Принц снял для Марии ложу в Опере, и их часто видели там вдвоем; кроме того, они катались вместе верхом по парку. Привычки принца существенно изменились: он более не стремился к обществу. Ему была нужна только миссис Фитцерберт.

С Чарлзом Джеймсом Фоксом они заметно отдалились. Было время, когда принца постоянно видели с ним вместе, принц во всем с ним соглашался, от души смеялся над его шутками и называл его своим самым близким другом. Но миссис Фитцерберт недолюбливала этого политика.

– Он груб и нечистоплотен, – заявила она; их отношения всегда были прохладными.

– Но он так умен! – воскликнул принц. – Любовь моя, мне кажется, беседа с ним доставит тебе наслаждение.

– Да, он, без сомнения, очень остроумен и может быть блестящим собеседником, равно как – я в этом не сомневаюсь – умнейшим политиком, – согласилась Мария. – Но, ручаюсь, что он довольно редко меняет нижнее белье, а что до его остроумия, то оно довольно жестоко.

– Но все же не могут быть похожи на моего ангела! – воскликнул принц.

– Которому нравятся лишь те, кто достойны его дружбы, – продолжила Мария.

Принц был очарован ее ответом и тут же слегка поостыл к Фоксу… а когда он вспомнил, что Фокс пытался помешать его свадьбе, то даже немного обиделся. Как смел Фокс читать ему проповеди? Фокс, который сам вел такую аморальную жизнь, что даже трудно себе представить! Хотя… Фокс не читал ему проповедей. Он просто поставил принца перед фактами… и в его словах была большая доля истины. Но все равно, как бы он ни уважал Фокса, а видеть его не желает! По правде говоря, принц никого не желал видеть, кроме Марии.

Он заходил к Марии в гостиную, она принимала его с распростертыми объятиями, и в ее манерах было что-то царственное. Какой она будет прекрасной королевой! Если только он сможет сделать ее королевой… А почему бы и нет? Когда старик помрет, он, принц, одним росчерком пера отменит дурацкий закон! Он обеспечит себе поддержку могущественных министров. Например, Фокса!.. Опять все упирается в Фокса!.. А, наплевать! Его Мария – красавица, она во всех отношениях достойна стать королевой. Он ей так и сказал.

– Этот дом недостаточно хорош для моей возлюбленной Марии.

– Мой дорогой, для меня это идеальное жилище.

– Нет-нет, Мария! Я хочу, чтобы мое сокровище получило достойную оправу.

– Оправа не имеет значения.

– Разумеется. Разве нужна оправа самому яркому бриллианту во всем королевстве? Она не нужна тебе, моя драгоценная, но ты ее получишь! Я увижу тебя в бело-золотой гостиной, стены которой обиты китайским шелком.

– Похоже на Карлтон-хаус, – смеясь, заметила Мария.

– Но это будет твой дворец. И мы там будем развлекаться. Ты должна признать, моя дорогая Мария, что этот дом несколько маловат.

– Для нас двоих он вполне подходит. А развлекать я хочу только вас.

Принц обнял Марию и зарыдал на ее восхитительной груди, такой мягкой, дышащей сладострастьем и в то же время такой материнской… О, Мария! Идеальная женщина, обладающая, всем для того, чтобы сделать его счастливым!

– Но почему вы плачете? – спросила она, гладя его по курчавой голове.

– Это слезы радости! – вскричал принц. – Слезы восхищения и благодарности. Чем я заслужил твою любовь, Мария? Скажи!

– Вы были хорошим, добрым, верным… вы стольким пожертвовали ради меня…

Принц улегся, положив голову ей на колени, и внимательно слушал. Да, она права…

Но ему вовсе не обязательно отказываться от короны! Этот брак ничуть не помешает его будущему. Ведь это тайное венчание, морганатический брак, если хотите! И он держится в секрете… Так что какой может быть вред? Став королем, он сразу же отменит закон о браке и женится на Марии, а ежели до этого счастливого момента у них родятся дети, их можно будет признать законнорожденными. Все это пара пустяков! Совершенно непонятно, зачем поднимать такой шум?

Поэтому, слушая, как Мария перечисляет его достоинства, принц был на верху блаженства.

Однако время от времени она должна развлекаться, а поскольку он всегда намерен при этом присутствовать, ей нужен подходящий дом, дабы устраивать роскошные развлечения.

– Лорд Аксбридж сдает свой дворец на Сент-Джеймс-сквер, – сообщил принц.

– Милый, милый Георг, не хотите ли вы сказать, что я должна занять этот дворец?

– А почему бы и нет? Там вполне можно жить.

Мария запрокинула голову и расхохоталась. Он подумал, что это самый мелодичный смех в мире, и поднял голову, чтобы поцеловать ее нежную шею, а потом вновь припасть к великолепной груди.

– Ну, так что? – спросил принц.

– Для меня это слишком дорого. На содержание такого дворца может уйти целых три тысячи фунтов в год.

– Не такая уж и дороговизна!

– Для вас нет, мой экстравагантный принц. А весь мой годовой доход всего на тысячу больше.

– Насколько тебе известно, твой принц не лишен некоторого умишка.

– Да, конечно, я знаю, что он весьма щедро наделен им.

– А раз так, то…

– То что, моя радость?

– Представь себе, что твой доход составляет шесть тысяч в год. Тогда – насколько я могу постичь суть дела своим умишком – ты не сочтешь, что жить во дворце Аксбриджа слишком дорого.

– Но я вполне логично возражу, что у меня нет шести тысяч в год.

– А я вполне логично отвечу, что они у тебя будут.

– Но послушайте! Мне вовсе не хочется лишать вас части вашего дохода.

– Почему?

– В этом нет нужды. По-моему, я прекрасно устроена. У меня два чудесных дома… ну, для меня чудесных… я же не подхожу к ним с королевскими мерками.

– Но тебе нужно повышать требования, любовь моя… моя королева…

Мария ласково улыбнулась.

– Роскошные дома… драгоценности… подарки, которыми вы постоянно меня осыпаете… все это совершенно неважно. Главное, что мы с вами вместе, все равно где!

– Я знаю. Знаю! Но я хочу, чтобы ты жила в достойных условиях и имела все самое лучшее. Я хочу, чтобы ты переселилась во дворец Аксбриджа. Я буду оплачивать ренту, а тебе шести тысяч в год хватит, чтобы утихомирить кредиторов.

– Шесть тысяч! – воскликнула Мария. – Но милый, что вы будете делать с вашими кредиторами?

– Что значат деньги?! В жизни есть другие, гораздо более важные вещи. Разве ты со мной не согласна?

– Согласна, поэтому я и хочу по-прежнему жить здесь, на Парк-стрит, и не хочу новых расходов.

Но принц был настроен решительно.

– Этот дом, – заявил он, – принадлежал мистеру Фитцерберту. Неужели ему позволено подарить тебе дом, а мне нет?

Столь сильный аргумент озадачил Марию. И после этого принцу удалось уговорить ее довольно быстро.

– Сказать по правде, – лукаво добавил он, – я уже пообещал Аксбриджу, что мы снимем его дворец.

– Конечно, принц на ней женился! – уверяли некоторые сплетники. – Иначе она ни за что бы не сдалась.

– Он не мог на ней жениться, – возражали другие. – Это незаконно. Вы что, позабыли про Брачный кодекс? Нет, она его любовница. Просто она хотела подольше помучить принца, чтобы разжечь его пыл.

Но ни одна из сторон не сомневалась в том, что у принца с миссис Фитцерберт роман, и все следили за влюбленными с большим интересом.

Слухи об этом достигли Виндзора. Мадам фон Швелленбург, считавшая себя главной фрейлиной королевы – и снискавшая всеобщую неприязнь, – постоянно что-то бубнила себе под нос, кормя посаженных в клетки жаб, которых она держала в своих покоях. Она называла их своими маленькими любимицами и обращалась с ними куда любезнее, чем с фрейлинами, которые были у нее в подчинении.

– Герр принц делать не карашо, – заявила она жабам.

Мадам фон Швелленбург приехала в Англию вместе с королевой двадцать шесть лет тому назад, но так и не потрудилась как следует выучить английский язык. Она презирала англичан, ненавидела их страну, однако страшно разгневалась, когда ее попытались отослать обратно в Германию.