Птица-Секретарь прокричала «Коапп, коапп!», и все стали поздравлять своего председателя и друг друга. Удильщик предложил объявить этот день нерабочим, его идея была, естественно, горячо поддержана, и Кашалот тут же отдал распоряжение птице-Секретарю подготовить соответствующий Указ. Это вызвало взрыв ликования, ибо ни у кого не было сомнения в том, что такой Указ привлечет к КОАППу симпатии всего животного населения.

Коапповцы восторженно делились друг с другом планами будущих грандиозных свершений, с которыми были связаны самые радужные надежды. Они и предположить на могли, какое их ждет испытание…

Первой эти злосчастные часы увидела Стрекоза. Собственно, о том, что они злосчастные, никто еще не догадывался — на вид это были обычные настенные часы, какие можно видеть в любом учреждении. Единственная необычность заключалась в том, что они были укреплены не на стене, а на стволе старой липы.

Стрекоза тотчас обратила на них внимание своих коллег, и это послужило еще одним поводом для веселья. Дело в том, что стрелки часов показывали три, хотя на самом деле было девять, и Гепард не преминул сострить:

— Я бы очень удивился, если бы они показывали правильное время: раз часы висят на липе, на них и время должно быть липовым.

— Но не до такой же степени! — проворчал Рак без тени улыбки (он все воспринимал буквально, поскольку с чувством юмора у него были проблемы). — Отставать на шесть часов — это же ни в какие ворота!

— Почему вы так уверены, что они отстают? Может, наоборот — спешат? И показывают три часа дня, а не ночи?

Этот простой вопрос Мартышки поставил Рака в тупик, а Удильщик задумчиво протянул:

— Мда-а… Под такими часами я бы не рискнул назначить даже деловое свидание. Очевидно, они стоят?

Сова, обладающая самым тонким в мире пернатых слухом, наклонила голову и прислушалась, после чего заключила:

— Идут, родимые, я отсель слышу.

Заинтересовался странными часами и Кашалот.

— Откуда они вообще взялись? — спросил он, ни к кому не обращаясь.

— Может быть, их принес Человек? — предположила Стрекоза. Сова поддержала эту версию:

— Да больше-то вроде некому.

— Но в таком случае где же он сам? — Кашалот растерянно оглядел поляну. До него только сейчас дошло, что среди собравшихся на заседание действительных членов и членов-корреспондентов КОАППа нет Человека.

Мартышка тоже стала оглядываться, вертя головой во все стороны. Случайно взгляд её упал на бумажку, приколотую к стволу той же липы, на которой были укреплены часы…

— Может, это записка от Человека? Сейчас я ее принесу! — Мартышка подбежала к липе и уже протянула к бумажке руку, как вдруг откуда-то сзади послышался тоненький, но в то же время резкий и властный голос:

— Прошу всех оставаться на местах и ничего не трогать!

С этими словами на поляну стремительно влетела Комариха и решительно направилась к коапповцам.

— Что это значит, Комар? — возмутился Кашалот.

— Я не Комар, а Комариха!

— Комар вы или Комариха, но кто дал вам право командовать? Здесь распоряжаюсь я, председатель КОАППа!

Комариха смерила его ледяным взглядом и сухо отчеканила:

— Весьма сожалею, гражданин, но в данный момент вам всем, подчеркиваю — всем без исключения придется выполнять мои указания. Я — старший следователь Лесной Прокуратуры.

От неожиданности коапповцы застыли, не в силах вымолвить ни слова, а Кашалот так растерялся, что ему даже не пришло в голову потребовать, чтобы Комариха предъявила удостоверение. Мартышка отдернула от бумажки руку так резко, словно ее ударило током, и, прошмыгнув к Кашалоту, юркнула за его спину. Кашалот, слегка оправившись от потрясения и обретя дар речи, наклонился к ней и тихо произнес:

— Это вы что-нибудь натворили? Я знал, что ваши выходки когда-нибудь плохо кончатся.

— Я… я ни в чем не виновата, — испуганно затараторила Мартышка, — но все равно я больше не буду! У меня в защечных мешках сейчас только… — она раскрыла рот так широко, словно находилась на приеме у зубного врача, и стала вытаскивать из защечных мешков различные мелкие предметы. — Вот, смотрите: два маленьких кукурузных початка, пять шахматных фигур, — я их одолжила в одном доме, — вот расческа, ключ — не помню чей, но я его верну, честное слово! Я осознала!

— Она осознала, — поддержал Удильщик, — клянусь своей удочкой!

— Мы… мы дадим ей такую характеристику, такую характеристику… — не в силах выразить словами всю ее изумительность, Стрекоза затрепетала крыльями.

— Я подпишу любую! — заверил Кашалот. — В крайнем случае, мы возьмем Мартышку на поруки и перевоспитаем…

— Под мою личную ответственность, — добавил Гепард и пояснил: — Я ее сосед по Африке, и она все время будет находиться в поле моего зрения.

— Уж ты ее, Комарушка, не привлекай, — попросила Сова. — Бес попутал — с кем не бывает?

Все время, пока коапповцы поочередно старались выгородить Мартышку, Комариха переводила взгляд с одного заступника на другого, словно силясь понять, чего от нее хотят. Дождавшись, пока договорит Сова, она спросила:

— Все высказались? — после чего заявила, раздельно и четко выговаривая каждое слово: — Не пытайтесь запутать следствие. Содержимое защечных мешков Мартышки не имеет абсолютно никакого отношения к данному делу.

Коапповцы почувствовали облегчение… но в то же время ощутили и некоторое беспокойство.

— Ка…какому делу? — попытался уточнить Кашалот.

— Ага, я так и предполагала! — в голосе Комарихи сквозил сарказм. — Вы все, конечно, ничего не видели, ничего не слышали, ничего не знаете.

— Где-то я такое уже слышал… — Рак шевелил усами, мучительно пытаясь что-то вспомнить.

Комариха насторожилась:

— Что вы слышали?

— Вспомнил! — обрадовался Рак. — Песня когда-то была такая: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю, никому ничего не скажу».

Комариха не могла скрыть разочарования.

— И напрасно не скажете, Рак, — только добровольное чистосердечное признание облегчит участь правонарушителя. Приступаю к допросу. Ну так что, будем запираться или будем признаваться?

Председателю КОАППа так осточертела неизвестность и полнейшая невозможность что-либо понять в происходящем, что он выразил готовность признаться в чем угодно, лишь бы ему растолковали наконец, в чем именно. В том же духе высказались и его коллеги. Как ни странно, следователь пошла им навстречу.

— Хорошо, — заявила она. — Сделаю вид, что я поверила: никто из вас не слышал об этом деле. Так вот, около года назад в принадлежащем частному лицу курятнике, неподалеку отсюда, были установлены настенные часы. С первого же дня, точнее, с первой же ночи с ними стали происходить таинственные вещи…

— Ой, как интересно! — воскликнула Стрекоза. — Обожаю все таинственное! Что же с ними происхо… — но она осеклась под испепеляющим взглядом Комарихи, которая сурово её отчитала:

— Впредь прошу меня не перебивать — когда говорит следователь» подозреваемая обязана молчать и слушать.

— Я… я подозреваемая?

— Здесь все подозреваемые, — отрезала Комариха. — Я продолжаю. Днем часы шли нормально, однако каждую ночь отставали на несколько часов. Неоднократный осмотр в часовой мастерской показал, что механизм совершенно исправен. Стремясь выяснить причину этого загадочного явления, хозяин курятника несколько дней назад остался в нем на ночь. С заката до рассвета он не сводил с часов пристального взгляда…