Я улыбнулся, ощущая, как «Луна» начинает вливаться в мою колоду, как новый инструмент в арсенале.

— Сойдём с ума вместе, — сказал я, глядя на горизонт, где уже начинал подниматься туман. — Это будет весело.

Ночью, когда лагерь погрузился в тишину, я снова почувствовал её присутствие. «Луна» лежала в колоде, её серебряный свет пробивался сквозь ткань, освещая мои руки.

— Ты не понимаешь, что начал, — прошептала она, её голос был едва слышен, но от этого не менее пронзителен.

— Я никогда не понимаю, — ответил я, глядя на звёзды. — Но это никогда меня не останавливало.

И в тот момент, когда я закрыл глаза, я увидел её — луну, огромную и холодную, висящую над миром, который я когда-то знал. Она обещала мне что-то, что я не мог понять, но что-то, что я обязательно найду.

И я знал, что это только начало.

«Луна» лежала в колоде, её серебряный свет пульсировал в такт моему сердцебиению. Она обещала мне знание, силу и безумие. И я знал, что приму всё, что она предложит, потому что в этом мире только безумие может быть спасением.

Глава 14

Император

Я проснулся от прикосновения, нежного, как дуновение ночного ветра. Моя рука инстинктивно рванулась к кинжалу, но пальцы замерли в воздухе, встретив взгляд. На краю постели сидела девушка. Её лицо было белым, словно высеченным из лунного фарфора, а глаза — два серых озера, в которых тонули звёзды. Тени обвивали её, как живую мантию, то расползаясь по полу чёрными щупальцами, то сливаясь в единый плащ, который колыхался без ветра. Её пальцы, холодные и полупрозрачные, медленно перебирали пряди моих волос, будто разматывая клубок моих собственных снов.

— Ты долго спал, — её голос звучал как шелест страниц в заброшенной библиотеке.

Я приподнялся на локте, не отводя взгляда. Колода карт лежала рядом, и «Луна» на верхушке пульсировала в такт её дыханию.

Она наклонилась ближе, и тени за её спиной вытянулись, приняв форму крыльев.

— Я — Миали. Голос Луны. Твой проводник… и твоё отражение.

В её словах не было угрозы, но что-то щемящее сжало грудь — как будто в меня влили расплавленное серебро. Шум за палаткой прервал молчание. Пит, с лицом, испачканным в золе от костра, ввалился внутрь, держа в руках дымящуюся чашку. Его глаза округлились.

— О, великие тролли! Вы где её нашли, Господин? В сувенирной лавке у ворот ада?

Миали повернула голову, и тени взметнулись, как разъярённые змеи. Пит отпрыгнул, расплескав кипяток на сапоги.

— Она не из тех, кого «находят», — я встал, чувствуя, как карта пульсирует сильнее. — Она из тех, кто находит сам.

Филгарт появился в проёме, его арбалет уже был направлен в центр лба Миали. Его палец дрожал на спуске — впервые за годы.

— Объясни. Быстро.

Миали подняла руку, и тени арбалета ожили, обвив ствол. Болт выпал на пол с глухим стуком.

— Я принадлежу ему, — она указала на Мрака, и в её глазах вспыхнул лунный блик. — Как тень принадлежит свету. Как эхо — голосу.

Пит фыркнул, подбирая чашку:

— Значит, ты типа… живая карта? Версия «Луны» с функцией уничтожения здравого смысла?

Миали склонила голову, и тени за её спиной выткали в воздухе серебристый полумесяц.

— Я — то, что осталось от богини, проглоченной собственной тенью. Теперь я служу новой луне. Её взгляд упал на колоду. — Его луне.

Я сжал кулак, чувствуя, как энергия Миали переплетается с моей собственной. Это было похоже на падение в колодец, где вместо воды — звёздная пыль.

— Зачем ты пришла?

— Чтобы удержать тебя на краю, — прошептала Миали, стирая видение. — Или толкнуть. Это будет твой выбор.

Лагерь переместился к руинам древней обсерватории. Камни, испещрённые астрономическими символами, светились под луной, как шрамы на коже мира. Миали шла впереди, её плащ из теней поглощал свет, оставляя за собой дорогу из тьмы. Пит и Филгарт шли сзади, перешёптываясь.

— Она не дышит, — заметил Филгарт, не сводя глаз с Миали. — И не отбрасывает тени. Только поглощает чужие.

Ночью, когда Филгарт патрулировал периметр, а Пит храпел, свернувшись калачиком у огня, Миали рассказала мне правду. Её голос переплетался с треском пламени.

— Когда-то я была жрицей, — тени за её спиной выткали образ храма с луной вместо купола. — Мы поклонялись Луне, пока не поняли — она не богиня. Она зеркало. Отражает то, что мы в неё вкладываем.

Она разжала ладонь, и на ней появился миниатюрный полумесяц.

— Моя община искала бессмертие. Мы вскрыли лунный алтарь… и выпустили Тьму. Она съела их. А меня… переплавила.

Я наблюдал, как в её глазах мерцают отражения давно погасших звёзд.

— Теперь я — сосуд. Ты наполняешь меня смыслом. Без тебя… — она сжала кулак, и полумесяц рассыпался. — Я стану тем же, что и они.

— Что будет, когда я соберу все карты?

Миали улыбнулась впервые — печально, как луна, теряющаяся в облаках.

— Ты станешь тем, перед кем склонится сама Судьба. Или тем, кто сломает её Колесо.

Её тень на скале протянула руку к моей груди, к месту, где билось сердце.

— Но чтобы выбрать… тебе придётся разбить зеркало.

Утром Миали исчезла, растворившись в тенях. Но я знал — она вернётся. Её холодное прикосновение осталось на моей коже, как шрам, а в колоде «Луна» светилась ярче, чем когда-либо. Филгарт молча чистил арбалет, но теперь его взгляд часто задерживался на мне, будто он пытался разгадать новую головоломку.

Утро началось с того, что Пит проснулся от собственного крика. Ему приснилось, что он стал священником, а его паства — стая голодных крыс в рясах. Филгарт, как всегда, молча чистил арбалет, но его движения были резкими, словно он отгонял от себя назойливые мысли. Я сидел у потухшего костра, перебирая колоду. «Луна» лежала поверх остальных карт, её серебряный свет пульсировал в такт моему сердцебиению.

На моей руке, чуть выше запястья, был браслет — «Колесо Фортуны». Он был сделан из тёмного металла, с вкраплениями золота, которые образовывали узоры, напоминающие спирали судьбы. Браслет был тяжёлым, но я привык к его весу. Сегодня, однако, он вёл себя странно. Металл нагрелся, а золотые вкрапления начали светиться, как угли в костре.

— Что это с вашим браслетом? — Пит подошёл ко мне, держа в руках дымящуюся кружку. — Он всегда так делает, или это новый способ привлечь внимание?

— Он указывает путь, — ответил я, чувствуя, как браслет пульсирует всё сильнее. — И, судя по всему, этот путь ведёт куда-то далеко.

Филгарт поднял голову, его глаза сузились:

— В другой мир?

— Возможно, — я встал, чувствуя, как браслет тянет меня вперёд. — Но сначала нужно найти врата.

Мы двинулись в путь, следуя за указаниями браслета. Он вёл нас через густой лес, где деревья стояли так близко друг к другу, что их ветви сплетались в плотный навес, не пропускающий солнечный свет. Воздух был густым, наполненным запахом гниющих листьев и чего-то ещё — чего-то древнего и могущественного.

— Здесь пахнет магией, — пробормотал Пит, шаркая ногами по земле. — И не той, что приносит удачу.

— Удача — понятие относительное, — ответил я, чувствуя, как браслет на руке становится всё горячее.

Мы шли несколько часов, пока не вышли на поляну. В центре её стоял камень, покрытый мхом и лишайником. На его поверхности были вырезаны символы, которые я не мог разобрать, но которые, казалось, знал наизусть.

— Это врата? — Филгарт подошёл к камню, его арбалет был наготове.

— Нет, — ответил я, чувствуя, как браслет на руке начинает вибрировать.

Я подошёл к камню и положил на него руку. Браслет засветился ярче, и символы на камне начали светиться в ответ. Земля под нашими ногами дрогнула, и камень начал двигаться, открывая проход вниз.

— Ну что, — Пит посмотрел на меня, его глаза блестели от возбуждения. — Готовы к новому приключению?

— Всегда, — ответил я, чувствуя, как браслет на руке начинает тянуть меня вниз.