* * *

На фестиваль лететь мы должны были из Берлина, где самолёт из Москвы с советскими артистами делал остановку. В Берлин мы ехали практически налегке, даже инструментов брали не полный комплект. Сергей Сараев вообще взял только свои любимые палочки, а всю ударную установку приказано было оставить - на месте его должны были обеспечить гораздо более серьёзным инструментом. Как и Юру Богдановича, который ещё не успел насладиться своей "Вермоной", а в Бонне, как нам сообщили, играть ему придётся на настоящем Хаммонде. Свой Гибсон я конечно же брал с собой! Это был единственный наш инструмент мирового уровня, который попал в мои руки совершенно случайно, благодаря бдительности немецких таможенников. Представляю, как горевал его бывший владелец!

Ну и остальные наши трое гитаристов, на всякий случай прихватили свои ГДРэвские "Музимы" - даже если устроители и выдадут что-то получше, то свои гитары всегда будут с собой и можно будет побренчать вечером в гостинице. Тем более, что тяжесть совсем не велика.

Накануне отъезда, нас всех доставили на "ковер" к Начальнику политотдела дивизии полковнику Бобкову. Я раньше его никогда не видел, но почему-то представлял себе такого кругленького коротышку, скорее всего из-за фамилии. И предчувствия меня не обманули! Во время инструктажа я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, так он мне напоминал синьора Помидора из мультика про Чиполлино. Он почти так же потрясал руками, грозя "извечному врагу" на Западе, который, конечно же в данный момент забросил все дела и ломает голову над тем, как оболванить, соблазнить и утащить в трущобы, которые спрятаны за сияющими витринами Западного общества, шестёрку солдат-несмышленышей. А мы, как истинные сыны Отечества, выкормившего и воспитавшего нас, должны всеми силами противиться этому и упираться всеми четырьмя конечностями, когда нас туда поволокут. А поволокут обязательно! В этом нет никаких сомнений, потому как такова гнилая сущность общества капитала.

Вышли мы из кабинета главного комиссара дивизии совершенно обалдевшие и по лицам моих сослуживцев я видел, что никуда они ехать уже не хотят, потому как жуть же там страшная, на этом хвалёном Западе! А ведь ещё вчера, воодушевлённые успешным прогоном всей программы, которая показала нам самим, что мы действительно чего -то стоим, не спали мы до поздна возбуждено обсуждая, что нас ждёт впереди на фестивале.

- Да уж, этому колобку в цирке выступать! - засмеялся я, как только мы отошли подальше от двери кабинета.

Парни с опаской посмотрели на меня.

- Вы что, всерьёз приняли его болтовню? - как можно беспечнее сказал я. - Да у него должность такая - пургу нести! Думаете он сам верит в то что говорит? Зуб даю он сейчас за дверями хохочет над тем, как напугал забитых пацанов! Наплюйте и забудьте! Тем более, что с нами Громов едет, в качестве телохранителя. Отобьёт нас от злобных капиталистов, если что!

Да, моя идея взять с собой начальника Особого отдела дивизии начала оправдывать себя ещё здесь. После посещения оркестра замполитом, я попросил Громова изолировать нас от его опеки и не мешать готовить тот репертуар, который мы хотим. А то замполит мог потребовать включить в него какую -нибудь "Песнь о Ленине", чтобы в докладе "на верх" отметить свою заслугу. Громов позвонил замполиту и освободил его от обязанности заниматься идейно -политическим уровнем нашего репертуара, заявив, что это дело взято на контроль Особым отдела дивизии.

Габи явилась на сбор к ГДО с небольшим элегантным чемоданчиком, Арнольду удалось её успокоить, что в Бонне её ждёт целый комплект различных костюмов для выступления, любезно предоставленный нашим персональным спонсором - фирмой грамзаписи Полидор.

- Волнуешься, солнце моё? - постарался я успокоить её, сразу же ощутив лёгкий мандраж от неё исходящий.

- Ага! - вздохнула она. - Я никогда так далеко не уезжала из дома, тем более одна!

- Одна? - посмотрел я на неё с лёгким укором.

- Я имею ввиду мою семью! - поправилась Габи. - А если бы тебя не было, я бы ни за что никуда не поехала вообще!

И она придвинулась ко мне ещё ближе. Видно было, что ей страшно хочется прижаться ко мне, но такое большое скопление отъезжающих и провожающих, подавляющее большинство которых составляли люди в погонах, заставляли её терпеть. Я опустил руку и стараясь, чтобы это было незаметно со стороны, крепко сжал её ладонь, погладив её свободными пальцами. Габи подняла на меня глаза и благодарно улыбнулась.

- Всё будет абгемахт, солнце моё! Знаешь, что означает абгемахт? Это по-немецки!

Габи прыснула и улыбаясь сказала:

- А я взяла твою "человеческую одежду".

Теперь мы всегда так называли мою "гражданку".

- Не будешь же ты гулять со мной по городу в своей солдатской форме!

- Да моя же ты заботливая! - широко улыбнулся я. - Ох и повело мне с женой! Сам себе завидую!

- Ещё не повезло! - состроила мне глазки Габи. - Мы только помолвлены, а это...

- А это всё равно, что женатые! - перебил я её. - Потому что ты очень серьёзная девушка и словами не разбрасываешься!

- Мам, вот они! - услышали мы за спиной и одновременно оглянулись. К нам спешили обе Маши.

- Боялись опоздать! - радостно улыбаясь сказала Маша- большая, приобнимая Габриэль. - Ну, как настроение? Какие вы молодцы - на такой фестиваль едете!

- Я немного волнуюсь, - ответила Габи. - Но вдвоём не страшно.

- Желаю вам всех победить! - серьёзно глядя на нас сказала Маша- младшая. - А я буду за вас болеть и смотреть все ваши выступления. - понизив голос она добавила. - Папа поставил хорошую антену и мы ловим телевидение ФРГ.

- Ого! Ну тогда я спокоен! - ответил я. - С такой поддержкой мы обязательно победим. Хоть это и не конкурс.

Я думал Маша засмеётся или хотя бы улыбнётся, но она смотрела всё также серьёзно. И что-то в её взгляде мне не очень понравилось.

- Маша, вы как себя чувствуете? - так и не решив для себя, что же в Машином поведении меня напрягает, повернулся я к её маме.

- Хорошо! - радостно улыбнулась она. - Мне даже показалось, что я почувствовала как он шевелится. Хотя, конечно это просто мои фантазии, ещё слишком рано. Но что я его ощущаю - это совершенно точно!

- Товарищи артисты, садимся в автобус! - раздалась команда уже знакомого по поездке в Саксонскую Швейцарию прапорщика.

- Ну, счастливо вам добраться и выступить лучше всех! - Маша-старшая обняла меня и повернулась к Габриэль.

Мы с Машей -младшей остались друг против друга и она вдруг совершенно неожиданно порывисто обняла меня, прижавшись всем телом и поцеловала в щёку . И после этого ещё какое-то время стояла так, прилепившись ко мне. Когда она, наконец нашла в себе силы оторваться мне было всё ясно. В памяти всплыли непонятные её взгляды в той поездке по Эльбе, "разбор" Василия Ивановича душевного состояния Габриэль и Маши...

- Маш, ты замечательная девушка и обязательно найдёшь...

- Ничего не говори! - резко оборвала меня она. - Я всё сама знаю и понимаю! И я рада за вас с Габриэль. Она очень хорошая, лучше меня! Удачи вам!

Сказав это она резко развернулась и ушла своей стремительной походкой.

Я растерянно посмотрел на Габи и Машу.

- Всё -таки не выдержала. - как бы извиняясь сказала Маша. - Я пыталась ей объяснить...

- Всё нормально, - остановил я её. - Главное, чтобы эта её влюбленность пошла ей на пользу, а не стала причиной страданий. Вы уж будьте к ней повнимательнее сейчас, Маша, ей нужна будет поддержка.

Маша немного удивлённо посмотрела на меня и я подумал, что со стороны это выглядит довольно странно: совсем молоденький солдатик учит жизни взрослую женщину...

Список песен исполняемых группой " Ветер перемен"

в Третьей книге:

1. Я уеду - Александр Малинин.