Найл вошел в его разум и натолкнулся на полную мешанину мыслей, образов, идей. Ему показалось, что двуногое существо в халате вообще не имеет разума. Правитель отодвинул тараторящего человекоподобного в сторону и вошел в «конюшню».

Он попал в помещение, похожее на лаборатории, которые Найл иногда обнаруживал в заброшенной промышленной зоне своего государства. Прошел по коридорам, оглядываясь по сторонам, пока не увидел табличку из желтого пластика: «Региональный центр исследования приматов».

И вот тут все встало на свои места. Из глубины памяти тут же любезно всплыла информация:

13 января 1998 года сотрудники Орегонского университета в городе Бивертоне объявили о клонировании обезьяны — второго после легендарной Долли животного и первого примата, таким образом явившегося в мир. Эксперимент был поставлен в надежде на получение большой популяции генетически идентичных животных, идеальных для всяческих лабораторных опытов, однако увенчался он лишь частичным успехом — благополучно родилась всего одна их четырех обезьян, получившая поэтому имя Тетра (от греческого «четыре»).

Затем доктор Чикар Кубота из научно-исследовательского института «Когасима кэттл бридинг» и доктор Джерри Янг из Коннектикутского университета клонировали шестерых телят, донорские клетки для которых были взяты из ушной раковины семнадцатилетнего призового быка.

Их эксперимент привел к новому открытию. Методика применялась та же самая, что и в случае Долли, но донорские клетки были изъяты из «отцовского» организма в декабре 1997 года, а пересадка ядра с генетической информацией осуществлена не сразу, а спустя два месяца в одном случае и три в другом. Четверо телят родились в декабре 1998 года, двое в феврале 1999-го. Следовательно, перерыв между сбором клеток и их оплодотворением возможен и не смертелен. К тому же выяснилось: чем дольше клетки «мариновались» в пробирке, тем стремительней было их развитие во чреве приемной матери.

Однако каждый раз новые существа рождались «младенцами» и развивались во взрослую особь естественным путем, генетически копируя своего прародителя, но психически становясь совершенно новыми животными. Региональный центр исследования приматов ставил своей задачей научиться создавать сразу взрослый организм. Фактически это гарантировало людям бессмертие — из любой донорской клетки, уцелевший, например, в катастрофе, можно было воссоздать того самого человека, который погиб.

Но знаменит центр стал не тем, что смог воссоздавать взрослые организмы, а тем, что демонстрируя возможности генетики, вырастили для публичной демонстрации нескольких кентавров и многоруких людей. Скандал случился столь громким, что вошел в общеобразовательный курс истории развития цивилизации.

— Вот отсюда я всегда мечтал вести свою экскурсию, если бы дожил до истинного пришествия своих сородичей. Поэтому мы и заморозились тогда… Уж и не знаю, как давно это было… И в этих же холодильниках находится весь исходный материал нашего производства, — продолжал безостановочно тараторить человек. — Именно отсюда должно начаться глобальное заселение планеты человеческим материалом. Для богомолов людей клонировать руки не поднимаются, вот и отыскали шутейные экземплярчики последних студенческих капустников и тиражируем чудо генной инженерии в утробу этим тварям! — он опять глубоко вздохнул, махнул рукой, пожал плечиками и, достав из кармашка халата «очередную дозу» впрыснул ее себе под язык и осел на пол.

Найл начал потихоньку понимать историю острова и его обитателей. Похоже, двум «умникам» из университета удалось пересидеть прилет Кометы в здешних анабиозных камерах. А потом от скуки и одиночества они стали творить всяких разных монстров, данные о которых нашли в банках данных.

Непонятно, почему оба живы до сих пор, но долгая жизнь не пошла им на пользу — они увлеклись наркотиком, потеряли разум и превратились в то, что сейчас бродит следом за Посланником Богини.

А может, наоборот — они увлеклись наркотиками, а монстров начали выращивать для защиты маковых полей.

Здешние богомолы успели хорошо развиться в изоляции от материка и заняли ту нишу, которую на остальной Земле обжили смертоносцы. Не очень понятно, договорились насекомые с людьми, или некий баланс установился естественным путем, но после того, как вечно голодные богомолы пожрали всю достаточно крупную живность, бывшие ученые начали выращивать кентавров и шестируких шив уже специально им на кормежку.

Расспросить человекоподобного обитателя лаборатории поподробнее Найлу не удалось — за окнами лабораторного корпуса тревожно заржали кентавры.

Посланник Богини вошел в контакт с Молодым и увидел, как от леса к лаборатории двигается не меньше трех десятков самцов-богомолов. Это было уже серьезно — с подобной толпой так просто не сладишь.

Правитель лихорадочно закрутил головой, надеясь найти хоть какое-нибудь оружие. У стены, в специальной стойке, стояло полтора десятка высоких толстых газовых баллонов.

— Что за газ? — повернулся Посланник Богини к бывшему ученому.

— Хороши-и-й га-аз, — ответил двуногий и с блаженной улыбкой осел на пол.

Кентавры, видя набегающих хищников, стали испуганно забиваться в лабораторию, но все не помещались. В дверях возникла пробка.

— Камни подбирайте, палки! — закричал им в окно Везав.

Некоторые из человеко-коней последовали его совету.

— Нефтис, подними его! — указал правитель на человечка. — Мне нужно задать ему несколько вопросов.

Женщина подняла очкарика за шкирку и принялась бить его по щекам.

Люди и кентавры, сплотив ряды, заняли оборону, и очень вовремя — перед ними явились многорукие мальчишки. Богомолы гнали их впереди себя. Зомбированные юноши шли в смертельный бой за своих хозяев и пожирателей.

Но вот на плечи впереди стоящего кентавра вскарабкался бывший пленник и стал что-то отчаянно кричать, жестикулировать, потом поднял высоко над головой ожерелье из челюстей богомольих личинок и загремел им.

Богомолы швырнули в него мощный пучок волевой энергии, и мальчишка упал. Найл и Молодой послали импульс парализующей воли через головы многоруких в гущу богомольей стаи. Не ожидавшие такого первые хищники запнулись, задние навалились на них. Возникла свалка. По примеру Шиву, кентавры и люди срывали с себя такие же ожерелья и гремели ими у себя над головами.