В то время, когда стояла изнурительная жара и любой разговор неизбежно сводился к обсуждению погоды, когда очередной премьер-министр получил отставку, а политологи спешно подсчитывали количество кабинетов, сменившихся в России за последние полтора года, когда господствовала всеобщая иллюзия, что интеллектуальные силы нации заняты исключительно бурными событиями, происходившими в середине лета 1999 года, — в это самое время из печати вышел первый выпуск альманаха «Диалог со временем», подготовленного Центром интеллектуальной истории Института всеобщей истории РАН. Итак, появление в России нового раздела исторической науки, изучающего исторические аспекты всех видов творческой деятельности человека, стало свершившимся фактом. Уже сейчас можно выделить следующие аспекты этой дисциплины: 1) богословский и религиоведческий; 2) военный; 3) гендерный; 4) географический; 5) демографический; 6) естественнонаучный; 7) идеологический; 8) историографический; 9) культурологический; 10) лингвистический; 11) науковедческий; 12) педагогический; 13) политологический; 14) правовой; 15) психологический; 16) социологический; 17) философский; 18) формально-логический; 19) экономический; 20) эстетический; 21) этический. Разумеется, что предлагаемая систематизация носит описательный характер: она не претендует на исчерпывающую полноту, лишена содержательной характеристики каждого из выделенных выше аспектов и абстрагируется как от выявления связей и взаимодействий между ними, так и от любых попыток дифференцировать эти аспекты по степени их сравнительной важности. Это еще предстоит сделать.

Нуждается в теоретическом осмыслении и история заблуждений, равно как и история утрат. «Между тем имело бы смысл создать историю различных видов удовольствия, отринутых, отвергнутых обществом (получилась бы мрачная, трагическая история человеческой глупости): существует обскурантизм, объектом которого является удовольствие» (Барт Р. Избранные работы. С. 500). Специального рассмотрения требуют устная история, история формализованных и неформализованных социальных институтов, видоизменение иерархии и ее социального престижа в интеллектуальном сообществе. Впрочем, главное — это то, что положено начало интеллектуальной истории в качестве самостоятельного раздела исторической науки, все остальное — дело будущего.

82

Рубинштейн Е. Б. Роберт Дарнтон: «интеллектуальная история снизу» // Диалог со временем. С. 278.

83

Коган П. Д. Гроза // Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне. М..; Л., 1965. С. 278 (Б-ка поэта. Большая серия).

84

Андронов И. Е. Интеллектуалы Неаполя: Фаусто Николини, его друзья и герои // Диалог со временем. С. 133.

85

Реизов Б. Г. Французская романтическая историография (1815–1830). С. 15–16, 52, 104, 122. «Тьерри понимал, что книга его может приобрести драматический интерес только в том случае, если ее композиционным принципом будет единство исторических событий. Тем самым он создал принцип исторического единства, столь характерный для французского исторического романа. Это — единство процесса, цикл событий, имеющих единый исторический смысл. Понятие широкое и емкое, не ограниченное никакими внешними правилами, определяемое лишь идейной интерпретацией событий. Такое единство должно было возникнуть из материала, оно требовало воображения и творческой мысли и в каждом произведении проявлялось по-разному. На место единства классического и формального Тьерри поставил единство романтическое и шекспировское, единство смысловое. Оно-то и создало это огромное патетическое „полотно“ из груд материалов, погребенных в хрониках, легендах и балладах. <…> „Литература“ в работах Тьерри не была компромиссом, на который наука соглашается ради популяризации или удобства изложения. Стиль для него — не косметика, но орудие исследования. Местный колорит, реставрация эпохи на основании характерных деталей, весь этот исторический анализ для своего осуществления требовал художественного синтеза» (Там же. С. 117, 122).

86

Культура и общество в Средние века — раннее Новое время: Методология и методики современных зарубежных и отечественных исследований: Сборник аналитических и реферативных обзоров. М.: ИНИОН РАН, 1998. С. 132 (Примеч. 66).

87

Олабарри И. «Новая» новая история: структуры «большой длительности» // Культура и общество в Средние века — раннее Новое время: Методология и методики современных зарубежных и отечественных исследований. М.: ИНИОН РАН, 1998. С. 103.

В настоящее время теория интеллектуальной истории практически полностью отсутствует. «„Новая история“, „новая социальная история“, „новая интеллектуальная история“: употребление применительно к истории прилагательного „новая“ особенно подозрительно. Не лучше ли попытаться возродить в историографии старые добрые отношения между гигантами и карликами. <…> Наиболее важный результат, к которому нас подводит изучение структур „большой длительности“ в историографии, состоит в том, что в основании изучения прошлого на протяжении 200 лет мы неизменно обнаруживаем историзм. <…> Но, с другой стороны, надо отметить, что сегодня нам, без сомнения, не хватает общей программы в области историографии, которая бы смогла объединить историков разных стран. Сообщества „единой интерпретации“ не существует, и нет Ранке или Броделя, чтобы встать во главе. Как пишет Новак, в конце XX в. эхом звучит зов пророка Ветхого Завета „Нет Царя в Израиле“» (Там же. С. 103, 122, 123).

88

Борхес X. Л. Проза разных лет. С. 202.

89

Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. СПб., 1866. С. 280. Очевидец так описал публичное торжество историографа: «Слушатели были умилены и восхищены чертами великого характера Россиян, сильно представленными глубокомысленным, красноречивым историком… Я плакал, и видел многих отирающих слезы» (Там же. С. 0130 примеч.).

90

Письма московского митрополита Филарета к разным лицам. Филарет — президенту Императорской Академии наук адмиралу графу Ф. П. Литке. 5 мая 1867 г. // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1880. Кн. IV. С. 12. Этот казус дает великолепное представление о тех достославных временах, когда история и литература составляли единое целое и когда сочинения историков становились фактом культуры и порождали восторг, умиление, сопереживание читателей. Ранее художественная литература, стремясь постигнуть реальность, двигалась по направлению к науке. Ныне история, порождая у читателя чувство эмпатии, сама делает шаг навстречу литературе — важный шаг на пути преодоления «полосы отчуждения» между ними.

91

Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. С. 280.

92

Тарле Е. В. Наполеон. М.: Изд-во АН СССР, 1957. С. 33. Эта книга, первое издание которой вышло в свет в 1933 году, заслуженно пользовалась огромной популярностью и неоднократно переиздавалась. Любопытно, что в адаптированном для юношества тексте книги приведенный выше пассаж отсутствует (М.; Л.: Детская литература, 1940. С. 29).

93

Из литературного наследия академика Е. В. Тарле. М.: Наука, 1981. С. 283. Сравни его красноречивую реплику из письма Е. Л. Ланну: «…Французы этим самым так увлекаются» (Там же. С. 261).

94

Из литературного наследия академика Е. В. Тарле. С. 283.

95