливающего насекомое.

Хруст.

Лёгкое движение руки, и я услышал, как хрустнули позвонки. Лара обмякла, как кукла, и рогатая, даже не глядя, швырнула её в мою сторону. Я едва успел поймать её тело, прижимая к себе с паникой в глазах.

— Лара⁈ Лара, нет… нет… нет!!!

Что делать⁈ Я приложил ухо к её груди. Тук-тук-тук. Сердце билось. Живёт! Но… Без сознания. Как такое возможно?

Я уже тянулся к зелью в сумке, когда кольцо на её пальце вспыхнуло мягким светом и в следующее мгновение рассыпалось в пыль. Волна золотистого сияния прошла по телу Лары, закрывая раны и восстанавливая дыхание. Она осталась жива. Её лицо было бледным, но спокойным. Калиндра, ты сука, но спасибо за это кольцо…

Но не время предаваться сентиментальности и благодарности, я оглянулся. Элиза лежала, обагрив землю своей кровью. Огромная рана в животе пробившая её тело насквозь. Волк… чёрт… его рука была оторвана, и он не двигался. Только слабый, почти незаметный подрагивающие вдохи говорили о том, что мои товарищи ещё живы. Пока.

Я… остался один. Рогатая, как хищница, заметила, что бой окончен, осталось лишь добить падаль. Она двинулась в мою сторону. Ни звука, ни крика, только шорох ветра и звук приближающихся шагов. И в следующий миг — удар.

И ещё.

И ещё.

Град ударов, каждый из которых сносил бы каменную стену. Я защищался как мог, руками, уклонениями. Кости в руках трещали, каждый блок отзывался невыносимой болью. Я пытался контратаковать, но тщетно. Это было уже не сражение, а избиение.

Как кто-то столь прекрасный может быть настолько чудовищным?

Удар сбоку — сломанная рука. Хруст, боль, крик.

Удар в грудь, и что-то внутри меняло свою анатомию. Рёбра сломаны, сердце сдавлено, лёгкое пробито. Трудно было даже дышать.

Её «спартанский» пинок впечатал меня в скалу, словно тряпичную куклу. Камни разодрали спину, изо рта пошла кровь.

Я упал на колени. Дыхание хриплое и рваное. Мана? Кажется она кончилась уже давно. Тело? Не слушается, я даже не могу встать. Действие зелья, похоже, прекратилось. Сердце… пока стучит.

И вот она идёт. Шаг за шагом, будто кошка играется с почти мёртвой мышкой. Её волосы развеваются, в глазах оранжевое пламя. Это конец. Она поднимает руку, я смотрю на неё снизу вверх, и эта рука молниеносно опускается.

Я чувствую, как она пронзает мою грудь. Пальцы проходят сквозь плоть, рёбра, лёгкие. Боль ослепляет, мир искажает цвета, всё начинает темнеть.

Я не могу вдохнуть. Не могу закричать. Темнота…

— Я снова умер? — пронеслась последняя мысль перед падением в бездну.

* * *

Что это за место?

Вокруг не было ничего — ни света, ни звука, ни ощущения тела. Только густая, удушающая тьма, вязкая и холодная. Я не чувствовал ни боли, ни страха, только странную пустоту. Так… должно ли быть? Разве я не должен был воскреснуть, как в прошлый раз? Почему меня не выкинуло в реальный мир?

— Я же говорила тебе… — послышался знакомый голос, будто откуда-то из глубины моей головы. Противный, скользкий, и на этот раз… грустный. — Говорила же: беги…

Бег бы не помог. От такой твари не убежишь.

— Бросил бы Калеба и его дружков! Они бы задержали её, а ты спас бы себя и меня! Ну и заодно свою любимую. А так ты оставил её на растерзание этой твари.

Смешно слышать это от чудовища. Тварь жалуется на другую тварь…

— Ты ничего не понимаешь! — вдруг взвыла Схар’Ганн, и в её голосе была не злость, а искренняя, первобытная паника. — Я чувствовала её. Но не только её. Там… там нечто другое. Тварь… пострашнее даже, чем я сама была на пике своей силы!

Что, ты боишься конкуренции?

— Нет… я боюсь конца. Абсолютного. Без возможности перерождения. Та, что идёт… Она управляет душами и для неё я сейчас лишь мошка!

И вдруг… всё изменилось.

Где-то в глубинах этой вечной тьмы что-то вспыхнуло. Лёгкое дрожание, словно в воздухе зазвенела хрустальная нота. И появился голос. Не похожий на всё, что я слышал раньше. Женский. Мягкий. Тёплый. Но при этом… странно властный. Он не звучал — он вибрировал прямо в моей голове.

— Надо же, — протянул нежный женский голос с насмешкой и лаской одновременно, как будто насмехаясь. — А я-то думаю, кто это у нас тут зудит и не даёт мне разобраться с гостями.

— Нет, не трогай! Прошу, не трога… — Схар’Ганн не закончила.

— Брысь. — Голос произнёс это слово без злобы. Как хозяйка надоедливому коту. И всё.

Разум затопила волна чернильной, неестественной тьмы. Не той, что была до этого. Это была… другая тьма. Чья-то тьма. Не пустота, а присутствие. Я не чувствовал себя одиноким. Я чувствовал… что меня осматривают. Будто я на операционном столе без наркоза.

Что происходит? Что будет с Ларой, когда я воскресну? И почему я, чёрт возьми, ещё не очнулся в своём теле⁈

Ответов не последовало, а пустотная тьма лишь сгущалась вокруг моего разума.

Интерлюдия

Мама

Судьба подарила мне всего одного ребёнка. Я всегда любила детей, мечтала о большой семье… Но после рождения первенца врачи озвучили диагноз, который перечеркнул все мечты. Больше детей быть не могло.

Мы с мужем назвали сына Игорем. Он был добрым, чувствительным мальчиком, и, наверное, избалованным. Я старалась окружить его любовью и заботой, будто отдавая за всех нерождённых сразу. Слишком сильно старалась.

Но всё изменилось в один миг. Муж заявил, что полюбил другую и уходит к ней. Мой мир рухнул. И как часто бывает в таких ситуациях… я сорвалась на том, кто меньше всего этого заслуживал.

Игорь не был виноват. Но каждый раз, глядя на него, я видела черты его отца… предателя! И боль, и злость, и обида — всё перемешалось. Я злилась, кричала, молчала. И он замкнулся. Из весёлого, капризного ребёнка он стал тихим, отстранённым подростком.

Я винила себя. И продолжаю винить. Я провалила материнство, не сдав самый важный экзамен в жизни. Не защищала, не помогала, не обнимала, когда это было нужнее всего. Я сбежала. Не в алкоголь, как это бывает… а в виртуальные миры. В игры.

Сначала, просто, чтобы заглушить боль. А потом, чтобы совсем её не чувствовать. И когда Игорь подрос, он тоже потянулся к этим мирам. Сначала понемногу, потом с головой. Мы играли вместе — мать и сын, напарники по рейдам и квестам. И со временем я перестала видеть в нём чью-то копию. Я видела только его, своего мальчика. Родного. Близкого. Друга.

Это было… второе дыхание. Я снова стала матерью, на этот раз настоящей. Мы много смеялись, делились впечатлениями, спорили о лоре и механиках. Наши отношения стали крепче. Но я знала, что так будет не всегда.

Игорь взрослел. Он окончил школу, поступил в университет, стал искать свой путь. Хотел самостоятельности и имел на это право. У меня был скромный, но стабильный пассивный доход: на жизнь более чем хватало, но не на отдельную квартиру для сына.