Клинику наполняли звуки человеческого страдания и отчаяния. Одни пациенты бесцельно блуждали, другие тихо бормотали невнятные речи, третьи молча сидели, уставившись в пустоту. Алекса с неким сожалением наблюдала за тем, как пациенты болтают сами с собой. Смотрела, как люди орут и умоляют кого-нибудь помочь им и хохочут, глядя на стену.

Раздумья Алексы нарушила Мэдисон, подошедшая к ней:

— Я поговорила с докторами. В 22:00 врачи принесли ему таблетки, и он улёгся спать. Утром же, снова принеся лекарства, доктора прошли в палату и увидели его уже мëртвым.

— Какова причина смерти?

— Наглотался лекарств. Выяснилось, что он их не принимал, а лишь притворялся, что принимает. Насобирал и…

Изогнув брови, Алекса вопросительно глянула на темнокожую девушку.

— Как же доктора могли подобное допустить?

Мэдисон повела плечами.

— Пациентов у них полно. Кто знает, кому что в башку придёт? Люди тут рехнувшиеся, — с эмоциями в голосе произнесла Мэдисон, однако тут же затихла под тяжёлым взором Алексы.

— А родители его уже в курсе?

— Конечно, родаков оповестили. Они уже приезжали. Парень же скончался несколько недель назад.

Алекса спросила:

— А где они проживают?

— Его предки держат несколько обувных магазинов в Мельбурне.

— Понятно. Когда человек завершает свою жизнь самоубийством, это очень трагично.

Мэдисон на миг задумалась, а после взмахнула руками.

— Не понимаю, что тут расследовать. И так ясно, что это самоубийство. Разве не так?

Алекса пожала плечами:

— Возможно. А Киран к какому выводу пришёл?

Мэдисон припомнила полицейского, возившегося с этим делом до них.

— Я точно не знаю, Алекса. Судя по отчëтности, суицид.

— Тогда я не понимаю, зачем Киран передал очевидное дело мне?

— Наверное, захотел перепроверить выводы. Может, он что-то упустил или улик было недостаточно. А может…

Алекса перебила девушку:

— А может быть ещё куча причин, почему это дело оказалось именно у меня. Вечно мне приходится доделывать за Кирана его работу.

— Алекса! Насколько я успела заметить, вы самая лучшая в этом деле! Уж поверьте мне! Перепроверить это дело нам не помешает.

— Хорошо. Пошли отсюда.

Алекса пошла на выход, а Мэдисон следом за ней. Однако что-то вынудило Алексу обернуться. Она столкнулась с пронзительным взором какой-то пациентки.

Та стояла в уголке, недалеко от докторов. С виду ей можно было дать лет 20. Возможно, побольше. Она чем-то отличалась от остальных пациентов. Еë лицо не выражало ничего: не было страха, ярости, раскаяния или сожаления. Будто то, что происходит сейчас в клинике еë вообще не касается и не волнует. Словно всë происходит не с ней.

Только еë безумный взор, нацеленный на Алексу, был таким жутким, что Алексе сделалось не по себе. Алекса стремительно покинула больницу, ни разу не оглянувшись, и пошла в сторону машины, на которой они сюда приехали. Обратно две женщины ехали в молчании. За рулём была Алекса. Она не переставала размышлять о парне. Ещё дома она ознакомилась с его делом — Кайл МакГрегор, 22 года, единственный сын своих родителей. Раздумья о Кайле почему-то не давали Алексе покоя.

“Что же такое творилось в твоей душе, что ты решил покончить с собой? Что толкнуло тебя на этот роковой шаг? И почему в таком молодом возрасте у тебя были проблемы со здоровьем? Почему та девушка так странно пялилась на меня?” — думала Алекса.

2

Блондинистые волосы до плеч были разбросаны по всей подушке. Алекса всю ночь маялась бессонницей и поэтому снова изучала переданное ей дело об убийстве. Её мысли кружились вокруг дела, которое ей поручили расследовать, — убийства молодого парня по имени Кайл МакГрегор.

Она вновь погрузилась в изучение документов, пытаясь разгадать тайну, которая казалась неразрешимой. Уже с рассветом она смогла заснуть, но ненадолго, всего на пару часов до звонка смартфона.

— И кто звонит в такую рань? — пробубнила женщина, сонно потягиваясь в своей помятой постели. Зевнув, Алекса наугад дотянулась до смартфона на тумбочке возле кровати и, не глядя на экран, ответила на звонок: — Алло? — еë голос был хриплым со сна.

Обычно она всегда вставала рано и совершала первым делом утреннюю пробежку по местности Мельбурна. Однако в связи с выявленными проблемами со здоровьем ей пришлось прекратить этим заниматься. Однажды на одной из пробежек Алексе стало плохо с сердцем и она потеряла сознание прямо посреди улицы.

Очевидцы подоспели вовремя и вызвали ей скорую помощь. Еë положили в реанимацию и провели тщательное обследование сердечной системы. Врачи нашли у неë проблемы с желудочковыми предсердиями, из-за которых она чуть не откинулась навсегда. Слава богу, что Алексу смогли откачать вовремя и подлечить еë больное сердце. В дальнейшем, после этого случая еë доктор категорично запретил ей утренние пробежки по утрам, объяснив это тем, что это даёт большую нагрузку на еë сердечный ритм, в результате которого еë сердечные предсердия не успевают справляться с сердечным ритмом, вследствие чего и происходит потеря сознания и сердечный сбой. Также врач сказал Алексе, что ей категорически запрещено нервничать, ведь это тоже пагубно влияет на еë больное сердце. Теперь же Алекса вместо утренних пробежек спала дольше обычного или, бывало, занималась выпечкой хлеба для пекарни Джордана. Вчера она доделала хлебную выпечку и отвезла еë в пекарню Джордана по пути в психлечебницу. Узнала, что еë хлеб раскупается на “ура”, чем осталась очень довольна. Джордан ещё пошутил, что лучшего хлеба, чем у Алексы Кроу, он никогда не пробовал. Алексе это польстило. Сегодня она снова намеревалась заняться хлебной выпечкой и одновременно заниматься расследованием.

— Доброе утро, Алекса! — в трубке прозвучал бодрый голос Кирана.

— Для кого-то оно и доброе, но только не для меня, — вяло протянула Алекса, силясь разлепить веки, которые не желали открываться.

— Эй! Ты там что, ещё дрыхнешь? — провозгласил Киран.

— А ты как думаешь? Мучилась бессонницей и заснула под утро, занимаясь твоим висяком. — Алекса прикрыла рот ладонью и зевнула.

— Я как раз и звоню насчёт своего висяка, — начал Киран с расстановкой.

— Что такое?

— Я тут забыл вчера в папку положить тетрадь убитого, — произнёс Киран извиняющимся тоном.

Алекса резко распахнула голубые глаза.

— Ты… забыл… доложить… улику? — медленно проговорила она, не веря своим ушам.

— Это не улика, а скорее дневник покойного, — подправил женщину Киран. — Я нашёл его при обыске в палате.

— И как так вышло? — недоумевала Алекса.

— Похоже, случайно, — ответил коп. — Видимо, когда я вчера перебирал все висячные убийства своего отдела, тетрадь выпала из папки, а я даже не заметил этого. — Посетовал он. — А сегодня пришёл в участок, уселся за свой стол, глянул вниз и увидел валяющийся дневник с именем “Кайл МакГрегор” на обложке. Сразу смекнул, что к чему. — Объяснил он. — Алекса, прости за этот конфуз. Я сегодня же пошлю к тебе Мэдисон с этим дневником.

— Ну да, записи сумасшедшего пригодятся мне как нельзя кстати, — отчеканила Алекса с интузиазмом в хриплом голосе.

— Злишься, да? Прости, что так вышло. Это моя оплошность.

Алекса потянулась в постели, изогнувшись дугой.

— Хорошо, что ты вовремя заметил эту свою оплошность.

— Я читал и изучал его дневник, но не нашёл в нём ничего подозрительного. Может, ты сможешь увидеть там то, чего не увидел я. Ладно, ожидай скорого приезда Мэдисон.

Киран отключился.

— И тебе пока, — попрощалась Алекса в молчащий экран смартфона. Она повалялась несколько минут в кровати, изучая взглядом потолок, потом поднялась и накинула поверх длинной ночнушки халат. Вдруг засекла кота, который лежал на углу постели, свернувшись калачиком. — А ты что тут забыл, Бигглсворт? — Котяра едва заметно повëл ушами, но продолжал спать, сопя. — Это вообще-то моя кровать, а не твоя. Ты что к себе домой не идëшь?