Боясь услышать что-то лишнее из-за соседней стены, вставляю в уши беруши. Так спокойнее. Но даже укрывшись с головой одеялом, сон всё равно не идёт. Так и ворочаюсь в полусне почти до утра.

Поднявшись с кровати, радуюсь, что ни с кем из «соседей» по квартире не сталкиваюсь. Бесшумно и быстро собираюсь. Знаю, что могут оформить, отправить на инструктаж на полдня, а вечером на рейс. Поэтому сразу собираю небольшой чёрный чемоданчик: документы, как внутренние, так и загранпаспорт на всякий, свидетельство бортпроводника, медкнижка. Увлажняющий крем для рук, маски для лица, капли для глаз – незаменимые вещи, потому что воздух в самолёте очень сушит. Освежающие салфетки, духи с нерезким ароматом, медицинскую косметичку с таблетками, каплями для носа и ушей, кремом для вен. Косметичку с косметикой. Компрессионные колготки, сменные вещи и купальник, если придётся оставаться в отеле. А ещё чек-лист по открытию двери самолёта, на всякий случай. Всё остальное выдадут вместе с формой.

Затем макияж. Сложная и важная часть начала дня у бортпроводницы, а в «Крыльях» он обязателен. Первым делом нужно подготовить кожу: сыворотка, крем для лица и глаз. Из-за работы кожа постоянно находится в сухой среде, поэтому её нужно увлажнять. Дальше тон и консилер. Немного скульптора, чуть-чуть румян. Уложить брови, нанести перламутрово-серебристые, почти незаметные любимые тени. Затем стрелки, тушь и одну из любимых красных помад на губы. Завершаю всё капелькой хайлайтера и фиксирующим спреем.

Вне работы я почти не наношу макияж, не считая кремов, давая коже отдохнуть. Но на рейсе профессия обязывает быть безупречной.

С причёской тоже приходится заморачиваться. Сегодня первый день и хочется выглядеть хорошо. Потому быстро пройдясь по чёлке утюжком, разбираю прямой пробор, делаю по бокам маленькие жгутики из передних прядок, собираю сзади в низкий хвост, плету косу, скручиваю её в пучок-улитку, фиксируя каждый оборот невидимками. Причёска выглядит великолепно, но не из самых практичных, поэтому приходится зафиксировать всё лаком для волос.

«Европейский берег», где поселились мать с отчим, находится в прекрасном районе на набережной реки Обь, вот только очень далеко от Толмачёво. Соответственно, добраться до аэропорта я могу всего двумя доступными мне способами: рейсовый автобус или электричка. Такси в аэропорт – слишком дорого, для каршеринга у меня нет прав, а аэроэкспресса у нас в городе, увы, нет.

Поэтому, собравшись, сильно заранее выхожу из дома, чтобы дойти до остановки автобуса и доехать на нём до вокзала. Затем электричка до станции «Обь», а потом маршрутка до Толмачёво. Из-за такого неудобства ещё не раз припоминаю «добрыми» словами маму, сдавшую бабушкину квартиру, откуда в разы удобнее добираться. Её-то, наверняка, на работу возит Северский на машине!

И вот, я на месте. Прохожу досмотр и иду оформляться в отдел кадров, раз пять проверив до этого, все ли документы на месте. Присаживаюсь на стул возле ближайшей к двери темноволосой девушки, передаю трудовую и называю фамилию. Пока она что-то активно печатает на клавиатуре, я уставляюсь в окно, во всей красе утренней серости разглядывая взлётно-посадочную. Наблюдая за тем, как с разгона взмывают друг за другом самолёты, дух перехватывает. Всего меньше недели без работы, а я так тосковала по небу!

– Яна Денисовна, летите сегодня, – сообщает брюнетка, почему-то сочувственно улыбаясь.

– Нет проблем. Я готова, – киваю в ответ. Как и ожидалось. – Во сколько инструктаж?

– Нет-нет, Яна Денисовна. Вы не поняли… – мнётся сотрудница. – Заберёте форму и на медосмотр, потом брифинг и сразу на борт. Ну что я рассказываю, вы сотрудник опытный…

– Но как же? Мне говорили про ночные рейсы?

– Так и было, но… Вас приставили к команде.

Яна.

– Будете летать с ними, – девушка вдруг отводит взгляд в сторону, как будто обдумывая слова. – По крайней мере, пока. Старшая всё расскажет.

Странно. Разве тут не рандом, как везде? В ведущих авиакомпаниях не бывает по-другому. Что ещё за команда? Но возражать и заваливать кадровичку вопросами смысла нет. Я и так устраивалась в срочном порядке. Куда скажут, туда и полечу.

Киваю, и передо мной на стол ложится трудовой договор и ручка. Пробегаюсь глазами по знакомым пунктам и подписываю. Взамен мне выдают пропуск. Потом за формой, после еле удерживая несколько чехлов и свой чемодан в руках – в брифинговую.

– Новенькая? – тут же интересуется симпатичная блондинка, которой меня передаёт кадровичка.

На вид немного старше меня, ниже на четверть головы, явно недлинные золотистые волосы собраны в некрупный узелок на затылке, губы накрашены бежевой помадой, что гораздо реже встречается у бортпроводниц, а ярко-голубые глаза в обрамлении тёмных ресниц блещут интересом.

– Замужем? – добавляет она.

– Н-нет… – удивляясь вопросу, отвечаю я.

– Снег, ну ты прям с порога, – добродушно смеётся высокий русоволосый, кареглазый парень с обворожительной улыбкой. – Я Анатолий, а это – Снежана, – указывая рукой на коллегу, поясняет парень, а потом протягивает руку мне. – Можно просто Толик.

А он выше меня на четверть головы. Рост как на подбор совсем не удивляет: во всех авиакомпаниях строгие требования к росту. И я со своими сто семидесятью тремя вписываюсь в индустрию идеально.

– Яна, – отвечаю взаимным рукопожатием. – Вы команда, к которой меня приставили?

– Всё так. Идём, переоденешься, – щебечет Снежана, подхватывая меня под локоток и ведя в небольшое помещение со шкафчиками. – Даже не знаю, повезло тебе или нет… Форму можешь выбрать сама, на то и выдали столько предметов гардероба, чтобы ты могла комплектовать! Но сразу скажу, Холерия больше любит видеть нас в юбках, – заговорщически шепчет коллега.

– Холерия? – вопросительно выгибаю бровь, вешая свою верхнюю одежду в свободный шкафчик.

Смотрю на коллегу, подмечая, что та в светло-серой юбке-карандаше, такого же цвета жилетке, мятного цвета блузе с длинным рукавом, в серых туфлях на каблуке, а на шее повязан мятного цвета шёлковый платочек – фирменный цвет «Крыльев Сибири», что-то между бирюзовым и зелёным, но ближе к зелёному. На голове девушки мятная пилотка, а на груди приколота фирменная брошь.

Тут отличная форма. Ко всему прочему выдаются белая и мятная блузки, удобные в полёте серые кеды на резиновой подошве, брюки, пиджак, жилет, пояс, перчатки, демисезонное пальто, палантин, пуховик на гусином пуху с капюшоном, шапку и шарф к нему и даже фирменный зонтик. А ещё платье из тёплой ткани, с тремя комплектами съёмных воротничков и манжет. При желании уже за свой счёт можно приобрести фирменный чемодан и сумку.

А уже в середине-конце апреля, когда авиакомпания перейдёт на летнее расписание полётов, а погода станет теплее, выдадут совершенно другую форму: из лёгких, а не тёплых тканей, более яркую и дышащую.

– Калерия Валерьевна Самойлова, если быть точной. Такая заноза! Только при ней её Холерией не называй, это только между нами, – отмахивается Снежана. – Если ты не замужем, значит, помолвлена? Или в гражданском браке?

Какие странные вопросы. Мне девятнадцать в середине мая, о каком браке речь вообще? Отродясь подобных требований не было!

– Нет.

– Как же так? – внезапно начинает сокрушаться стюардесса. – Ты же не продержишься и дня… Понимаешь, наш первый пилот…

– Майская! – слышится строгий оклик со спины. – Прекратить сплетни!

Оборачиваюсь, чтобы разглядеть вошедшую в помещение черноволосую женщину, чуть ниже меня, со строгой прямой осанкой, будто солдат, собранной и подготовленной к рейсу.

– Колесникова? – интересуется она, поджимая тонкие губы и осматривая меня с головы до пят. Киваю. – Готовность пятнадцать минут – и на медосмотр. Потом жду вас в брифинговой, – сообщает она и, развернувшись, покидает комнату.

– Удачи, – одними губами шепчет Снежана, тут же выбегая за старшей.