Даже на блокпостах, расставленных по дороге, дежурили военнослужащие того же батальона. И потому, издали узнав свою машину, пропускали без проверки. Все знали, что именно эта машина закреплена за спецназом ГРУ, а контролировать передвижения военных разведчиков никто из мотострелков не собирался…

Потому ехали быстро, без задержек. Может быть, даже быстрее, чем ехали днем, хотя сейчас дорога полого поднималась, следовательно, разогнаться было сложнее. По крайней мере, всем казалось, что едут быстрее, потому что сейчас им хотелось достичь цели, тогда как раньше такой конкретной цели у спецназовцев не было…

Долговязый майор Яковлев выглядел озабоченным и не знал, как ему поступить…

Несмотря на внешнюю мягкотелость, в своей ментовской службе, особенно у себя дома, в Перми, он слыл и был человеком опытным и авторитетным и никогда не сомневался, когда предстояло действовать решительно. Сотрудник СОБРа и не может быть иным, иначе ему просто делать нечего в СОБРе. Более того, он даже, случалось, действовал так, как не решались действовать другие, и имел за это награды. Но вот в военной обстановке, а сейчас обстановка была откровенно военная, хотя война, как наивно поговаривали, уже закончилась, он слегка терялся. Выбор был не богат. Просматривалось всего-то два варианта, один хуже другого… Согласно первому, необходимо было устроить засаду в доме, из которого отстреливались днем боевики и где впоследствии был найден героин. Но никто не знал, какими силами пожалуют в город бандиты, желающие вернуть себе достаточно дорогой груз. Если их будет много, то удержать дом в ночное время, когда ничего не видно, когда каждый куст, каждый камень будет укрывать и прятать того, кто подбирается скрытно, невозможно, имея такие ограниченные силы, которыми располагал майор Яковлев. Их просто накроют в этом доме из гранатометов, и все… И нет никакой надежды на благополучный исход обороны…

Понимая, что дело о большой партии наркотиков обязательно пойдет не через МВД республики, а только через ФСБ, он туда сразу и обратился. И попросил даже поддержку людьми. Поддержку пообещали, Яковлев ждал ее и даже приказал подготовить еще одну комнату в общежитии на случай, если поддержке придется задержаться, но время шло, а она так и не прибыла. Повторный звонок, после короткого разбирательства, прояснил ситуацию, и стало ясно, что ждать бесполезно, поскольку нет в наличии никаких резервов, а все силы задействованы в важной операции на территории соседней Ингушетии, где в населенном пункте обложили большую и хорошо вооруженную банду.

– Да чего вам бояться… До утра-то все равно со скрипом продержитесь… Утром конвой за порошком приедет… – почти успокоил майора дежурный по управлению, говорящий с таким сильным акцентом, что спокойствия этот акцент не приносил. – Оперативных сотрудников в конвой отправим, если больше некого будет…

Легко сказать – «продержитесь»… А как продержаться? Продержаться можно, по большому счету, только до подхода противника… Одна атака при явном численном преимуществе нападающих, скрытых к тому же темнотой, решит исход дела… И все…

И где держаться?…

Раз за разом долговязый майор Яковлев прокручивал перед глазами одну и ту же картину в двух вариантах, и каждый раз не находил для себя и своих сотрудников спасения. Засада, конечно, всегда хороша, насколько майор Яковлев понимал военное дело, которому практически обучен не был, потому что юристов учат обычно другому делу. Но что после засады будет? Ну, несколько человек «положить» они смогут. Потом бандиты, если их много, проникнут в дом и уже, в свою очередь, всех ментов «положат». И героин, естественно, захватят… Ради стоимости груза они готовы будут рисковать… Если же героин в отделение милиции перевезти, то там придется силы оставлять. А сил не хватает даже для защиты дома…

По логике, такое развитие событий следует сразу отвергать… Нет благополучного исхода – не стоит и возиться, не стоит и планы строить… Ищи другой вариант…

Майор Яковлев искал…

Согласно второму варианту, следовало и весь героин в отделение перевезти, и всем занять оборону там… Но там держать оборону еще хуже… Преимущество только одно – подходы простреливаются. Но простреливаются такие подходы, как известно, как в одном, так и в другом направлении. В доме хотя бы стены каменные и прочные, которые пулю остановят, да и выстрел гранатомета, если заряд не в окно угодит, выдержат. А угодит в окно, уложит тех, кто в комнате, но стены не свалит… А в отделении один выстрел из «РПГ-7» проломит шлакозасыпную стену, словно она бумажная, и обрушит крышу на головы защищающихся… Там вообще домишко такой, что от сигареты загореться может… Заживо их в отделении и зажарят… Есть, правда, перед входом два, грубо говоря, защитных укрепления из бетонных фундаментных блоков. За них залечь можно… По паре человек за каждым… Но тогда хватит гранаты, брошенной за спины защитникам. И все…

Но и совсем оставить отделение без присмотра тоже нельзя. Там не только документация, там еще и вся связь сконцентрирована. А связь может ночью очень понадобиться. Оставлять же кого-то на защиту отделения, самому отправившись в каменный дом, – это значит распылить силы и еще более ослабить свои позиции.

Долговязый майор Яковлев чувствовал себя человеком, брошенным на растерзание крокодилам. Ему хотелось без конца жестикулировать, размахивать руками, в надежде, что привычное поведение принесет в голову успокоительную мысль, но мысль не приходила. Оставалось только на помощь извне и надеяться. А помощь тоже не спешила. Даже дежурный родного МВД, плохо говорящий по-русски, в ответ на просьбу о подкреплении очень удивился, что ничего не знал о произошедших в Железнодорожном событиях. Хотя в ФСБ и обещали поставить республиканское Министерство внутренних дел в известность. Но скорой помощи и этот дежурный не пообещал, поскольку ментовские силы тоже были задействованы в Ингушетии. И только утром можно было ждать прибытия каких-то свободных сил. Но пока еще эти силы прибудут… Дежурный посоветовал хотя бы в РОШ обратиться…

Однако и новое обращение пользы не принесло. В РОШе долговязого майора отправляли решать все вопросы в МВД или в ФСБ, поскольку РОШ вопросами наркотрафика не занимался и вообще предпочитал всегда работать по плану… Дежурные всех трех силовых структур республики, по сути дела, отказались помочь ментам и предоставили им самим выпутываться из истории, в которую не они сами влезли, а в которую их вовлекли бандиты… Долговязый майор Яковлев никак не мог понять ситуацию, пока один из местных ментов, много знающий и все понимающий лейтенант Джабраилов не подсказал ему, что ситуация эта создается намеренно, чтобы майор Яковлев избавился от героина. Не выбросил, не в унитаз смыл шестьдесят килограммов – за это могут даже трупу голову отрезать и родственникам посылкой отправить, а вернул тому, кто желает его получить… Обычное для всех кавказских республик дело, которое трудно понять прикомандированным…

– А РОШ?… – спросил Яковлев. – Эти-то не местные…

– Зажрались… Беспокойства лишнего не хотят… Может, правда вернуть? – предложил лейтенант. – Бандиты приедут, сначала обязательно договориться попробуют… Это не боевики, это просто бандиты…

Вот тут в долговязом майоре взыграла ментовская кровь.

– Не обучен с бандитами договариваться… – решил он.

А кисти рук майора тем временем изображали какие-то непонятные фигуры. Но, должно быть, эти фигуры должны были показывать его решимость…

Долговязый майор Яковлев, сомневаясь в правильности своего решения, все-таки выбрал для обороны злополучный дом и собрался было уже отправить туда все силы вместе с грузом героина, который пока лежал в ментовском «уазике», когда его позвал к телефону дежурный.

– Кто? – Яковлев каждому звонку был рад, поскольку звонок мог обещать помощь.