- Дыши на счет и пей. Давно это у тебя?

Не дожидаясь ответа, он уходит в соседнюю комнату и возвращается с тонометром и полотенцем.

- Приложи к голове. Оно холодное. Так легче станет. Как часто у тебя такие приступы?

- Не часто. Только когда волноваться начинаю. Благодарю, мне уже лучше. Да, и спасибо, что Вы мне про подружек сказали. Теперь у меня есть повод с ними встретиться и все узнать.

- Стало лучше - это хорошо. А вот про подружек не знаю…Нужно ли это? Ну и чего ты на меня так удивленно смотришь? Правды, Милена, они тебе все равно не скажут. Но…Сама ты точно можешь подлить масла в огонь, обозначив, что информация у тебя от меня.

- Думаете? Но ведь не могут они так…, - хочу сказать “подло поступить”, но осекаюсь под взглядом Роберта.

- Милена, ты или слишком добра, или глупа. Не видишь, или не хочешь замечать очевидного. Подумай логически, кому все это было нужно…На кой черт твои подружки, заглянув дважды, не забрали тебя, а похихикали и убежали?

- Ну, может они тоже были не в себе, - после паузы все же высказываю хлипкое оправдание.

- Ну, ну… Ладно, думай как тебе удобно. В принципе, мне все понятно. Увольнять тебя не стану. Работай. Толковые сотрудники компании не помешают. Принеси фотографии. Завтра. Стоп. Нет. Меня неделю не будет. Значит, так. Сейчас с моим водителем поедешь домой. Передашь ему снимки. Поняла?

- Милена, тебя Надежда ищет, - снова слышу голос коллеги по отделу.

Снимаю трубку внутреннего телефона:

- Милена Эдуардовна, Вас вызывает Роберт Львович, - говорит громко женщина, а потом шепотом добавляет. - Беги быстрее. Босс ужасно зол.

Пытаюсь сообразить, что могло случиться. На ватных ногах встаю из-за стола.

Радует то, что начальника отдела сегодня нет на работе.

Мне хватило ее косых взглядов после моего первого длительного нахождения в кабинете Брагина.

По дороге к Роберту, вспоминаю наш последний телефонный разговор с Марией.

Это было на выходных. Подруга снова позвонила мне сама.

- Мил, я тебя уже потеряла, - несмотря на раннее утро, в моем ухе раздается изрядно бодрый и нетрезвый голос.

- Привет, Маш! Рада твоему звонку, - отвечаю сонно.

- Мне тут сорока на хвосте принесла, что вы со Стасом развелись…

- Да. Правда. Развелись, - слова, которые для меня боль, произношу совершенно спокойно.

На языке крутятся вопросы:” Откуда тебе это известно? И почему тебя так волнует моя личная жизнь?” - но сдерживаюсь и ничего не спрашиваю.

Чувствую Машка заминается, словно подбирает слова. Откашливается.

- Чудны дела…Не ожидала…Не ожидала. Все же нормально было?! Это ужасно! Я - шокирована! - голос подруги, как и положено полон интонаций удивления и наигранного сочувствия.

- Все нормально, Маш, - как и наставляла мама, отвечаю коротко и добро.

- Что случилось, Мил? Я была права? Стас загулял или достал тебя своим занудством?

В очередной раз мой ответ Марию не устраивает, и она начинает сыпать вопросами.

- И как ты? Живешь где? А с работой что? Он хоть денег тебе дал? Или по традиции богатеев оставил без копейки?

- Нормально, Маш? Денег дал. Квартиру сняла. Работаю уже три недели, - говорю и сама себе удивляюсь, как беэмоционально звучит мой голос.

- Ой, Милеша, какая ты - умница, - выдыхает Мария и начинает щебетать в обычном своем режиме.

Машка рассказывает мне подробности своей жизни.

- С Федором мы поругались. Вернее, расстались. Знаешь, Милеш, все же лучший мужчина - это новый. Мы вчера с девчонками в клубе зажигали. Я познакомилась с крутым меном. Взрослый - брутал. Ну, такой от которого везде мурашки. Только вернулась от него. Ух, не мужик, а сказка.

- Здорово, Маш! Очень рада за тебя. А девчонки как?

После моего вопроса Мария на время зависает.

- Девчонки…Ты про наших? Не знаю. Я с ними еще так и не виделась. Слушай, а давай сегодня встретимся в нашем кафе?

От встречи под предлогом поездки к родителям я с легким сердцем отказалась.

- Милена, ты чего бледная, как полотно? В гроб краше кладут, - трясет меня за руку Надежда, когда я захожу в приемную Брагина.

- Не знаю. Магнитные бури. Мигрень прямо извела меня уже. Голова трещит до тошноты, - морщусь и уточняю. - Можно зайти или подождать?

Ни говоря ни слова, Надежда просто кивает головой в сторону двери и шепчет: “Злой, как черт!”

Справедливость слов помощника Брагина оцениваю, зайдя в его кабинет.

Роберт сидит за столом с перекошенным от злости лицом.

- Ну, что, Дурнева-Вольская, поздравляю тебя! Можешь сказать своим подружкам-жучкам на букву “с” огромное человеческое спасибо. Вот эти снимки сделаны с мобильных телефонов. Один с айпада, другой с айфона. У этих дур даже ума не хватило отключить метаданные фото, - говоря, Роберт встает со кресла и начинает как скала двигаться в мою сторону.

На каждый шаг мужчины в моей голове раздается “бам”.

У меня ощущение, что тяжелой кувалдой бьют в металлический барабан.

От этого грохота, я перестаю слышать и понимать, что еще говорит Брагин.

В какой-то момент теряю связь с реальностью и проваливаюсь в вязкую и липкую массу.

Она затягивает меня вместе с ярким светом…

Из полной черноты снова вплываю в свет.

Хочу открыть веки, но не могу. Их словно зашили.

Внутри головы лупят барабаны и стоит треск.

Ощущение, что передачи в телевизоре закончились, но выключить его забыли.

Мысленно отключаю звуки и снова проваливаюсь. Но…

Не в темноту, а в сон.

При чем в яркий, а потому радостный.

Снится мне лето, море, белые кораблики, снующие по голубой глади.

В ушах раздается крик чаек, плеск воды, легкий шум морского бриза.

Я стою на пирсе и дышу.

Делаю это, как человек, изголодавшийся по воздуху.

Усиленно втягиваю его носом, старательно заполняя им легкие.

Вдруг понимаю, что я - не одна. Рядом со мной люди, потому что мне слышны их голоса.

- Состояние пациентки стабильное. Необходимые мероприятия проведены. Она сейчас спит под действием седативного препарата. После капельницы пациентке станет легче, - поясняет голос, который слышен отчетливее всего. - Вскоре должна проснуться. К вечеру, в принципе, мы можем отпустить ее домой.

- Не надо торопиться, доктор. Ведь головные боли и панические атаки не случаются на пустом месте. Думаю, девушку следует хорошо обследовать. Мне не нужны проблемы из разряда “несчастный случай на рабочем месте”, - теперь уже различаю знакомый бархатистый голос. - Так что пусть моя сотрудница остается пока в клинике.

Слушая диалог, мне хочется открыть рот и сказать, что у меня все нормально. Но…

Губы не слушаются от слова совсем. Перестаю делать попытки и снова засыпаю.

Через время просто распахиваю глаза.

Делаю это от прохладных прикосновений к моему телу.

Вижу перед собой возрастную женщину в белом халате.

- Вы кто? Что со мной? Почему я здесь? - спрашиваю, еле шевеля языком, потому что он прилип к небу. - Извините. Можно воды. Очень пить хочу.

- Сейчас, детка! - женщина протягивает мне стакан.

Я пью, а она показывает таблетки, поясняя, что нужно принять сейчас.

- Стоп. Эти в сторону. Их теперь нельзя, - словно и не мне произносит женщина. - Полежи спокойно. Сейчас тебе кардиограмму сниму.

- Что за таблетки? Почему мне их нельзя? - сиплю недоуменно.

- Они противопоказаны беременным? - буднично говорит женщина.

- Вы, вероятно, что-то перепутали. Нет, я не могу быть беременной, - сиплю, пытаясь вспомнить, когда были последние критические дни.

Память подкидывает, что месяц назад я покупала средства гигиены, но использовала их очень мало…