В результате Мария оказалась у его постели… такая целомудренная, любящая, нежная и как никогда уступчивая!..

Еще немного – и Мария станет его возлюбленной!

Вернувшись на Парк-стрит, Мария принялась перебирать в памяти удивительные события последних часов, и, чем больше она о них думала, тем удивительнее они ей казались.

Герцогиня Девонширская прямо-таки поджидала их у себя во дворце. Хотя вообще-то в это время она действительно вполне могла быть дома… И кольцо она протянула принцу с таким видом, словно специально захватила его с собой для этой цели. Мария повертела кольцо на пальце. Оно являлось символом… Символом, означавшим, что она пообещала стать женой принца. Однако как она может стать женой принца? Это же исключено! Даже если они сочетаются законным браком, он будет расторгнут! Наследник трона не может жениться на незнатной женщине. И даже если бы Мария была принцессой, им все равно не разрешили бы пожениться из-за ее вероисповедания. Правителям Британии просто не позволялось сочетаться браком с католиками.

Так зачем же она совершила глупость и подписала эту бумагу?

А затем, что никто не в состоянии отказать умирающему…

Умирающему… Слишком уж он бойко говорил для умирающего…

И потом этот документ… Мария была слишком взволнована и не могла спокойно прочесть его, но теперь ей стало понятно, что ее объявили женой Георга, принца Уэльского. Однако разве может быть свадьба без священника? Нет, все это было комедией!

Мария не винила принца. Он не раз говорил, что готов на все, лишь бы жениться на ней. Нет, он искренне любил ее, а она любила его… и случившееся сегодня только подогрело ее чувства. Из-за любви к ней он пытался наложить на себя руки… Всю свою жизнь она будет лелеять это воспоминание. Если бы он мог распоряжаться собственной судьбой и жениться на любимой женщине… если бы им ничто не препятствовало, Мария охотно дала бы согласие любить принца и ухаживать за ним до конца своих дней.

Однако на видимость свадьбы она не согласна!

Багаж ее был упакован. Она может уехать завтра, и ее отъезд покажет, что она не намерена опозорить свое имя, поверив тем, кто разыграл пошлую комедию.

Мария написала лорду Саутгемптону письмо, в котором говорилось о том, что она догадалась о подстроенной ловушке и винит во всем лорда и его друзей. Они вынудили ее подписать документ, не имеющий никакой силы. А раз так, то она не считает себя связанной никакими обещаниями и хочет выполнить задуманное – покинуть страну.

Наутро ни свет ни заря Мария отправилась в путь.

От большой потери крови и сильного нервного напряжения принц очень ослабел, и Кит рекомендовал ему немного отдохнуть. Тем более что и Марии слишком скорое выздоровление Его Высочества показалось бы подозрительным.

– Несколько дней, проведенных в деревне, – сказал Кит, – помогут вам окончательно прийти в себя.

«И я увижу Марию!» – подумал принц. Саутгемптон предложил:

– Ваше Высочество, не угодно ли вам отправиться на эти несколько дней в мое поместье?

– Что ж, почему бы мне и вправду не поехать к вам, Саутгемптон? – откликнулся принц.

– Мы гарантируем Вашему Высочеству свежий воздух и прекрасный уход. А через несколько дней…

– Мария! – прошептал принц.

И вот бледный и действительно слегка ослабевший принц отправился за город в сопровождении Саутгемптона, Онслоу и некоторых других придворных. Трясясь в карете, принц строил планы. Как только он полностью придет в себя – а случится это уже через несколько дней, ибо молодость и крепкое здоровье возьмут свое, тем более что на самом-то деле ничего страшного с ним не стряслось, просто он переволновался и потерял чуть больше крови, чем при обычном кровопускании, – он соединится с Марией.

Она переедет в Карлтон-хаус. Он не собирается устраивать маленькое любовное гнездышко, подобное квартирке на Корк-стрит, в которой он поселил когда-то Пердиту. Нет, с Марией они будут жить открыто, не таясь. А если король станет возражать – к черту короля!

Через несколько дней они будут вместе. Как она горевала, увидев, что он лежит в постели! У принца уже не оставалось сомнений насчет ее чувств.

Наконец-то он был счастлив! Мария не смогла скрыть от него свою любовь. И он понимал, что вот-вот должен начаться самый счастливый период в его жизни.

Когда они добрались до поместья Саутгемптона, то узнали, что туда прибыл гонец из Лондона.

Он сказал, что привез лорду Саутгемптону письмо от миссис Фитцерберт, которое было велено передать только самому лорду и никому больше.

Принц блаженно улыбнулся.

Он подумал:

«Она хочет поблагодарить Саутгемптона за ту роль, что он сыграл в нашей скромной брачной церемонии. Моя дорогая Мария счастлива не меньше меня».

– Прочтите письмо, не откладывая, Саутгемптон. Прямо сейчас! – ласково улыбаясь, велел принц.

Саутгемптон начал читать и вдруг побледнел; он открыл было рот, словно желая что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова, и принца внезапно обуял страх.

– Что? Что такое?

– Сэр, она уехала из Англии. Она упрекает меня за… за то, что я воспользовался создавшимся положением…

Принц выхватил у лорда письмо. Строчки, написанные Марией, плясали у него перед глазами. Мария написала, что она пала жертвой мистификации, однако обманщикам-таки не удалось ее провести. Она писала, что попытка лорда Саутгемптона ввести ее в заблуждение не может вызвать восторга, равно как и недооценка ее умственных способностей: он, должно быть, считал, что она, Мария, совсем глупа и не в состоянии заподозрить обмана! Поэтому она возвращается к своему первоначальному решению покинуть страну и к тому времени, как лорд получит письмо, будет уже в пути.

Письмо упало на землю. Принц побагровел от волнения; он ринулся в дом, даже не взглянув на слуг, которые, будучи предупреждены о его приезде, хотели оказать ему достойный прием.

Принц бегал взад и вперед по залу, не замечая никого вокруг. Тщетно Саутгемптон пытался успокоить его. Принц кричал и плакал.

– Прошу вас, не забывайте о вашем слабом здоровье, сэр… – лепетал Саутгемптон.

Но принц думал только об одном: он было поверил, что Мария вот-вот станет его возлюбленной, а она уехала… причем неизвестно куда!

Король, почивавший во дворце Кью, проснулся, как обычно, в пять часов утра и, встав с постели, зажег камин, в котором слуги с вечера оставили дрова. Затем он вернулся в постель, подождал, пока комната немного согреется, и, вновь поднявшись, уселся за государственные бумаги, лежавшие наготове на его письменном столе.

С тех пор, как его делами ведал молодой мистер Питт, король утешал себя мыслью, что управление государством находится в надежных руках. Мистер Питт, как и его отец, держался слегка надменно, однако с королем был обходителен, хотя и давал понять, что, пребывая в должности премьер-министра, он намерен управлять государством без вмешательства Его Величества. Он, конечно, мог попросить у короля одобрения тех или иных своих действий, однако чисто формально, и король это прекрасно осознавал. Насколько же мистер Питт отличается от лорда Норта! Впрочем, будь он похож на лорда Норта, он не был бы таким умелым министром.

Американские колонии… Король даже застонал, вспомнив об этом страшном несчастье. Британии редко приходилось терпеть столь позорное поражение. Им с Нортом всегда это будут припоминать. И все хорошее, что он сделал для страны – а король посвятил служению Англии всю свою жизнь, – не сможет перевесить одну эту трагедию.

«Я никогда, никогда этого не забуду, – подумал король. – Что мы сделали не так? В какой момент я допустил промах, и все пошло по иному руслу?»

Он вернулся мыслями в прошлое. В голове проносились воспоминания о каких-то мелких событиях: они внезапно обступали его со всех сторон, поддразнивали и смеялись, и в конце концов ему показалось, что это лукавые пажи, ворвавшиеся в спальню, желая поиграть в озорную игру под названием «А ну-ка, подразни короля!»