Мы спустились вниз по узкой лестнице, вырезанной в камне. Стены были покрыты фресками, изображающими сцены из жизни древнего народа. Они поклонялись «Колесу Фортуны», принося ему дары и жертвы.

— Интересно, что они получили взамен? — Пит ткнул пальцем в изображение жреца, держащего в руках золотое колесо.

— Бессмертие, — ответил я, чувствуя, как браслет на руке начинает пульсировать всё сильнее. — Но не то, о котором они мечтали.

Мы прошли через длинный коридор, который вёл к огромному залу. В центре его стояло «Колесо Фортуны» — огромное, сделанное из золота и серебра, с символами, которые светились в темноте.

— Вот оно, — пробормотал я, чувствуя, как браслет на руке начинает тянуть меня к колесу.

— Что мы будем делать? — Филгарт подошёл ко мне, его арбалет был наготове.

— Мы активируем его, — ответил я, чувствуя, как браслет на руке начинает светиться всё ярче.

Я подошёл к колесу и положил на него руку. Браслет засветился ярче, и колесо начало вращаться. Воздух вокруг нас загудел, и мы почувствовали, как нас затягивает в вихрь света и звука.

Когда мы очнулись, то оказались в другом мире.

Воздух наполнял запах свежескошенной травы и дымка от далёких печей. Небо было голубым, без намёка на магические аномалии, а солнце светило так, словно это был единственный мир, где оно существовало. Наша колесница выехала из лесной чащи на дорогу, вымощенную гладким камнем.

Пит высунулся из повозки, разочарованно фыркнув:

— Трава зелёная, деревья скучные… Даже ветер тут какой-то ленивый. Где обещанное безумие?

Филгарт, как всегда, молча осматривал окрестности. Его пальцы нервно перебирали болты арбалета, будто даже обыденность этого места вызывала подозрения.

— Внимание на указатель, — я кивнул на деревянную табличку с надписью «Лориэль, 5 миль».

Город встретил нас уютной суетой. По мощёным улицам сновали торговцы с тележками, гружёными овощами и тканями. Дети гоняли мяч, а старушки в платках перешёптывались у колодца.

Гостиница «Серебряный Еж» оказалась неприметным двухэтажным зданием с вывеской-флюгером в форме ежа. Внутри пахло дубовой мебелью и тушёной говядиной. Хозяин, бородач в кожаном фартуке, кивнул нам, не отрываясь от бочки с элем:

— Номера — два серебра. Ужин в таверне до заката.

Пит швырнул монеты на стойку:

— А демонов кормить можно? У меня парочка с собой.

— Только если тихо, — хозяин ухмыльнулся, показывая золотой зуб.

После ужина в таверне, когда Пит уже храпел, растянувшись на лавке, а Филгарт скрипел пером над дневником, я вышел во двор. Воздух был наполнен запахом дыма и тишиной, которая звенела громче любого колокола. Миали материализовалась из тени, её фарфоровое лицо казалось почти человеческим в лунном свете.

— Она зовёт тебя, — прошептала она, указывая на северо-восток. — Башня. Там спрятана следующая карта.

— Почему башня? — спросил я, хотя уже знал ответ. Знаки вели туда с момента, как мы переступили порог этого мира.

Миали коснулась воды в колодце. Поверхность задрожала, показав отражение: высокую башню, обвитую золотой цепью. У её подножия лежали скелеты в доспехах с клеймом Императора.

— Они пытались украсть цепь, но стали её жертвами, — голос Миали звучал как эхо из глубины колодца. — Теперь их души кричат в ветре. Ты слышишь?

Я прислушался. Ветер, до этого нейтральный, нёс обрывки шёпота: «Не иди…», «Он ждёт…».

Проснулся я не от крика Питера, не от звона арбалета Филгарт — от тишины. Густой, давящей, словно город Лориэль выдохнул и замер. Даже сверчки не стрекотали. Миали стояла у окна, её плащ струился по полу, сливаясь с тенями. Она смотрела на улицу, где туман обнимал дома, как белый саван.

Я поднял руку, где браслет «Колесо Фортуны» пульсировал тусклым золотом. Спирали на металле двигались, как живые, указывая на северо-восток — туда, где за туманом маячил силуэт башни.

Утром в таверне пахло жжёным маслом и тревогой. Хозяин, обычно болтливый, молча наливал эль. За соседним столом сидели двое в плащах с капюшонами — не местные. Их пальцы нервно барабанили по рукоятям кинжалов.

— Видишь? — Филгарт наклонился ко мне, притворяясь, что поправляет сапог. — На груди — клеймо Императора. Дракон, пожирающий солнце.

Пит, наконец сползший вниз, ухмыльнулся:

— О, фанатики! Может, спросим, продают ли они сувениры?

Миали материализовалась за его спиной, её холодное дыхание заставило его вздрогнуть:

— Они продают смерть. И покупают её дешево.

Хозяин гостиницы, проходя мимо, остановился, понизив голос:

— Дорогу к башне размыло. Вам придётся ждать или идти через Чёрные топи. Башня Императора… — Он провёл пальцем по горлу. — Там гибнут даже дураки. А вы… — Его взгляд скользнул по браслету. — Вы не дураки. Вы хуже.

— Лестно, — хмыкнул Пит. — Значит, нам туда.

Когда мы покидали Лориэль, браслет вдруг сжал запястье, как капкан. Золотые спирали вспыхнули, и перед глазами поплыли образы:

Башня. Цепь, обвивающая её, как змея. Внутри — зал с троном из костей. На нём сидит тень с короной из шипов. Она держит карту «Император» и смеётся, а её смех разрывает реальность.

— Видел? — Миали шла рядом, её голос звучал в такт шагам. — Он уже мёртв. Но цепь держит его здесь. Ты должен разорвать её.

— Значит, это не выбор, — пробормотал я. — Это судьба.

Колесница выехала за ворота Лориэля на рассвете. Я чувствовал, как браслет «Колесо Фортуны» жжёт запястье — будто раскалённый гвоздь вбивали в кость. Пит болтал на облучке, тыча пальцем в полуразрушенный столб с надписью «К Чёрным топям».

— Господин Мрак! — крикнул он, обернувшись. — Там вроде как кровью нацарапано. — Заткнись, — буркнул я, но без злости. Его треп был как щебет птицы перед бурей — раздражал, но напоминал, что мы ещё живы.

Филгарт сидел сзади, чистя арбалет. Его пальцы двигались методично — разобрал, смазал, собрал. Молча, как всегда. Только глаза бегали по сторонам, выискивая угрозы в каждом кусте.

Дорога сужалась, деревья сплетались в зелёный ад. Воздух пах гнилью и медью. Браслет дёргался, направляя вперёд.

— Они следят, — прошептала Миали в сознании. Она шла незримо, но я чувствовал холод её дыхания. — Духи болот. Не дай им вкусить твой страх.

Пит рухнул в трясину, когда колесо провалилось. Выругался так, что даже Филгарт поднял бровь.

— Заткнись и тащи, — бросил я верёвку. — Или хочешь стать удобрением для этих грибов?

Он вылез, весь в чёрной жиже, и тут же вскрикнул — щупальце вцепилось в сапог. Миали взмахнула рукой, тень от её плаща отсекла гадину.

— Перестань дрожать, — сказала она, растворяясь. — Они чувствуют слабость.

Пит вытер лоб, дрожа.

— Я не дрожу! Это… ритмичная вибрация. Для отпугивания!

Филгарт молча протянул ему флягу. Тот отпил, скривился, но кивнул благодарно.

Каменная гряда торчала из топи, как позвоночник великана. Руны на плитах шептали проклятия на мёртвом языке.

— «Здесь пали хранители валь’Кара», — прочёл Филгарт, водя пальцем по трещине. Его голос звучал странно — будто пепел на языке. — Клан воинов. Говорят, могли сражаться с самой смертью.

— Видимо, проиграли, — пнул я череп в ржавых доспехах.

Миали возникла рядом. Её фарфоровое лицо светилось в полумраке.

— Их предал тот, кому служили.

Я прижал ладонь к руне. Видение ударило как кувалда:

Зал с колоннами. Воины в серебре падают на колени. Тень на троне с цепью в руках: «Примите дар вечности». Звон стали. Крики. Камень поглощает кровь.

— Император, — выдохнул я, отрывая руку. Руна светилась алым.

Топи чавкали, выплёвывая кости. Филгарт шёл первым, тыкая древком стрелы в грязь.

— Два шага влево — и тебя засосёт, — предупредил он.

Пит, бледный, прижимал к груди лютню.

— Может, споём? Например, «Похороны пьяного тролля»?

Башня встала перед нами, цепи на её стенах звенели похоронным маршем. Пит дрожал, но натянул тетиву.

— Ну что, — голос его сорвался на визг. — Встретимся в аду?