Ехал я быстро, но в зеркало поглядывал часто. И потому уже через минуту вовремя похвалил себя за продуманность действий. Не зря все же два года прослужил в военной разведке. Спецназ ГРУ – школа хорошая и учит поступать правильно в самых сложных ситуациях. И характер смирять учит. Сегодня за мной уже не одна «Шкода Фабия» тащилась, а еще через пару машин – старенький, как «Шкода», «Фольксваген Гольф» из первых моделей. Такой машине давно бы пора перестать бегать, но еще, оказывается, служит... Если преследуют двумя машинами, это уже интереснее и предвещает что-то новое, какое-то действие. Но в двух машинах может оказаться больше людей, чем нужно для того, чтобы хорошенько их побить. И потому до конторы лучше доехать вовремя. И останавливаться, конечно же, следует ближе к крыльцу, чтобы охранникам бежать было недалеко.

Испугаться я не испугался. Не было причины, чтобы пугаться, ничего страшного за своей спиной я не чувствовал. И даже азарт какой-то появился, как в компьютерной игре, хотя я до этих завлекаловок не большой охотник. Но азарт есть азарт. Бывает так: или страх, или азарт... Это я с войны помню... И еще с той войны усвоил необходимость правильно вести себя в сложных обстоятельствах. Нас так хороший человек, наш командир роты капитан Аведов, учил. Где-то он сейчас?.. Наверное, опять в Чечне.

Бригада наша стояла от Чечни недалеко, в Моздоке, и туда нас гоняли регулярно. А командир роты с каждым отрядом отправлялся. Служба у него такая. Потом его ранило. На моих глазах, когда он в метре от меня шел. И я помогал хилым санитарам тащить носилки с капитаном до вертолета. Проститься с ним не удалось. Когда «дембель» подошел, капитан еще в госпитале лежал, здоровье поправлял. А нас по домам отправлял сам командир бригады, полковник. И привет всем от выздоравливающего Вадима Палыча передал.

Капитан Аведов. Вот бы кого сейчас сюда, в помощь... Уж он-то помог бы разобраться с ситуацией. Даже против двух машин и даже трех... Если уж мы себя хорошими квалифицированными разведчиками считали, то что же о капитане говорить, когда он все умел делать лучше нас кратно. А о том, чтобы победить его в «рукопашке», даже спортсменам в этом виде не стоило мечтать.

Я поехал медленнее, чтобы чаще пользоваться зеркалами. До конторы мне добираться недалеко, и хотелось успеть разобраться, кто во второй машине сидит. Узнать хотя бы количество противников. Теперь я уже достаточно хорошо понимал, что против меня нечто замышляется. Но что и с какой целью? Конечно, это не банальные разборки за то, что кому-то высказал в лицо свое мнение, причем публично, как было в прошлом году. И даже не за то, что оставил кому-то синяк под глазом или даже заставил человека потратиться на вставление зубов, что нынче неестественно дорого. Такое тоже прежде случалось. Но сейчас намечалось нечто другое, не совсем пока понятное. Мне постоянно видно было только краешек этого «Гольфа». Впечатление такое, будто они специально от меня прячутся. Следовательно, не желают показать, что соотношение сил еще более изменилось. А когда меняют соотношение сил, оставляя резерв до момента «Х» в засаде? Только тогда, когда готовят активные действия.

Я эту предполагаемую активность вовремя просчитал, следовательно, хотя бы от неожиданности себя обезопасил...

После поворота на другую улицу убедился, что так, скорее всего, дело и обстоит. «Гольф» опять держался строго через две машины от «Фабии» и искал такое место, чтобы не светиться передо мной. Это еще больше разожгло мой интерес. До такой степени, что я забыл перестроиться из третьего ряда во второй перед перекрестком, где был популярный поворот налево. Все машины третьего ряда налево поворачивали. Но для этого им предстояло пропустить встречное движение, а это, при интенсивности московского движения, процесс затяжной. И я, слегка ругнувшись за свою оплошность, застрял среди машин третьего ряда, дожидающихся зеленого сигнала светофора, с тем чтобы потом пропустить встречный поток и только в последний момент повернуть. Они повернут, а я, как дурак, выстояв, грубо говоря, очередь, проеду прямо. Хотя, может быть, так и лучше... Ибо я сразу высвечу своих преследователей, и они, возможно, застрянут здесь дольше, чем я. Хотя скорее бы до конторы добраться, а там все решать с помощью охранников. Здесь я в машине блокирован. И вполне могут просто подойти, пешком. Если наглости хватит... Мне, к сожалению, даже защититься нечем, кроме кулаков. Но они у меня хорошо поставлены. Правда, кулаки, как правило, бывают бесполезны, если подойдут близко и приставят к голове пистолет...

Я стоял, зажатый сзади и спереди, и ждал. И во второй ряд переехать уже было нельзя, потому что он оказался занятым. Причем только-только, в последний момент в него втиснулся маленький «мерин»[2] класса А, а за ним никого не было... При лучшем раскладе, если в левом ряду двинутся раньше, я успею за «мерином» свернуть и проехать прямо. Для этого надо только одно. Чтобы за ним во втором ряду очереди не выстроилось.

Я смотрел в зеркало на второй ряд. Видел, как издалека приближается машина, бросал взгляды на светофор, который вот-вот должен был засветиться зеленым окошком, и вовремя увидел, как из третьего ряда вдруг вынырнул тот самый «Гольф» с новыми преследователями. У меня возможности выехать вообще не было никакой, ни в одну сторону: встречная полоса отделена не просто сплошной разделительной линией, как на других дорогах, но и узким газончиком с высоким бордюром, недоступным для низкопрофильных колес моей «Мазды». Да и для серьезного внедорожника бордюр оказался бы высоковатым. Разве что «Хаммер» смог бы с ним справиться, потому что не имеет низких обвесов. Оставалось только надеяться на удачу...

Я отстегнул ремень, приготовившись выскочить из машины, как только «Гольф» приблизится. Но тот ко мне не подъехал. В правое зеркало я хорошо видел, как он остановился рядом со «Шкодой Фабия», из окна заднего сиденья высунулось два автоматных ствола, и раздались резкие короткие очереди. Из «Гольфа» расстреливали моих преследователей. Значит, «Гольф» преследовал не меня, а «Шкоду». Но я и «Шкода» были в данный момент взаимосвязаны. Почему-то я ждал, что такие же очереди могут через минуту раздаться и в сторону моей новенькой «Мазды», и приготовился открыть дверцу, чтобы вывалиться из машины влево.

Но в зеркало смотреть продолжал, чтобы не пропустить момент. Мне показалось, что человек на переднем пассажирском сиденье мне слегка знаком. Но узнать его до конца я не смог. Автомобильное зеркало слишком мало, чтобы пристально рассматривать человека, да еще в такой обстановке.

Зеленый сигнал светофора загорелся вовремя, машины впереди меня плавно тронулись, а во втором ряду не просто тронулись, а рванули подальше от выстрелов, поскольку вперед ехать им никто не мешал. И «Гольф» тут же помчался стремительно. Мимо меня, куда-то подальше...

А я, тоже машинально тронувшись в общем потоке, все еще держал левую руку на замке дверцы, готовый открыть ее и выпрыгнуть из машины. Оцепенение прошло только после того, как я выехал на перекресток и нажал на педаль газа, чтобы не повернуть, как все, налево, а проехать прямо.

Зеркало заднего вида показывало мне, как поток машин объезжал застывшую на месте «Шкоду Фабию». Никто не желал быть свидетелем, никто не хотел даже глянуть, живы ли те четверо в машине... Остановиться – значит поставить себя под угрозу точно такого же расстрела. Не желал этого, по вполне понятным причинам, и я.

Такие дела никто не любит. Слишком мала перспектива раскрытия. Но я как раз только появился в своем кабинете, и мне выпало выезжать на происшествие вместе с дежурной следственной бригадой. Причем сообщили о нем даже не свидетели, как чаще бывает, а парни из ДПС[3], прибывшие на место перестрелки, судя по всему, через десять минут после нее. Значит, и свидетелей отыскать будет трудно, если вообще возможно будет найти...