— Не пытайся, Линда, — Ганс посмотрел на неё так, будто она была прозрачной, — так по-детски играть на разнице между мной и Григорием. Ты думаешь, я не вижу, что ты делаешь? — Он усмехнулся. — Мы с ним братья, а ты… ты — никто. И если ты ещё хоть раз попробуешь сунуть нос в наши дела, можешь забыть про Мосфильм. Навсегда.

Линда с трудом скрыла дрожь, разлившуюся по её телу. Она натянула на лицо извиняющуюся улыбку, хотя внутри всё кипело.

— Прости, Ганс. Я не это имела в виду. Правда.

Ганс скривился. Он видел таких, как Линда, десятки раз. Она могла притворяться сколько угодно, но для него она была просто ещё одной куклой — красивой, да, но совершенно предсказуемой. Такие, как она, думали, что контролируют ситуацию, но для Ганса они всегда оставались высококлассным товаром, который можно купить за деньги. И ничего больше.

Отношения Ганса с Григорием были совсем другой историей, слишком сложной, чтобы объяснять её какой-то Линде. Эти двое прошли вместе огонь и воду, их связывали не просто деловые отношения, а нечто гораздо глубже, почти родственное. Григорий был единственным человеком, перед которым Ганс действительно испытывал что-то похожее на уважение.

Линда быстро почувствовала, что её ошибка будет стоить дорого. Когда они закончили, Ганс вывез её из своего поместья с сухой холодностью, не оставив ни шанса на продолжение. Она получила ровно то, что заслужила: чек и дверь.

Её охватила ярость. На что она рассчитывала? На благодарность? На теплое прощание? Нет, она знала, что Ганс — не тот, кто будет рассыпаться в любезностях. И всё же обида жгла изнутри. Она понимала, какую мощь олицетворяет Ганс. Он был не просто богачом, а влиятельным акционером — крупнейшей компании-агентства, через которую проходили самые яркие звёзды. У Ганса были связи, о которых другие могли только мечтать.

«Если бы я смогла подписать контракт с киностудией…» — мелькнула в её голове мысль, но она тут же натолкнулась на реальность. Линда совершила ошибку, недооценив Ганса. Она считала его очередным богатым негодяем, но он оказался умнее, чем она ожидала. Никто из тех, кто пробился на вершину, не был настоящим дураком.

Одной неосторожной фразой Линда раскрыла свои намерения. Ганс понял всё сразу. И теперь она осталась с пустыми руками, злясь только на себя.

Памела мылась в душе, а я болтыхался в бассейне во дворе. Вокруг меня тусовались все мои демоны, включая Черныша. Ну как тусовались — сидели, умничали, а я головы ломал.

— Опять эта головоломка. Три злых духа — не проблема. Уничтожить их раз плюнуть. Но как их отделить от человека, чтобы никому не навредить? — я говорил вслух, больше себе, но Аркитос не смог молчать.

— Да убей его, — гордо выдал он, будто гениальную мысль.

— Аркитос, это шедевр! Но давай всё же подумаем ещё, — я с сарказмом посмотрел на него. — У кого-то есть идеи получше?

Черныш — наш главный мозговой центр — молчал. Остальные демоны так вообще делали вид, что их тут нет.

— Черныш, ты-то хоть скажи что-нибудь!

— Хозяин, — начал он, как всегда важно, — этот парень заражён «Проклятьем родословных». Три духа — это его родственники: папа, мама и бабушка. Их насильно привязали к его телу. Они уже стали его частью. Это как пытаться отрезать пальцы и ожидать, что они будут шевелиться.

— Пф, восточная мудрость говорит: если хочешь, чтобы пальцы шевелились, найди способ! — буркнул я. Сдаваться не входило в мои планы. Тем более речь шла не только о жизни этого парня, но и о моих деньгах.

— Слушай, человек, я тут подумал… а нет, не подумал. Есть хочу, — простонал Ужора, плюхнувшись на землю.

Я закатил глаза. Эти черти никогда не напрягали мозги по доброй воле.

— Ладно, — сказал я. — Так и быть. Тому, кто найдёт решение, годовой запас демонических кристаллов!

Ну тут понеслось! Все загалдели, перебивая друг друга, но их идеи становились только глупее. Даже хуже, чем у Аркитос.

— Да вы издеваетесь⁈ — я хлопнул себя по лбу.

Тут на террасе появилась Памела, завернувшая Вильгельмину в полотенце.

— О чём вы так шумите? — спросила она, поправляя мокрые волосы.

— Да, пациент у меня странный.

— Что с ним?

Памела всегда была любопытна, особенно к моим медицинским делам.

— Он не болен. К нему прилипли три злых духа.

— Так это экзорцизм? Разве ты не можешь?

— Если бы всё было так просто! Эти духи — его родня. Они полностью слились с его телом.

— И что, они ему вредят?

— Не-а. Только на груди три рожи болтаются. Как свет увидят — начинают орать так, что всем вокруг сотрясение, кроме него. Зрелище, скажу тебе, ещё то.

Памела смотрела на меня с недоумением.

— Эм… ясно. Ладно, я уложу Вильгельмину спать. А ты долго в бассейне не сиди.

Когда она ушла, я снова плюхнулся в воду. Чем больше думал, тем больше раздражался. Вода была прохладной, что немного помогало. Но ненадолго.

Поплавал, переоделся, решил пробежаться.

Обычно по ночам я бегать не любил, но сегодня был такой день. Или ночь. Уже и восьми не было, а улицы у берега опустели. Ветерок с моря освежал, мысли в голове всё кружились.

Если раньше я не мог уснуть, то шёл «тратить энергию» с Памелой. Но сейчас с нами была Вильгельмина, так что пришлось бегать.

Было темно, и я, как обычно, шел по тропинке, думая о чем-то своём, как вдруг прямо передо мной появился человек в капюшоне. Лица не видно, фигура подозрительная. Ну и я, конечно, налетел на него, как лось на витрину.

Парня откинуло на метр. Он упал, как мешок картошки.

— Ой, чувак, извини! Ты живой? — потянулся я, чтобы помочь ему подняться.

Но тут случилось странное. Как только я коснулся его руки, пальцы будто в кипяток сунул.

— Ой-ёй, что у тебя за лапа такая⁈ — я отдёрнул руку. А на коже у него — клеймо, странный знак.

— Григорий, это демоническая метка, — напомнил Черныш в моей голове. — Этот тип — точно не святой.

Парень вскочил, как ошпаренный, и бросился бежать.

— Эй, стой! — крикнул я ему вдогонку, но тут на дорогу вылетает машина, и прямиком в меня.

Еле увернулся, откатившись на обочину. Водила высунул голову:

— Эй, брат, ты цел?

— Цел, как огурец, — отмахнулся я, но парень-то уже убегал! Я тут же рванул за ним.

Он, конечно, быстрый, спору нет. Но я тоже не лыком шит.

— Эй, ты куда это⁈ — орал я, стараясь не отставать.

Профессор Смирнов (я уже понял, что это он) вдруг начал ускоряться. Силы его, правда, ненадолго хватило. Запыхался, да и побежал как-то коряво.

— Чёрт! Почему он всё ещё жив⁈ — бормотал он, явно про меня. А у самого взгляд нервный, пальцы подрагивают.

Тут фонарный столб, как назло, упал прямо на меня. Удар — мама не горюй. Меня приплющило, как блин.

Профессор Смирнов остановился, разулыбался:

— Ну, всё, готов! — сказал он, самодовольно.

Но не тут-то было! Я поднялся, отряхнулся, как после лёгкой прогулки.

— Эм… Это как⁈ — вытаращился он.

Я только хмыкнул, скинул столб и посмотрел ему прямо в лицо.

— Это ты⁈

Ну конечно, я вспомнил его. Этот тип тогда крутился у заброшенного колледжа, когда мы с Селеной там были. Странный был чел, но тогда я ещё не понял, что он совсем на голову больной.

Профессор Смирнов понял, что попал, и рванул дальше. Но я не собирался его отпускать. Мы неслись, как два марафонца, пока он не добрался до парковки. Там его силы окончательно иссякли.

— Ну всё, приехали, — сказал я, подходя ближе. Но тут — бац! — машина сзади вылетела и врезалась в меня.

Я отлетел на несколько метров, но, конечно, не сдался. Увернулся от следующего удара, перекатился и встал.

— Григорий, он выпускает злых духов и управляет машинами, — шепнул Черныш. — Здесь драться нельзя.

Ну, спасибо за совет, а что теперь делать?

Я стоял на парковке и думал, сколько же тварей этот Профессор Смирнов успел выпустить. Серьёзно, у него там какой-то бесконечный запас злых духов?