— Тебе тоже тяжело, — понял он. — Ты тоже заперта здесь. Тоже вынуждена существовать в этом крошечном пространстве.

Он прижал ладонь к огненной стене, не думая о рунах или магии. Просто желая утешить существо, которое разделяло с ним заточение.

— Прости, — прошептал он. — Все эти месяцы я думал только о себе. О своём обучении, своих неудачах, своём искуплении. Но ты тоже страдаешь, не так ли?

В ответ на стене медленно появилась руна. Не та, которую показывала зажигалка — та, которую создавал он сам. Но на этот раз он не думал о создании. Руна формировалась сама, рождаясь из его искреннего желания понять и утешить.

Символ был простым — два переплетающихся круга. Руна связи. Или, возможно, сочувствия.

И она не исчезла.

Аид смотрел на неё, не веря собственным глазам. Руна светилась ровным, тёплым светом. Через неё он чувствовал эмоции зажигалки — благодарность, удивление, что-то вроде радости.

— Ты одинока, — сказал он, и это было не вопросом, а утверждением. — Веками ты была одна, выполняя свой долг, охраняя мою тюрьму. И никто не думал о том, каково тебе.

Руна пульсировала ярче. Через неё Аид почувствовал нечто новое — воспоминания зажигалки. Обрывки прошлого, когда она была свободной. Танцы с другими духами огня среди звёзд. Игры в солнечных лучах. Радость движения и полёта.

А потом — решение. Трудный выбор между свободой и долгом. Виктор не принуждал её. Он объяснил опасность, показал, что может произойти, если Аид вырвется на свободу. И она согласилась стать тюремщиком добровольно.

— Ты пожертвовала своей свободой ради безопасности мультивселенной, — понял Аид. — Так же, как Виктор пожертвовал нашей дружбой.

Новые руны начали появляться на стенах. Не инструкции или уроки — послания. Зажигалка рассказывала ему свою историю через символы. О долгих веках ожидания. О надежде, что когда-нибудь её долг будет исполнен. О страхе, что Аид никогда не изменится и ей придётся охранять его вечно.

— Ты боишься, — прошептал он. — Боишься, что я обману твои ожидания. Что ты зря пожертвовала свободой.

Последняя руна была самой болезненной. Символ отчаяния. Были моменты, особенно в первые века, когда зажигалка готова была сдаться. Освободить Аида и принять последствия. Лишь бы закончить это бесконечное заточение.

Аид почувствовал, как слёзы текут по его щекам. Впервые за века он плакал не о себе, а о ком-то другом.

— Прости меня, — прошептал он. — Прости за все эти годы эгоизма. За то, что я видел в тебе только тюремщика. Ты не мой враг. Ты моя... подруга.

На стене появилась ответная руна. Символ принятия и прощения.

Аид приложил обе ладони к стене, чувствуя тепло, исходящее от зажигалки. Впервые за века заточения он не чувствовал себя одиноким. У него был союзник. Более того — у него была цель, не связанная с собственными желаниями.

Он должен был измениться не только ради себя, но и ради неё. Чтобы освободить не только себя, но и существо, которое веками жертвовало собой ради исполнения долга.

— Мы сделаем это вместе, — сказал он. — Найдём способ освободиться оба. Но правильным путём. Так, чтобы мультивселенная осталась в безопасности.

Руна связи засветилась ярче, и Аид почувствовал, как его сознание на мгновение сливается с сознанием зажигалки. Это было головокружительное ощущение — видеть мир глазами духа огня, чувствовать потоки энергии, пронизывающие реальность.

И в этот момент он понял, как работает настоящая руническая магия.

***

С того дня всё изменилось. Руна связи стала мостом между Аидом и зажигалкой, позволяя им общаться на уровне, недоступном обычным словам. Через неё они обменивались не только мыслями, но и эмоциями, воспоминаниями, мечтами.

Аид узнал историю зажигалки — не сухие факты, а живые переживания. Он чувствовал её детство среди первозданного огня, её радость от танцев в космической пустоте, её печаль от решения принять роль стража.

Зажигалка, в свою очередь, познакомилась с его прошлым — не только с разрушениями и ошибками, но и с мечтами молодого мага, который хотел изменить мир к лучшему. Она видела, как голоса из Пустоты исказили эти мечты, превратив стремление к знанию в жажду власти.

— Ты не был злым, — сказала она ему однажды через руны на стене. — Ты был слабым. И очень одиноким.

Это понимание было болезненным, но необходимым. Аид привык видеть себя либо героем, либо злодеем. Признать собственную слабость оказалось труднее, чем принять вину за преступления.

— Виктор тоже одинок, — добавила зажигалка. — Он несёт бремя выбора, который сделал. Ему тоже больно.

Аид создал руну удивления — он только недавно научился выражать эмоции через символы.

— Ты знаешь Виктора?

— Я встречалась с ним несколько раз за эти века. Он приходил проверить, надёжно ли заточение. И каждый раз спрашивал о тебе.

Новые руны рассказывали историю, которую Аид не знал. Виктор не забыл о своём бывшем друге. Он мучился сомнениями, задавался вопросом, правильно ли поступил. Несколько раз он готов был освободить Аида, но страх последствий останавливал его.

— Он стареет, — сообщила зажигалка. — Бессмертие даётся ему тяжело. Он устал от ответственности.

Аид почувствовал странное чувство — что-то среднее между жалостью и благодарностью. Виктор пожертвовал не только их дружбой, но и собственным покоем ради защиты мультивселенной.

— Когда я выберусь отсюда, — создал он руну решимости, — первым делом я попрошу у него прощения.

— А он попросит прощения у тебя, — ответила зажигалка. — Вы оба страдали. Оба делали то, что считали правильным.

Их диалоги становились всё более сложными. Аид научился создавать составные руны — символы, которые выражали многослойные концепции. Зажигалка показывала ему тайны своей магии — как огонь может быть не только разрушительной силой, но и творческой энергией.

— Покажи мне, как ты видишь реальность, — попросил он однажды.

Ответом стала руна невероятной сложности. Через неё Аид увидел мультивселенную глазами духа огня — бесконечную сеть связей, где каждое действие влияло на всё остальное. Он увидел, как его прошлые разрушения оставили шрамы на ткани реальности, как эти шрамы до сих пор болели.

— Я могу это исправить? — спросил он.

— Возможно. Но не силой. Исцеление требует времени и терпения.

Аид создал руну понимания. Впервые он по-настоящему осознал масштаб своих преступлений — не в количестве жертв, а в ущербе, нанесённом самой структуре мультивселенной. И впервые понял, что искупление — это не разовый акт, а процесс длиною в жизнь.