Трудно сейчас сказать, сколько концертов во время войны дал в Новосибирске джаз-оркестр Л.О.Утесова. Для жителей города, для эвакуированных граждан, для бойцов, находившихся на излечении в многочисленных госпиталях города, джаз-оркестр Утесова всегда был долгожданным и любимым. Вообще интерес к выступлениям джаз-оркестров в военные годы был настолько велик, что практически все рекламы и афиши в газетах заканчивались словами — „Все билеты проданы".
Местные музыканты (из тех, кто выжил) и приезжие работали в клубах, парках, давали концерты в артистических бригадах, выезжали на заводы, в сельскую местность, в госпитали и в тыловые воинские подразделения.
„Я был эвакуирован в Новосибирск в 1942 году из Ленинграда, где в блокаду погибла вся моя семья, — вспоминает один из старейших музыкантов Новосибирска, всю свою жизнь, помимо музыки, посвятивший педагогической деятельности, трубач Павел Матвеевич Хайкара (интервью взято в июле 1995 года). —Мне было тогда восемнадцать лет. Я уже немного играл на трубе. Тогда, как помнится, джаз-оркестр работал только в одном кинотеатре — имени Маяковского — и руководил им Николай Синцев. Там играли: Александр Мамаев (труба), Валентин „Крест" Крестинин (тромбон), саксофонисты — сам Синцев, Эдик Эйсмонтович и Женя Петров, на ударных играл Валентин Федоров, а потом его сменил Элик Матузюк. Потом в оркестр пришли тромбонист Герман Мышкин, трубач Владимир Хаустов и другие известные в городе музыканты. Сколько я помню Хаустова, он всегда, где бы ни играл, носил орден Красной звезды. Потом с фронта пришел раненный саксофонист Леонид Усцилемов.
Я тогда еще не играл в больших оркестрах. Помимо оркестра НКВД, которым руководил Зуров (этот же оркестр в видоизмененном составе играл летом в шапито), в войну очень славился большой концертный духовой оркестр, который организовали в школе контрразведки, именовавшейся горожанами как „школа женихов". Так как вход в подобное секретное заведение закрыт для простых смертных, оркестр почти все лето играл на летней эстраде сада Сталина. А руководил оркестром эвакуированный из Москвы полковник административной службы композитор Агапкин, известный всей стране как автор знаменитого „Прощания славянки"...
Действительно, оркестр Агапкина состоял только из военных профессиональных музыкантов и играл практически любую музыку. Большую часть репертуара составляла специфическая духовая музыка: марши, вальсы, польки, а также произведения классического репертуара для духовых — Листа, Мендельсона, Чайковского. Оркестр играл пьесы Цфасмана, Дунаевского, Варламова, Утесова, а с середины военных лет и американские пьесы, часто использовавшиеся джазменами всех стран. Репертуар оркестра был очень обширен и исполнялся в зависимости от ситуации, требований аудитории и обстоятельств времени.
К середине 1943 года, когда был освобожден Воронеж, общим решением трудящихся сибиряки решили помочь воронежцам восстановить разрушенный город. Хлеб, оборудование для заводов, станки, лечебные материалы для больниц, детских садов, яслей передавались сибиряками делегациям Воронежа. А работники искусств помогали своим коллегам восстанавливать театры. Много средств для этого собрали именно музыканты. Эта традиция сохранилась вплоть до конца войны. Известны многочисленные факты передачи денежных средств в Фонд Обороны. Были среди них и деньги, заработанные джазовыми музыкантами.
Вот текст телеграммы от 14 мая 1944 года. Адресована она Верховному Главнокомандующему:
„Дорогой Иосиф Виссарионович!
Ленинградская и Новосибирская филармонии, следуя Вашим указаниям о том, что забота о детях защитников социалистической Родины является половиной заботы о Красной Армии, внесли в Фонд помощи детям фронтовиков 50 000 рублей, полученных от организации сверхплановых концертов силами своих коллективов. Работа по сбору средств продолжается".
Телеграмму подписали — директор филармонии А.Пономарев и Евгений Мравинский.
„Так как я сам был из Питера, то старался встречаться со многими эвакуированными ленинградцами, — продолжает Павел Матвеевич. — Самой неожиданной для меня была встреча с руководителем ленинградского джаза Киреевым. Он до войны руководил джаз-ансамблем и был арестован. Здесь .в Новосибирске я встретил его во время войны, давая шефский концерт в СибЛАГе, который находился на территории нынешнего вещевого рынка на Волочаевской. Со мной еще был актер, писатель Юрий Магалиф, тоже из Ленинграда. Вместе с Киреевым сидело несколько музыкантов. Только потом им разрешили свободное поселение, и Киреев остался в Мас-лянино, полностью порвав с джазом. Это была судьба многих музыкантов. И тогда в общем-то все иностранное было запрещено, но кое-что проскакивало. Помню, что мы свободно играли мелодии из фильма „Джордж из Динки-Джаза“...“
Это был очень интересный момент в истории джаза в СССР. В военные годы вдруг разом произошли изменения в репертуаре оркестров. Когда США и Англия выступили единым блоком против агрессии фашизма, й тем более после того, как был открыт Второй фронт, американские и английские мелодии быстро заполнили вакуум.
В 1943 году „Советская Сибирь", анонсируя, гастроли Государственного джаз-оркестра БССР под руководством Эдди Рознера, указывает, что в „программе оркестра советские и новинки американской джазовой музыки".
С середины 1943 года, после того как в кинотеатрах города стал демонстрироваться американский звуковой фильм „В старом Чикаго", концертный джаз-оркестр кинотеатра имени Маяковского, которым временно руководил Сквирский, стал играть джазовые темы из этого кинофильма.
В саду Сталина артисты Ленфилармонии устраивали вечера „английских и американских скетчей и миниатюр" при участии заслуженных артистов РСФСР Вольф-Израэля, Лебедева и Эренберга, при музыкальном оформлении работавшего тогда на эстраде Летнего театра джаза Березовского.
Следующим фильмом стала американская киноэпопея „Миссия в Москве", рассказывающая документально о борьбе советского народа против фашистской Германии. Перед сеансами в кинотеатре имени Маяковского выступала вновь прибывшая Коретти Арле-Тиц с оркестром.
Чуть позже на экраны города вышли фильмы „Битва за Россию" Фрэнка Капра и Анатоля Литвака и „Северная звезда" Льюиса Майлстона. Перед каждым сеансом оркестр Николая Синцева играл что-нибудь „американское", выискивая все возможное из заброшенных и запрещенных ранее нотных залежей. А в фильм „Песня о России" Джо Пастернака и Гарри Стердлинга музыкальный редактор Герберт Стотхарт включил пьесу Джэрома Керна[161] „Россией зовется она", которая стала своеобразным хитом тех времен. Столь же популярной стала „Русская колыбельная" Ирвинга Берлина, которую отлично исполнял американский скрипач Джо Венути.
„В 1943 году я много месяцев жил в Новосибирске, — вспоминал Валерий Дорохов. — В эта время новый оркестр для Театра оперетты организовывал Леонид Волков, тромбонист. Туда он пригласил Женю Петрова и Леонида Усцилемова. Анатолий Семенович Бахтин играл на трубе. Тогда мы дружили с американцами, так как вместе воевали, и к нам стали доходить американские ноты. Было много совершенно неизвестные тем, блюзов, я помню такие как „Сорванец", „Штормовая погода", „Чайна Таун", „Дым" Керна и еще что-то. Мы работали, играя этот репертуар вне театра. Но когда встал вопрос об открытии Оперного театра, главный дирижер Иссидор Зак настоял на том, чтобы оперетту закрыли. Наверное, не из-за конкуренции... Какая там конкуренция?.. Просто понадобились профессиональные музыкальные кадры для нового театра. Кстати, когда на имя первого руководителя НГТОБ пришла телеграмма, подписанная Сталиным — „Открыть оперный театр в Новосибирске ко Дню Победы", то тот же Зак с этой телеграммой побежал в НКВД, и там сразу же отыскали находящихся в тюрьмах и зонах музыкантов, и срочно освободили их в связи с переводом... в оркестр театра оперы и балета!.. Так открытие театра и хитрость Зака дали свободу некоторым музыкантам. Так, например, был освобожден Киреев. Я помню среди освобожденных прекраснейшего контрабасиста Андрея Ивановича Бергмана и фаготиста Вагнера..."
