– Фред, как ты думаешь, наша мать могла подговорить Леннокса, чтобы он вызвал тебя на дуэль?

– Вполне может быть.

– Эта женщина – истинное чудовище. Я потребую свидания с королем!

– Не нужно. Эта история окончена… но по крайней мере, королева будет знать, что сыновья не боятся сразиться с ее друзьями на дуэли.

– Злобное существо! Ладно, предоставь это мне. Фредерик откинулся на спинку кресла и рассмеялся, радуясь тому, что брат так беспокоится о его безопасности. Узы любви, связывающие братьев, были крепки, как никогда.

Принц явился в Кью и потребовал свидания с отцом, однако, когда его почтительно провели в апартаменты короля, он увидел там королеву.

– Мадам, – сказал принц, – я желаю поговорить с королем.

– Его Величество нездоров и не может принимать посетителей.

– Однако сын имеет право быть вместе с отцом!

– Нет, если жена отца сочтет, что свидание может расстроить Его Величество.

– Мадам, мне надоело, что вы навязываете всем вашу волю! Я пришел сказать вам, что ответственность за случившееся сегодня утром в Уимблдоне целиком ложится на вас!

– А что… что произошло?

– Ваш сын, герцог Йоркский, дрался на дуэли с вашим фаворитом, полковником Ленноксом. Мадам, вы – мать или чудовище? Неужели вам доставляет удовольствие посылать своих сыновей на… смерть?

Королева побледнела, а принц продолжал:

– Я требую свидания с Его Величеством!

– Фредерик…

«Она потрясена! – подумал принц. – И напугана… напугана по-настоящему! Что ж, пусть будет так!»

– Я скажу все только Его Величеству.

– Я не просила полковника Леннокса драться на дуэли. Я…

– Мадам, вина за случившееся лежит на вас. Вы оклеветали своих сыновей, и герцог Йоркский сражался на дуэли с придворным Вашего Величества, который особенно рьяно распространял лживые слухи. Я надеюсь, вы удовлетворены… что же до меня, то я собираюсь доложить о случившемся королю… и убедиться в том, что ему известно о вашей роли в этой трагикомедии.

Королева была по-настоящему напугана. Она представляла себе Фредерика, молодого, пылкого авантюриста, способного на любую глупость. Он был ее сыном, и она сетовала лишь на то, что Фредерик занял сторону своего брата. Если бы он погиб…

«О Господи! – подумала королева. – Я была бы отчасти виновата в его гибели. Однако он жив. Георг не был бы так спокоен, если бы Фредерик умер. А сейчас он наслаждается… Нет, он вел бы себя совсем не так, если бы Фредерика уже не было в живых. Георг, конечно, эгоистичный и беспечный, но он любит своего брата».

Принц воспользовался замешательством королевы и, оттолкнув ее, прошел в спальню короля.

Король лежал в кровати, но, увидев принца, подскочил и закричал:

– А? Что? Что случилось?

– Ваше Величество, я пришел сказать вам, что герцог Йоркский не мог долее терпеть злобных и нелепых клеветнических слухов, которые распространялись о нем и обо мне, и поэтому сегодня дрался на пистолетах с полковником Ленноксом – ставленником королевы. Фредерик потребовал у него сатисфакции.

Король ахнул.

– Что? Что такое? Фредерик… дрался на дуэли? Нет, он не мог… Сын короля не может… И все же он дрался, да? А? Что?.. Фредерик? О, мой сын…

Королева подбежала к мужу и попыталась его утешить, а принц поспешно добавил:

– Ничего страшного, отец. Он не ранен. Пуля Леннокса задела его ухо, вот и все. А герцог стрелять не стал. Он просто хотел показать Ленноксу, что не боится его вызова… и больше ничего. Он не хотел лишать человека жизни… ему просто нужно было защитить свою честь.

Однако король смотрел перед собой все тем же диким взором.

– Фредерик! – прошептал он. – Мой сын Фредерик… надежда нашего дома… Фредерик… сын мой! Он мертв. О, да, мертв… Я знаю. Ты меня обманываешь. Ты просто хочешь подготовить меня к этому страшному известию… А? Что?

Принц сказал:

– Он жив и здоров, сир. И сидит в моей карете. Я так и думал, что вы захотите увидеть его, дабы убедиться, что он не пострадал. Я не желал огорчать Ваше Величество. Мне просто хотелось показать кое-кому, что злобные клеветнические наветы опасны и им нужно положить конец.

– Значит, он умер… – продолжал бормотать король. – А? Что? И ты пришел сообщить мне о смерти моего сына Фредерика?

Принц тут же послал одного из придворных к карете и велел герцогу Йоркскому немедленно явиться в покои короля.

Когда Фредерик пришел, король обнял его со слезами на глазах.

– Я здесь, отец! – вскричал Фредерик. – Я жив и здоров. Но мне пришлось принять вызов Леннокса. Вам бы не хотелось, чтобы ваш сын оказался трусом, не правда ли?

– Я никогда не считал тебя трусом, сын мой. Я всегда говорил, что ты – надежда нашего дома. Ты – самый достойный мой отпрыск. Как жаль, что ты не мой старший сын. А? Что?

– Я бы никогда не стал таким красавчиком, как Георг, – откликнулся Фредерик; с ухмылкой глядя на брата. – Теперь Ваше Величество довольно? А? Но, мне кажется, раздоры в нашей семье должны прекратиться. Я уверен, что Ваше Величество согласится со мной.

Король не выпускал сына из объятий, а принц Уэльский, сощурившись, следил за матерью.

Она была растеряна. И ее это злило. Однако принц Уэльский и герцог Йоркский зря думали, что она сдаст свои позиции… Мало ли, что они выиграли этот тур борьбы? Это еще ничего не значило.

Скоро во дворце должны были устроить бал в честь дня рождения короля. Всем уже стало известно о дуэли, и светское общество особенно интересовалось тем, как королева относится к полковнику Ленноксу, который вполне мог убить ее сына. Но, как ни удивительно, королева общалась с ним тепло, даже ласково и ни разу не упрекнула его за то, что он вызвал на дуэль особу королевской крови.

Принц Уэльский, естественно, собиравшийся на этот бал, не мог допустить мысли о том, что королева пригласит полковника. Когда же ему сообщили, что полковник должен появиться во дворце, принц пришел в семь часов – хотя бал начинался в восемь – и потребовал свидания с королевой.

Ему сказали, что она одевается и не может его принять. «Господи! – мысленно воскликнул он. – Принц я или не принц?»

Он растолкал фрейлин и ворвался в туалетную комнату королевы.

Она сидела у зеркала, и, посмотрев в него, он встретился с ее холодным взглядом.

– Итак… ко мне пожаловал принц Уэльский…

– Мадам, – сказал принц, – если я желаю с вами побеседовать, мое желание должно исполняться. Король все еще недееспособен.

– Из-за треволнений, которые доставляют ему сыновья.

– Может быть, и супруга его не без греха.

– Что вы хотите этим сказать? – визгливо вскричала королева, и принц подумал, что это тоже новая черта ее характера. Раньше она всегда сохраняла спокойствие; теперь же королеву легко было вывести из себя.

«Мадам не может больше сдерживать свои чувства», – подумал принц.

– Вы лучше знаете ответ на сей вопрос, мадам. А я сюда явился не для обсуждений. Я лишь хочу сказать вам, что полковник Леннокс не может быть допущен на бал, который устраивается в честь дня рождения короля.

Королева пожала плечами.

– Уже слишком поздно отменять приглашения.

– Значит, вы пригласили этого человека на бал к королю?

– Полковник Леннокс – один из наших придворных.

– Полковник Леннокс мог убить вашего сына.

– Принц Уэльский, вы слишком все драматизируете.

– Я думал, мать должно было взволновать то, что ее сын мог погибнуть.

– Я прекрасно знаю, что Фредерик спровоцировал полковника. Я выяснила, как было дело, и мне понятно, что вина лежит на герцоге. Он гораздо больше рвался в бой, чем полковник Леннокс.

– Мадам, я не желаю с вами спорить. Я хочу лишь заявить, что полковник Леннокс не может присутствовать на балу.

– А я не могу отменить приглашение, не посоветовавшись с королем.

– Мне прекрасно известно, кто нынче принимает решения во дворце.

Королева ликовала. Да, это она сейчас принимает решения! Она, которой раньше не дозволялось даже выразить свое мнение! Как все переменилось!