— Ещё один день, и я забуду, как выглядит солнце, — Шеон щёлкнул пальцами, пытаясь зажечь искру. Огонек вспыхнул и тут же погас, будто сама тьма душила его.

Филгарт, сидевший на крыше, перебирал стрелы с наконечниками из лунного камня. Его рыжие кудри, обычно яркие, казались тусклыми в этом сером свете.

— Если верить картам, впереди должна быть река Слёз. Перейдём — попадём в Долину.

— Долину Чего? — Пит оторвался от фляги, впервые за день проявив интерес.

— Вечной Ночи, — Никлас поправил вожжи, его голос прозвучал глухо, как удар по гробу. — Место, где солнце не вставало со времён Падения Золотого Короля.

Миали сжала плащ, её тени зашевелились тревожно.

— Там нет теней, — прошептала она. — Только… пустота.

Дэфа провела пальцем по лезвию, проверяя остроту.

— Значит, нам будет нечего резать?

— Будет, — я развернул перед ними карту, добытую в прошлом городке. На потёртом пергаменте был изображён алтарь под чёрным небом, а над ним — символ, идентичный тому, что скрывала моя колода. — Там находится Храм Угасших Звёзд.

Пару ночей назад, когда мы разбили лагерь у Мёртвых Болот, ко мне пришёл сон. Женщина в платье из пепла вела меня по коридорам, стены которых были увешаны картами. На одной из них — сияющее солнце, пронзающее тьму.

«Они украли свет, — сказала она, и пепел с её платья осыпался, обжигая кожу. — Верни его!»

Колесница въехала в Долину Вечной Ночи — место, где звёзды не сходили с неба, а солнце не поднималось столетиями. Воздух здесь был густым, пропитанным запахом мха и сырости. Деревья, искривлённые и голые, тянули ветви к небу, словно моля о свете. Даже факелы горели тускло, будто сама тьма пожирала пламя.

— Весёленькое местечко, — Шеон швырнул камень в темноту. Звука падения не последовало. — Эй, тут вообще есть дно?

— Есть, — Никлас остановил коней, указывая на узкую тропу, петлявшую меж скал. — Но лучше не проверять.

Миали обняла себя, её тени клубились вокруг плотнее обычного. Даже они, казалось, боялись этой тьмы. Дэфа провела пальцем по лезвию косы, где тускло отражались далёкие звёзды:

— Здесь что-то не так. Нет… звуков. Ни птиц, ни ветра.

Колода на моей груди дрогнула. «Императрица» всё ещё хранила тепло, но теперь к нему добавился новый импульс — резкий, настойчивый.

— Мы здесь не случайно, — пробормотал я. — Она зовёт.

Тропа привела нас к деревне. Если это можно было назвать деревней — половина домов разрушены, остальные стояли с заколоченными окнами. На центральной площади ржавел колодец, а вместо церкви возвышался алтарь из чёрного камня.

— Приветствую, путники, — из тени вышла старуха с фонарём в дрожащей руке. Её глаза были молочно-белыми. — Ищете Солнце?

Филгарт взвёл арбалет, но я остановил его жестом.

— Как вы…?

— Слепые видят иначе, — она коснулась моего рукава. Холодные пальцы ощупали колоду через ткань. — Оно спрятано в Храме Угасших Звёзд. Но путь откроется лишь тому, кто помнит свет.

Шеон фыркнул:

— Загадки. Обожаю.

Старуха повернулась к нему, внезапно резко:

— Ты носишь тьму в смехе. Оно сожрёт тебя первым.

Тишина повисла густым покрывалом. Даже Шеон не нашёлся с ответом.

Храм оказался пещерой, вырубленной в скале. На стенах — фрески, изображающие падение солнца: люди в золотых одеждах молились, пока огромная тень не поглотила светило. В центре зала стояла статуя ребёнка, держащего над головой пустой сосуд.

— Привет, малыш, — Шеон резко дёрнул сосуд. Камень скрипнул, и пол под нами дрогнул.

Это была ловушка.

Мы провалились вниз, в зал, где вместо потолка сияло фальшивое небо — чёрное, с нарисованными звёздами. В центре на пьедестале лежала карта «Солнце», но добраться до неё мешало… зеркало. Огромное, занимавшее всю стену.

— Не подходи! — Миали схватила меня за руку. — Это не просто отражение.

Она была права. В зеркале я видел не себя, а другого — человека в сияющих доспехах, с лицом, искажённым гордыней. За ним тянулась вереница теней: Никлас с перерезанным горлом, Дэфа с пустыми глазницами, Шеон, разорванный на части.

— Это ты, — прошептала Дэфа. — Тот, кем ты мог стать.

Зеркало ожило. Тот-другой-я шагнул в наш мир, вытащив меч из ножен:

— Ты думал, спасешь их? — он указал лезвием на моих спутников. — Ты лишь ведёшь их на убой.

Филгарт выстрелил. Стрела прошла сквозь призрака, вонзившись в стену.

— Он питается страхом, — Миали толкнула меня вперёд. — Твоя битва.

Я шагнул навстречу, доставая колоду. «Императрица» засияла, но призрак рассмеялся:

— Ты лечишь, чтобы замаскировать собственную слабость!

Его удар пришёлся по душе, а не по телу. Вспышка боли — и я увидел:

Себя на троне из костей, с колодой в руке, превращающей союзников в карты.

Дэфа, кричащую, пока её дух запечатывают в «Смерть».

Филгарта, ломающего арбалет о колени, чтобы не стрелять в меня.

— Ты — я, — прошипел призрак. — Тот, кто выберет силу вместо них.

Я упал на колени, чувствуя, как «Императрица» гаснет. Но затем… теплая волна. Шеон положил руку мне на плечо:

— Эй, самовлюблённый призрак! А ну заткнись!

Его голос дрожал, но светлячок смеха пробился сквозь тьму. Дэфа встала рядом, коса блеснула.

Миали протянула руку, и тени обвили призрака:

— Ты проиграл. Он не один.

Зеркало треснуло. Призрак взвыл, рассыпаясь на осколки. Карта «Солнце» упала мне в ладонь, горячая, как кусочек светила.

Когда мы выбрались наружу, деревня уже не была прежней. На фресках храма засияло новое изображение — солнце, встающее за спиной путника, идущего с товарищами.

Старуха ждала у входа. Её слепые глаза теперь сияли золотом:

— Ты помнишь свет, — она коснулась моего лба. — Теперь дари его другим.

Долина Вечной Ночи вздрогнула. Трещины на небесном своде раскололи тьму, и первый луч солнца упал на землю. Деревья зашелестели листьями, которых не было минуту назад.

Шеон засмеялся, ловя ладонью солнечный зайчик:

— Смотрите! Я поймал кусочек света!

У костра той ночью мы молча смотрели на карту. На ней был изображён ребёнок, танцующий под солнцем, а за ним — силуэты пяти фигур.

— Значит, теперь мы часть твоей колоды? — спросил Филгарт, чистя арбалет.

— Нет, — я убрал карту. — Вы — те, кто делает её сильнее.

Где-то вдалеке завыл волк. Но теперь, с «Солнцем» в колоде и ночь уже не казалась такой бесконечной.

Глава 19

Суд

Колесница двигалась по степной дороге, оставляя за собой два ровных следа, которые тут же размывал ветер. Рассвет только начинал золотить горизонт, окрашивая кромку неба в нежные персиковые тона. Воздух пах полынью и влажной землёй — где-то близко прошёл дождь, не задевший нас.

Я сидел на облучке, наблюдая, как Никлас правит лошадьми. Его руки, привычно натягивающие вожжи, казались сейчас удивительно мирными. Раньше я бы не заметил этого. Раньше видел только угрозы, ловушки, поводы сжать кулаки.

— Эй, предводитель! — Шеон вывалился из-под брезента, потягиваясь. — Снилось, будто ты превратился в пушистого кота и мы гонялись за мышами по какому-то замку. Значение?

— Что тебе пора перестать есть перед сном, — сказала Дэфа, усмехнувшись.

Шеон фыркнул, но не стал спорить. Он прыгнул на землю, начав собирать полевые цветы — странная привычка, появившаяся у него после Долины Вечной Ночи.

Я следил за ним, ловя в себе необычное чувство: раньше его выходки раздражали, как наждак по нервам. Теперь же… Теперь я видел в них не глупость, а попытку сохранить свет.

Вечером, когда другие спали, я сидел у потухающих углей, перебирая колоду.

Колода лежала на коленях — привычный вес, ставший частью меня.

Огонь потрескивал, выписывая в темноте танцующие тени. Угли, словно крохотные солнца, жили своей последней жизнью, отдавая тепло в холод степной ночи. Я сидел, поджав ноги, и наблюдал, как искра, сорвавшись вверх, растворяется среди звёзд. Дэфа подбросила в костёр охапку сушёного кизяка. Пламя вздрогнуло, осветив её лицо — жёсткие скулы, шрам через бровь, глаза, всегда ищущие угрозу. Но сейчас в них было что-то новое. Спокойствие? Нет. Принятие.