В аудиторию вошёл мужчина, которого можно было описать словами «в самом расцвете сил». Статный, уверенный, с выразительным лицом и густыми тёмными волосами. И… в белом лабораторном халате. И с толстыми, как иллюминаторы, очками. В век коррекции зрения и имплантов это было почти вызывающе. Выглядел он не как программист или менеджер, а скорее как настоящий учёный. Где-нибудь в другом мире его бы звали «профессор».

— Добрый день, — начал он. Голос глубокий, уверенный. — Прошу прощения за ожидание. Меня зовут Георгий Максимович Рябинский. Я — один из научных руководителей проекта Artea, и в течение всего теста я буду куратором вашей группы. Каждый из вас будет отчитываться передо мной. Это необходимо для соблюдения чистоты эксперимента и точности сбора данных.

Он сделал паузу, обвёл нас взглядом. Я впервые почувствовал весь официоз происходящего.

— Скажу сразу: вы проведёте на закрытой территории ровно год. Выйти за её пределы не получится, связаться с кем-то извне тоже не выйдет, разве что в случае чрезвычайной ситуации. Если вы не готовы к такому, дверь сзади. Никто вас не держит. Это не шутка.

Он кивнул в сторону выхода. Никто не пошевелился. Даже дед. Даже «серая мышка».

— Хорошо. Тогда перейдём к делу. Сейчас моя помощница раздаст вам папки с необходимыми документами. В них — всё, что вы обязаны подписать перед началом участия в проекте.

Наша менеджер снова вошла, на этот раз с аккуратной стопкой папок. Она двигалась с грацией, будто специально обучена не просто раздавать бумажки, а соблазнять таких дурачков, как я. Улыбка, лёгкий наклон головы, и вуаля — ты уже чувствуешь себя особенным. Или просто пялишься. Ну, как я. Так! Стоп! Сейчас не время!

Документы, конечно, были настоящим бюрократическим монстром. Я листал их, прочитывая диагонально. Большая часть — юридические формальности. Если отбросить канцелярщину, всё сводилось к трём основным пунктам:

Во-первых, нас действительно увезут в закрытый комплекс. Мы будем жить там весь срок. Всё необходимое — питание, жильё, обслуживание — предоставят. За личные заказы деньги вычтут из зарплаты.

Во-вторых, нужно сдать все средства связи. Телефоны, планшеты, часы с доступом к сети — всё, что может дать утечку информации.

В-третьих, обязательна полная конфиденциальность. За корпоративный шпионаж: суды, штрафы, и, наверное, даже кара небес.

Как только все подписали бумаги, менеджер снова прошлась между рядами, собирая всё в изящную кожаную папку. Я достал телефон, быстро набрал сообщение маме:

«Всё нормально. Связи не будет, не переживай. Командировка займёт год. Люблю.»

Выключил устройство, вложил в небольшую шкатулку и передал ей. Девушка приняла его с вежливым кивком и унесла в противоположный конец комнаты. Я провожал её взглядом… ну, скорее, взглядом провожал её определённую часть… Что-то мне захотелось филе, сочное, с хорошей отжаркой… то есть прожаркой!

Хватит. Поведение не достойное уважаемого человека. Сосредоточься.

Георгий Максимович хлопнул в ладони, возвращая нас к реальности.

— Отлично. А теперь немного теории. Вам предстоит провести год внутри нашего проекта. Прошу сразу забыть слово «игра». Artea — это мир. Полностью функционирующий, автономный, динамично развивающийся.

На экране за его спиной загорелось изображение. Огромное устройство, похожее на футуристичный саркофаг.

— Это — Капсула Виртуального Моделирования, или К. В. М… Именно через неё вы подключитесь к Артее. Внутри — сенсоры, интерфейсы, и система полной нейроиммерсии. Когда вы войдёте в капсулу, ваше сознание будет полностью перенаправлено в виртуальное тело. Сон и отдых будут происходить внутри системы. Ваш мозг сможет полноценно отдыхать, даже не отключаясь от Артеи. Тем не менее, при желании, вы сможете делать перерывы. Мы не будем ограничивать это — нам важно наблюдать ваши естественные паттерны поведения.

Это всё звучало настолько необычно, что почти казалось фантастикой. Спать в игре? Да это же не технология современности, а какой-то отрывок из фантастического романа или фильма нулевых годов. Я сяду в капсулу, в мою шею воткнётся шип, я смогу останавливать пули силой мысли, а ещё смогу летать. А ещё за мной будут гоняться злые агенты в чёрных классических костюмах.

Ладно, шутки в сторону. Должен признать — возможность спать внутри игры звучала даже заманчиво.

— В Артее вы будете ощущать абсолютно всё, — продолжал Рябинский. — Это касается как вкуса пищи, так и физической боли. Ваше реальное тело не пострадает, но мозг воспримет всё, как по-настоящему. Так что прошу быть максимально осторожными. Любая еда в Артее принесёт пользу только вашему аватару, реальное тело нуждается в пище. Поэтому не стоит забывать и про питание в реальности. Но и про аватар не забывайте, от голода он тоже может умереть.

Он говорил спокойно, будто описывал не шокирующую натуральную симуляцию, а инструктаж по технике безопасности на школьной экскурсии.

— Конечно же, это фэнтези-мир: магия, мечи, гильдии, кузнецы, монстры и прочее. За уникальностью в сеттинге мы не гнались — наш упор сделан на реализм ощущений, а не на архитектуру мира. Скоро вы сами всё увидите.

— Боль… прям как настоящая? И умереть можно? — хрипло спросил старик, сидевший ближе всех к выходу. Голос у него дрогнул.

— Ну, только если вас разорвут гоблины, чего испытывать не советую, — усмехнулся Рябинский, явно не особо стараясь быть утешительным. — А если серьёзно, то да, боль реальна. Но после смерти вы просто переродитесь в выбранной точке: в городе, деревне, таверне. Без ущерба для вашего тела. Если не хотите боли — станьте ремесленником или купцом.

Пока Рябинский говорил, я чувствовал, как в груди копится тревожное волнение. Мысль, проскочившая в голове, не отпускала:

«А если что-то пойдёт не так?»

Но я не задал вопрос. Никто не задал. Мы все молчали. Каждый, кто сидел в этой аудитории, понимал — точка невозврата пройдена.

Старик поёрзал. Отец Кости задумчиво потёр подбородок. «Серая мышка» нервно теребила край рукава. Даже домохозяйка, казалось, начала сомневаться, не лучше ли было остаться дома с котлетами.

— Если вопросов нет — выдвигаемся, — коротко сказал Рябинский. — Аудитория нужна следующей группе.

Мы встали и последовали за ним. Прошли не к главному входу, а свернули вглубь коридоров. Чисто, стерильно. Камеры наблюдали за нами, как безмолвные глаза. У выхода нас уже ждали.

Там стояли трое: жуткие мордовороты в форме. Даже не охрана, скорее… рэкетиры из боевиков нулевых. Каждого из нас провели через рамку и обшарили детекторами. Быстро, но внимательно. Вряд ли кто-то решился пронести телефон, но если бы даже и решился — шанс не сработал бы. У этих парней было чутьё. Хорошо хоть не залезли фонариком в жо… ну ладно, нас не раздели даже.

Когда закончили с проверками, нас вывели через чёрный ход.

На заднем дворе стоял небольшой автобус с полностью затонированными стёклами. Не просто затонированными — заглушёнными напрочь. Ни одного луча света внутрь. А внутри — перегородка между салоном и кабиной водителя. Даже не поговорить. Не увидеть маршрут. Не услышать диалог.

«Нас сейчас увезут на остров и заставят играть в детские игры?» — подумал я, и по спине пробежал холодок.

Никого не усыпили. Нас не связали. Мы сами сели, по очереди, без слов. Словно под гипнозом. Или, может, всё это и было частью гипноза?

Внутри — обычный салон. Кресла. Свет. Никакой музыки. Только шелест одежды и звуки расстёгивающихся курток. Кто-то начал говорить. Костя болтал с «серой мышкой», или, точнее, пытался. Его отец перебросился парой слов с домохозяйкой. Старик, пытался заговорить со мной.

Я представился — по привычке. Игорь. 28 лет. Программист. Геймер. Потом замолк и снова ушёл в себя.

Я прокручивал в голове всё услышанное. Все условия. Все странности. Затонированные окна. Капсула, похожая на саркофаг. Боль. Магия. Игра, которую нельзя отличить от реальности. Сон в игре. Сколько прошло врмени? Час? Два? Не знаю, часов не было, а я слишком глубоко ушёл в мысли. Автобус остановился. Двери, наконец, открылись.