Он долго смотрел на меня, затем тяжело вздохнул.
— Боюсь, ты не понимаешь всей опасности, Гарри. Некоторые пути ведут лишь к разрушению. И не только твоему собственному.
— Возможно, профессор, — я позволил себе слабую, ледяную усмешку. — Но кто решает, какой путь правильный? Вы? Или те, кто пишет историю по своему усмотрению?
Он ничего не ответил, лишь покачал головой. Я знал, что он не оставит меня в покое. Он будет следить. Он будет ждать. И он ударит, как только сочтет это необходимым. Мой план побега должен был учесть и это.
С «Муди»-Краучем я играл в другую игру. Я делал вид, что его предложения о «сотрудничестве» с Темным Лордом находят во мне некоторый отклик. Я задавал ему вопросы о силе Волдеморта, о его планах, о Пожирателях Смерти. Крауч, уверенный в своем превосходстве и в том, что я рано или поздно сломаюсь, охотно делился информацией, пытаясь соблазнить меня обещаниями власти и могущества. Глупец. Он сам давал мне в руки оружие против себя и своего Хозяина. Каждое его слово, каждая деталь тщательно фиксировались в моем Архиве.
Первое испытание с драконом прошло по моему сценарию. «Сонный Туман Дракона» сработал безупречно. Я снова вышел победителем под оглушительную тишину и испуганные взгляды. Это укрепляло мою репутацию «странного» и «опасного» чемпиона, что было мне только на руку — чем меньше ко мне лезли, тем спокойнее я мог готовить свой «Исход».
Золотое яйцо. Песнь русалок. Второе испытание. На этот раз я решил использовать его как прикрытие для одного из ключевых этапов моего плана. Пока все внимание будет приковано к озеру, к чемпионам, мои верные домовые эльфы должны были активировать один из гоблинских порталов в тайном подземелье под Хогвартсом, о существовании которого я узнал из древних карт, найденных в библиотеке Блэков.
Я создал несколько отвлекающих артефактов — небольшие магические шары, которые должны были взорваться в разных частях замка, вызвав переполох и отвлекая внимание преподавателей и Филча. Магия Хаоса, которой я теперь владел, позволяла мне создавать такие «случайности» с большой точностью.
Глава 20. Десятое попадание: Финальный Гамбит
«Проект Исход», мой тщательно разработанный план побега из Хогвартса, был готов. Все ресурсы были собраны, все нити интриг сплетены, все артефакты и зелья — на пике своего мрачного совершенства. Я собирался использовать второе испытание в Черном Озере как прикрытие, как дымовую завесу для своего исчезновения. Но чем ближе был день «Х», тем сильнее во мне крепло сомнение.
Сбежать. Да, это был логичный шаг. Покинуть клетку, вырваться из-под колпака Дамблдора и из прицела Волдеморта. Но что дальше? Бесконечные скитания по миру, вечное оглядывание через плечо? Станет ли это истинным освобождением? Или просто сменой декораций в той же самой пьесе, где я — вечная жертва? Девять смертей научили меня, что враги умеют находить меня везде. И что простое бегство — это отсрочка, а не решение.
Переломный момент наступил за несколько дней до второго испытания. Один из моих гоблинских контактеров, Грызозуб, с которым я наладил особенно «теплые» деловые отношения (он ценил мои познания в древней рунной магии, а я — его доступ к редчайшим металлам и информации из самых недр Гринготтса), передал мне через Кикимера странный артефакт — небольшой, потускневший от времени серебряный диск, испещренный неизвестными символами.
«Лорд Поттер, — гласила сопроводительная записка, написанная корявым гоблинским почерком. — Этот предмет был изъят из одного очень древнего хранилища, связанного с основателями Хогвартса. Наши магистры рун полагают, что он имеет отношение к… регуляции магических потоков в замке. И, возможно, к некоторым особо мощным артефактам, находящимся в его стенах. Мы не смогли его активировать или понять его полное предназначение. Но, зная ваш… специфический интерес к подобным вещам, решили, что он может оказаться вам полезен. В качестве бонуса за наше плодотворное сотрудничество».
Я провел несколько бессонных ночей, изучая диск в своей Выручай-комнате-лаборатории. Мои познания в запретной магии, в магии Хаоса, в древних рунах — все это было брошено на расшифровку этого артефакта. И то, что я обнаружил, заставило меня полностью пересмотреть «Проект Исход».
Диск оказался не просто регулятором. Он был ключом. Ключом к пониманию истинной природы Кубка Огня. Кубок был не просто беспристрастным судьей, выбирающим чемпионов. В этой, десятой петле, благодаря гоблинскому артефакту и моим собственным, почти нечеловеческим способностям к анализу магических эманаций, я понял: Кубок Огня был якорем. Якорем, удерживающим эту конкретную временную петлю, этот конкретный сценарий. Он был связан с древнейшей магией Хогвартса, с самими его основами, и, возможно, Дамблдор, зная об этом или интуитивно чувствуя, использовал Турнир и Кубок для каких-то своих, неведомых мне целей. А Волдеморт, через Крауча-младшего, пытался использовать его для своих.
Уничтожить Кубок Огня. Вот что стало моей новой целью. Не просто сбежать из Хогвартса. А разрушить сам механизм, удерживающий меня в этом аду. Это был финальный гамбит. Рискованный, почти самоубийственный. Но только так я мог надеяться на истинное освобождение.
«Проект Исход» был модифицирован. Теперь побег был не самоцелью, а лишь одним из возможных вариантов развития событий после уничтожения Кубка. Главное — добраться до него и найти способ его разрушить.
Второе испытание в Черном Озере я прошел с холодной, отстраненной эффективностью. Ритуал слияния с водной стихией, усиленный моими зельями, позволил мне спасти Рона (эту формальность я должен был соблюсти, чтобы не вызывать подозрений раньше времени) и вернуться на берег первым, оставив далеко позади и Флер, и Крама, и Седрика. Я не стал использовать Кракена для отвлечения внимания — теперь мои планы были куда масштабнее.
Реакция Дамблдора на мою очередную «нестандартную» победу была предсказуемой: смесь беспокойства, подозрительности и плохо скрываемого страха. Он снова пытался вызвать меня на «откровенный разговор», но я был непробиваем. Мои ментальные щиты, пропитанные ледяным отчаянием девяти смертей, были для него неприступной крепостью.
— Гарри, мальчик мой, — его голос сочился фальшивой заботой. — Твоя сила… она становится опасной. Ты играешь с огнем, который может поглотить тебя.
— Я и есть огонь, профессор, — мой голос был тих, но в нем звенела сталь. — Огонь, выжженный девятью кругами ада. И я сам решаю, кого он поглотит.
Подготовка к третьему испытанию — Лабиринту — шла полным ходом. Теперь я знал, что меня ждет не просто Кубок-портал, а ключ к моей свободе. Или к очередной смерти. Я готовился к худшему. Мои зелья были на пике совершенства: «Эликсир Тени» для абсолютной невидимости, «Слезы Грифона» для мгновенной регенерации, «Дыхание Саламандры» для защиты от проклятий и ядов, «Сердце Грифона» для кратковременного, но чудовищного усиления всех способностей. И новое творение — «Разрушитель Якорей», сложнейший состав, который, как я надеялся, сможет повредить или уничтожить магическую структуру Кубка Огня. Его ингредиенты были настолько редки и опасны, что даже гоблины достали их с большим трудом, запросив за это несколько бесценных секретов темной магии из моего Архива.
Мои артефакты были также модифицированы. «Разрыватель Уз», мой браслет против магических сетей, был усилен рунами, способными поглощать и рассеивать даже самые древние связывающие заклятия. Мой кулон-отражатель теперь мог не только отражать, но и накапливать враждебную магию, превращая ее в разрушительный заряд.
Я знал, что Барти Крауч-младший будет ждать меня в лабиринте. Он был главным препятствием на пути к Кубку. В этой петле я не собирался давать ему ни единого шанса.
День третьего испытания. Вечер. Лабиринт, освещенный тусклым, зловещим светом, казался пастью гигантского чудовища. Я вошел в него последним, чувствуя на себе тяжелые взгляды Дамблдора и «Муди».
