— Можешь на «ты», мы не на приеме в государственной резиденции. — добавил Дезет, — Что там произошло в Иллире? Инфо-распад это реальность?

— Да, реальность, но мы пока что остановили процесс.

— Мне докладывали, что Линдер мертв.

— Это правда.

— Вот как… теперь мне придется решать, что делать с трансмутацией, — мрачно сказал Дезет. — Я знаю, ее не остановить, и Арбел — следующий. У нас не много нормаментальных, но они все-таки они есть. После того, как все закончится, я, как нулевик, останусь в полном одиночестве и перестану понимать свои сограждан. Наверное, это все равно что быть немым и глухим.

— Ты же понимаешь меня, Алекс.

— Да, когда ты, Август, снисходишь и говоришь вслух. В общем, после трансмутации арбелианцев я улажу дела и уйду в отставку.

— Ты уже уходил в отставку.

— После того, как умерла моя жена.

— Мне очень жаль леди Джу.

— Спасибо за соболезнования. Вообще-то, с тех пор прошло двенадцать лет. Ты, что, Август, совсем не чувствуешь ход времени?

— Чувствую, но как-то иначе.

— Время — тот ресурс, которого всегда не хватает. Если бы трансмутация началась раньше, у Джу появился бы шанс… Но ей не оставили ни единого шанса. Ладно, закончим этот разговор.

— Я не чувствую твоих мыслей, Алекс, но все же понимаю, что они — про Нину.

— Нина моя дочь. Она еще ребенком спасла мою жизнь. Ее способности… они вроде твоих, а может быть, и что-то большее, но теперь я понимаю, что теряю и Нину. Я слишком многое отдал Арбелу.

— Нина вернется, я знаком с ее состоянием по собственному опыту.

— Может быть, вернется, но тот, кто пытался ее убить, сбежал от службы безопасности. Я знаю, он у мутантов Иллиры, и хочу получить этого человека обратно.

— Зачем?

— Странный вопрос. Убийца моей дочери, пусть и не состоявшийся, не должен уйти от ответа.

— Я не чувствую твоей ауры, Алекс, но понимаю, что тобою движет — скорбь и злость. Пойми и ты тоже — у братства мутантов не такие, как у тебя, задачи. Мы защищаем не Арбел, мы защищаем всех, кого еще можно защитить. Таким образом, я не дам тебе убить Келлера ради мести. Не дам в том числе и ради тебя самого.

— Ох, Разум! — Стриж сухо рассмеялся. — Прошло двенадцать лет, а ты, Вэл, все такой же идеалист. Я не собирался убивать Келлера, но я не хочу, чтобы адепт Оркуса продолжал гулять на свободе.

— Ты знаешь, что на нем метка посвящения?

— Знаю.

— Келлер хочет ее стереть. Это сложно, но я ему помогу. А теперь, представь себе мою дилемму… Что важнее — спасение сущности этого человека от гибели или помощь тебе, тому, кто в юности спас от смерти меня самого?

— Я не ставил вопрос таким образом.

— Зато я ставлю его именно так. В семнадцать лет я был непокорным псиоником, сбежавшим от «реабилитации». Ты потратил силы, средства, рисковал своими людьми, не дал каленусийской жандармерии забить меня до смерти и доставил сюда. Ты имеешь право просить, может быть, даже требовать.

— Ладно. Хочешь компромисс? Можешь сделать все, что считаешь нужным, с меткой, убери ее, а потом отправь Келлера сюда. У меня есть к нему разговор.

— После процедуры он станет беспомощным на несколько недель, потом в какой-то мере станет другим.

— Совсем другим?

— Личность сохранится, но я уберу угнетающий его фактор. Это как второе рождение. Можно начать все заново, но так же легко можно сломаться. У вас он сломается. С моей стороны это будет предательство, и оно останется на моей совести. Подумай сам — настолько тебе это нужно?

Стриж коротко выругался.

— Ладно, — добавил он. — Не изображай из меня шантажиста, «воробьиный король». Поступай, как знаешь.

— Спасибо.

— Когда этот парень нам понадобится, мы сами его найдем.

— Это будет ваш выбор, — сказал Август и встал, прощаясь. — Помните, что Нина остается с вами, и это еще не конец.

Он уходил, на этот раз не спеша, края балахона трепал налетевший с реки ветер. Стриж взглядом проводил силуэт.

Продрав глаза после новогодней пирушки, проснулся вполне обычный парень, студент второго курса сельскохозяйственной академии, чувствовал он себя совершенно гадко. Головная боль и срущие кошки во рту - самое меньшее из зол при таком похмелье утром. «Надо найти попить… Миссия намбер уан!», - вот всё о чём он мог думать в этот момент. Держась за больную голову, подковыляв к холодильнику, и порывшись несколько секунд, достал трёхлитровую банку огурцов. Для начала он просто приложил банку ко лбу, а через несколько секунд открыл и хорошенько припал к рассолу. «Ммм.. Холодный рассольчик просто божественный нектар утром первого января! Пора прекращать так пить! На кой я вообще спорил с этими идиотами? Надо бы ещё таблетку от головы выпить». Сказано – сделано. Благо аптечка полна кучи лекарств, почти от всего можно найти. Наконец, вернувшись в комнату казённой однокомнатной квартиры, замер парень как столб, любуясь результатами дружеской новогодней пирушки.

«Бляя…. Вот же ган..! Мне же это теперь всё убирать! Ну их к чертям, не будем больше у меня праздновать. Такой срач развели, я просто в диком ахуе. Салат на стене зачем-то, вместо тарелки. Пепельница переехала со стола на телевизор, причём без баночки, прямо так окурки тушили. Ладно он не работает, но всё равно эстетика пострадала. Так, у окна кого-то вырвало. Видать пока все спали, какой-то мудак пытался найти туалет рядом с окном. Наверно это был Серый, эта скотина в бухом состоянии ширинку то не найдёт, не то что направление движения. Факинговый фак! Постельное бельё на кровати менять, диван чистить, мыть всё и стол убирать. Ну нахер…. Не хочу, уж точно не сейчас. Пойду-ка я пока проветрюсь. И, заодно, здесь тоже свежести добавлю».

Открыв дверь на лоджию на кухне, он свалил на улицу. Джинсы утеплённые, свитер, зимняя куртка и шапка вязаная. Минимум для умеренных северных широт в это время года. Хотя Новый Год какой-то стрёмный был. +2 на улице, вообще не зимняя погодка. «Сперва в магазик! Пиво к нам само не придёт!» Вырулив за угол, он пошёл к ближайшему магазинчику. Ничего не предвещало пришествие песца, но эта пушистая скотина вообще без предупреждения прибегает. Сразу за углом стояла девушка, рядом с коляской синего цвета. Покопалась там немного и достала ребёнка. Видать поправляла эту кучу одеялок и пелёнок. Зима всё-таки. И где были её мозги, когда она остановилась под кучей наледи на крыше?! Это ж пиздец как опасно! «Блядь!» - вырвалось у парня изо рта, когда огромный кусок льда и впрямь оторвался от крыши вместе с хорошим шматом снежной шапки. Бросившись вперёд, он нёсся как лань от гепарда, аж сам удивляясь своей прыти, при таком-то похмелье. Набрав скорость за пару метров бега, со всей дури толкнул мамашу вместе с ребёнком в сторону. Сам при этом свалился туда же, куда должна была упасть смертоносная ледышка. Ребёнок был у неё в руках, так что не пострадал. Вывернулась она в полёте с визгами и матом, плюхнулась на спину в трёх метрах дальше. Парень наш только и успел почувствовать боль в спине, когда грохот и визг мамаши вдруг заглохли. Всё тело чувствовало сильное давление, а дышать уже не было возможности. Полное горло снега. «Да я просто супермен… Только бы спина не была сломана, не хочу быть калекой! … Вызывайте уже скорую быст…» Всё. Небольшой кусок льда, что падал последним, проломил похмельную голову, убив его на месте. Снег в том месте, куда упала ледышка, постепенно начал становиться красным. Девушка с ребёнком в шоке сидела, покачивая плачущего сына. Она не могла оторвать взгляд от торчащей из-под снега руки, и красного пятна на снегу, что продолжало расползаться. От осознания того что кто-то пожертвовал своей жизнью ради неё и её сына, оставило внутри режущую боль, а слёзы бесконтрольно полились из глаз. Ей нужно будет принести извинения его семье, и хоть чем-то им помочь, так она решила. Однако, когда она узнала, что это был молодой студент, сирота, без каких-либо родственников, груз вины на сердце стал ещё тяжелее.