Я оглядел всех ребят по очереди, призывая к готовности, остановился на Вольфганге и еле заметно кивнул ему. Сочный органный аккорд выплыл из тишины быстро заполняя огромный зал собора. Дождавшись, когда звук достиг максимума, я, выкрутив громкость почти до упора, взял первую ноту на Гибсоне. Тоскливый, плачущий звук гитары даже у меня вызвал мурашки по всему телу. Представляю ощущения людей, впервые слышавших такое!

Вступил хор.

Волшебная музыка заполнила всё пространство собора.

Я стоял вполоборота к хору и зрителям, сразу заметил, как люди, сидящие на скамьях, буквально замерли с остановившимися взглядами. Песню "Sempire d'Amor" - "Вечная любовь" мы использовали как вступление и сразу, без паузы начали "Ameno".

Мужская часть хора, под один орган и на их фоне - чистый голос Габриэль! И снова я обратил внимание, насколько такой образцовый вокал выигрывает против того, который имела вокалистка Эры! Неужели ни члены группы, ни продюссер не замечали неуместность этого гнусавого голоса?!

Длинное вступление Габи и хора под один орган закончилось и мы с Петером вступили совсем по роковому.

Честно говоря, даже я не ожидал того, как звучала песня! Репетиция была всего лишь репетицией, а тут сама обстановка, большое количество зрителей заворожённо слушающих что-то небывалое, давало дополнительный импульс для музыкантов и певцов.

Когда затих последний звук, в соборе на миг повисла абсолютная тишина. То ли люди просто не знали, пристойно ли аплодировать в церкви, то ли они были так поражены услышанным, что буквально секунд тридцать никто не шевельнулся. Я уже хотел подавать команду начинать следующую песню, когда шквал аплодисментов заполнил собор. Несколько человек в разных концах зала поднялись с мест и энергично аплодировали стоя. За ними поднялись и остальные. А я не знал, что делать нам - поклониться? В наших балахонах это не будет выглядеть комично? Я посмотрел на Ральфа глазами спрашивая, что делать. Он чуть заметно пожал плечами, сам впервые попал в такое положение. Краем глаза я заметил, что хор величаво слегка наклонил головы. Ага, значит и нам так можно! Я снова глянул на Ральфа, предлагая следовать моему примеру, повернулся лицом к залу и так же медленно согнул шею. А, всё равно, никто же меня не видит!

Следующей мы поставили песню Mother на английском. В ней много солировала Габриэль, я, в основном из-за этого и включил её в репертуар концерта. К тому же, там много было игры на гитаре для меня, но совсем в другой манере. Переключив Гибсон на акустическую гитару, я обыгрывал пение Габи как на настоящей испанской гитаре.

Мама, ты всегда рядом.

Ты подарила мне этот мир.

Моя любимая, я навсегда предана тебе.

Черный день пришёл,

Вокруг меня всё меньше любви.

Я стал искать глазами маму Габриэль и вскоре нашёл не только её с мужем, но и Тоби, сидевшего рядом с родителями не шелохнувшись. Глаза фрау Марты подозрительно блестели. Ну да, они же впервые слышат Габи на концерте! Наши с ней музицирования дома под фортепиано разве сравнишь, с тем, что происходило сейчас в соборе?

Наше представление превзошло все мои самые смелые ожидания!

И не только мои...

Таких аплодисментов, я не слышал за обе свои жизни! Акустика собора многократно усиливала любые звуки, а тут десятки людей, с просветлённым лицами, не жалели ладоней. Хористы, стоя под алтарём, несколько раз кланялись, сияя улыбками. Мы, чуть пониже и ближе к публике тоже несколько раз наклонили свои головы в капюшонах. Пастор Франц стоял в проходе воздев руки вверх, обводя счастливыми глазами такую многочисленную паству.

Чтобы остановить поток аплодисментов и за неимением занавеса мы организованно повторили тот же манёвр с уходом и спрятались за колоннами. Сюда же пришёл и хор. Все были страшно возбуждены и живо обсуждали успех выступления. Габи сразу же бросилась ко мне с горящими глазами и румянцем на обе щеки.

- Сашик, как отлично всё получилось! Я даже не ожидала! И все мои друзья из хора просто очень счастливы, что было столько прихожан и всем понравилось!

- Солнышко, а ты разве сомневалась? - глядя на раскрасневшуюся и чуть не приплясывающую от возбуждения Габриэль, улыбнулся я. - Прям обидно стало!

- Ой, спасибо тебе огромное, мой любимый! - и Габи, забывшись, повисла у меня на шее. А я, по привычке, приподнял её лицо и поцеловал.

- Ууу, клаааас! - услышал я за спиной голос Ральфа.

- Ой, Сашик, так нельзя! - отпрянула от меня Габриэль.

- Да уж, Берни это не понравится! - улыбаясь сказал Петер.

- Какому Берни? - я мгновенно ощутил укол ревности. Вот уж действительно, такие вещи минуют разум и сразу бьют по чувствам.

- Петер! - Ральф укоризненно посмотрел на барабанщика.

- А что я такого сказал? - невозмутимо ответил тот. - Сам посмотри!

Петер показал глазами куда -то на центральный проход. Я глянул в указанном направлении и наткнулся на напряжённый взгляд пастора Франца. Больше никто оттуда на нас не смотрел.

- Так какой Берни? - переспросил я. - Там только патер Франц стоит.

- Ну что ты выдумываешь?! - вспыхнула Габи. - Как тебе не стыдно?

- И правда, Петер, зря ты такие вещи говоришь! - сказал молчавший до сих пор Вольфганг.

- Всё-всё, умолкаю! - примирительно поднял руки Петер.

Я посмотрел на всех по очереди и мне не понравилось выражение их лиц. У Петера никаких следов раскаяния не наблюдалось, значит он не считал, что говорит неправду или сплетничает. Замолчал он просто, чтобы не разжигать страсти. Да и парни его именно остановили, а не обвинили. Только Габи возмутилась. Я посмотрел на неё. Румянца на щеках прибавилось. Ну ладно, не здесь же и тем более не сейчас выяснять отношения!

- Спасибо, за прекрасные песни! - вовремя подошёл обладатель солидного баса, один из участников хора и протянул руку.

- Всегда рад помочь хорошему делу! - улыбнулся я пожимая её. - Теперь вы знаете, как можно преобразить старинные церковные песнопения! А с такими музыкантами и просто изумительным хором вам по силам исполнить самые сложные произведения.

- Вы так говорите, как будто хотите покинуть нас! - услышал я знакомый голос сбоку.

Пастор Франц незаметно присоединился к нашей компании.

- Вы же теперь будете регулярно посещать нашу церковь, не так ли?

- Особую регулярность гарантировать не могу, пастор Франц, - уклонился я от прямого ответа. - Я ведь человек подневольный и далеко не всегда могу вырваться из части, но я постараюсь!

- Да, вы уж постарайтесь! - кивнул пастор. - Вам же нужно усердно изучать катехизис, чтобы в дальнейшем успешно сдать экзамен.

- В дальнейшем? - мне что-то совсем не понравилось это слово. - Я рассчитывал сдать его побыстрее!

- Это не так просто, молодой человек! - покачал головой пастор. - Катехизис требует скрупулёзного изучения.

Что за новости? Я считал, что экзамен примут автоматом за полные залы прихожан - мы же об этом договаривались!

- Нет, конечно ваши заслуги будут учтены, - спохватился пастор. - Но изучение основ веры никто отменить не вправе.

- Мне кажется, что основы я и сейчас знаю, патер Франц. - я почувствовал слабое, пока, непонятное мне самому, раздражение.

- Ну, а куда вам торопиться? - пожал плечами пастор.- Ходить в церковь вы можете и не крещёный.

- Это я знаю, пастор! - согласился я. - Но креститься я хочу не для того, чтобы только ходить в церковь.

- А для чего же ещё? - пастор выглядел искренне удивлённым.

Я посмотрел на Габриэль. Он что ли не в курсе?

- Мы хотим обвенчаться в нашей церкви с Александром. - сказала Габриэль. - А так как он не может достать подтверждение, что он уже крещён, хоть и в ортодоксальной церкви, то Саша решил креститься заново, в католическую веру. Вам разве епископ не сказал?

- Ух ты, прям как в кино! - Петер с восхищением посмотрел на нас с Габриэль.

- Нет, мне было сказано только, что русский парень хочет присоединиться к нашей церкви. - теперь в глазах пастора яснее проявилось то странное выражение , которое я иногда видел в его взглядах на нас с Габи.