— Иван Иванович, — закричал Русаков Лессингу: — несите сюда еще, какое только есть у нас, оружие!

— Не безпокойтесь! Сюда они не войдут, — отвечал Лессинг. — Только бы они не испортили чего внизу!.. Я им сейчас приготовлю угощение.

С этими словами Лессинг стал натягивать на нижнее отверстие корабля проволоку, так что нельзя было войти в корабль без того, чтобы не коснуться ея. Тем временем на верху лестницы показалась голова карлика. Виктор Иванович выстрелил в воздух над его головой. Карлик скрылся.

— Господа, будьте осторожней! — закричал Лессинг. — Сейчас я соединю проволоку с электрической машиной. Готово!

На лестнице показалось на этот раз несколько карликов вместе. Но лишь только они коснулись проволоки, стараясь взойти на корабль, как вскрикнули и кувырком покатились вниз по лестнице. Через минуту в отверстии показалось еще несколько человек, но и они тотчас же покатились вниз.

— Что, болваны? — закричал Русаков. — Не так-то легко до нас добраться!

Толпа остановилась внизу и стала о чем-то горячо спорить. Они, очевидно, обсуждали вопрос, как овладеть великанами. Мало-по-малу карлики стали расходиться. Путешественники облегченно вздохнули. До полета оставалось около четверти часа, Тем не менее великаны продолжали смотреть вниз. Вдруг Лессинг вскрикнул:

— Мы горим! Смотрите, они подожгли наши постройки.

Деревянная ограда с навесом, окружавшая механическия сооружения путешественников, пылала. Огненные языки поднимались все выше и выше. Мэри не выдержала и зарыдала.

— Теперь уж мы несомненно погибли! — промолвила она.

— Успокойтесь! — сказал Краснов. — Мы еще можем спастись. Через восемь минут мы должны вылететь в пространство, а до тех пор пожарь не успеет сильно распространиться. У нас только ограда деревянная, а балки и все постаменты под нашими машинами сделаны из местнаго металла «марсианина», который огнеупорен, и тверд. Огонь не скоро доберется до наших приборов. Я только спущусь вниз, и посмотрю, не испортили ли чего карлики.

Краснов полез вниз, но через минуту возвратился.

— Нельзя добраться до низу, — проговорил он: — страшная жара, и можно задохнуться от дыму. Кажется, все в порядке. Надо закупориваться и лететь.

Все бросились закрывать отверстие.

— Ну, а если карлики или огонь уже попортили наши приборы? — спросил Шведов. — Не лучше ли оставить рискованную попытку лететь при таких условиях, а постараться пробраться во дворец, а затем через несколько времени снова построить все нужное?

— Если машины попорчены, то мы совсем не полетим, — отвечал Краснов: — а если полетим, то благополучно доберемся до земли. Сейчас мы узнаем все. Садитесь по местам.

— Летим, летим! — проговорил Русаков. — Лучше умереть в междупланетном пространстве, чем от рук этих бездельников.

— Держитесь, господа, — сказал Краснов: — и попрощайтесь с Марсом!

Краснов нажал кнопку от электрическаго аппарата. «Галилей» дрогнул, и все пассажиры попадали от толчка.

— Кажется, мы спасены, — проговорил Краснов: — машина дала нужный толчок, а так как это сделано во-время, то мы будем на Земле.

Лессинг и Шведов тем временем открывали ставни окон.

— Взгляните, господа, — сказал Шведов: — Марс у нас под ногами.

«Галилей» уже мчался по направленно к Земле.

— Ну, гора с плеч свалилась! — вздохнул Русаков. — Набрались же мы страху. Вот негодяи-то! Чуть было не сожгли нас живыми…

— Забудьте, Виктор Павлович! — сказала Мэри. — Все хорошо, что хорошо кончается.

— Забыть! Нет, я никогда, не забуду, чего натерпелся на Марсе. Я им это припомню!..

Все расхохотались.

— Разве вы думаете полететь туда вторично? — спросил Лессинг.

— Я? И врагу закажу… Будет с меня одной глупости.

— Неужели вы не находите никакой пользы в своем путешествии на Марс?

— А вы в чем ее находите?

— Да мало ли в чем! Мы столько видели новаго и интереснаго, столько сделали важных научных открытий в области физики, химии, естественных наук и даже социологии, что обработать собранный матерьял вряд ли мы успеем даже в десять лет.

— Да, мы можем гордиться достигнутыми результатами, — подтвердил Краснов: — без лишней скромности мы имеем право заявить, что обогатим науку.

— Меня смущает лишь одно, — проговорил Лессинг: — что наша поездка самому Марсу принесла не пользу, а вред. И в этом особенно я виноват.

— Что же дурного вы сделали? — спросил Шведов.

— Благодаря мне, — отвечал Лессинг: — у марсиан пробудились новыя стремления и желания; они поняли несовершенство своего быта и ограниченность своих знаний.

— Но это же хорошо, — сказал Шведов: — вы пробудили их умственную жизнь.

— Да, но вместе с тем они потеряли душевный покой и навеки утратили прежнее счастье.

— Значить, по вашему мнению, следовало их оставить в прежнем состоянии и не пытаться развить их ум?

— Да. Знание счастья не дает.

— Правда, — подтвердил Краснов: — чем человек больше знает, тем он несчастнее. Ребенок счастливее взрослаго человека, мужик счастливее интеллигента…

— Свинья счастливее мужика, — перебил его Шведов: — червяк счастливее свиньи… Правда?

— Правда, — подтвердил Краснов.

— Следовательно, труп счастливее живого человека? Тоже правда?

— Тоже правда.

— То-есть вы проповедуете смерть?

— Эх, господа, давайте лучше играть в винт. Мы успеем еще пофилософствовать на Земле.

— А есть карты? — спросил Русаков.

— Есть. Я упросил короля возвратить нам все наше имущество, найденное на «Галилее».

Через несколько минут в междупланетном пространстве началась игра.

Через семь месяцев «Галилей» тихо опустился на Землю. Когда все пять путешественников вышли из корабля, они увидели, что находятся на берегу большой реки. Вдали виднелся какой-то город.

— Господа, — сказал Лессинг: — а, ведь, мы кажется, находимся в России. Смотрите, к нам идет мужичок.

— Да, так одеваются только наши крестьяне, — подтвердил Краснов. — Послушай, любезный, — обратился он к подошедшему мужичку: — какая это река?

— А вы не здешние? Это Амур.

— Амур? А какой это город виднеется?

— Благовещенск.

— Вот как! Однако, хотя мы и в России, но до Европы нам еще далеко.

— Стоить говорить о таких пустяках, — заметил Русаков: — после того, как мы съездили на Марс и вернулись обратно!