Изо рта у меня полились ее слова:

— А ты не злись, если позвала меня на помощь.

Я кивнула, будто именно мой голос объяснял недоуменную гримасу Ричарда.

— Я о ней думала не слишком милосердно. Ей это не нравилось.

Джейкоб шагнул вперед, ко мне, а я смотрела на него глазами Райны.

— Ты не могла вызвать мунина. Ты не ликои.

Странно, но мне не приходило в голову, что быть леопардом — это может значить утрату способности вызывать мунинов. Может быть, поэтому остальные мунины не явились на мой зов.

— Ты сказал, что некромантия мне не поможет, Джейкоб, так что выбери что-то одно. Либо я достаточно ликои, чтобы вызвать мунина, либо достаточно некромант, чтобы себе помочь.

Мы — Райна и я — крадучись, стали приближаться к высокому мужчине без рубашки. Райне он нравился. Найдите мужчину, чтобы Райне не понравился! Особенно если с ним она еще не имела секса, а в стае список таких был очень короток. Но Джейкоб и еще двадцать с лишним новичков в него входили. Райна оглядела стаю, отмечая новые лица. Насчет Пэрис она посомневалась и решила, что ей эта новая тоже не нравится. Слишком много сук альфа в стае — это ведет к драке.

Я ощутила в Райне нечто такое, чего раньше не было, — осторожность. Ей не понравилось, что Ричард за такое короткое время допустил в стаю стольких новичков. Ее это встревожило. Впервые я поняла, что не одна только любовь заставила Маркуса назначить ее лупой. Она была сильна, но дело было не только в этом: она по-своему, извращенно, беспокоилась о стае, и мы с ней полностью были согласны в одном: Ричард был небрежен. Но мы обе ощущали, что можем исправить положение. Даже пугало, что эта до мозга костей порочная сука и я в чем-то полностью согласились. Либо я сильно испортилась, либо Райна не была такой испорченной, как я думала. Непонятно, какая мысль из этих нравилась мне меньше.

Конечно, она считала, что мы должны соблазнить Ричарда, чтобы он нам позволил убить несколько избранных нами, а я надеялась, что смогу привести не столь приятные доводы. Райна подумала, что я дура, и я не так уж была с ней не согласна. Все страшнее и страшнее.

— Анита! — снова позвал Ричард, неуверенно, будто не знал, здесь ли я.

Я повернулась, подняв руку, чтобы отбросить волосы с лица. Жест принадлежал Райне, и я отметила, что при виде его не только Ричард, но и Сильвия и Джемиль встревожились. Нет — испугались.

Этот страх ощущался обонянием. Смех Райны заклокотал у меня в горле, потому что ей это понравилось. А мне нет. Я не люблю, когда друзья меня боятся. Враги — пожалуйста, но не друзья.

— Я здесь, Ричард, здесь.

Он всмотрелся:

— Когда ты в прошлый раз вызывала при мне мунин Райны, ты даже думать не могла по-своему.

— Я же оставила тебя на все это время не потому, что боялась нашей близости. Я ушла разобраться в своем хозяйстве, в частности, обрести умение управлять мунином.

— Управлять мной? — сказала Райна. — Размечталась.

Сказано было не вслух, только у меня в голове.

Мне долго пришлось привыкать, что одно говорится вслух, а другое нет, но я научилась различать.

Я вслух произнесла то, что видела в видении:

— Я вижу Грегори в дыре, голого, связанного, на куче костей. Где это?

Райна стала показывать мне изображения. Похоже было на быстро меняющиеся слайды, но они сопровождались эмоциями, колотившими меня по голове и сменявшими друг друга. Я увидела металлическую чашу, привинченную над крошечной отдушиной, пропускавшей достаточно света, чтобы видеть, если солнце высоко. Вниз свисала веревочная лестница, которую поднимали, когда она не нужна. Я была Райной, стоящей над ложем из костей, рядом с моим коленом — человеческий череп. В руках я держала шприц и вводила его содержимое в темноволосого мужчину, скованного, как сейчас был скован Грегори — лодыжки к запястьям. С кляпом во рту и с повязкой на глазах. Игла вошла, он заскулил и заплакал. Лекарства не давали ему перекинуться.

Я его перевернула набок и увидела кусок кости, врезавшийся в голый пах. Я наклонилась к свежему запаху крови, мяса и невероятно пьянящему запаху страха, исходящего от этого человека — нет, от этого ликои. И я рванулась вверх, прочь из этого воспоминания, до того, как губы Райны сомкнулись на скованном. Оттолкнула эту память, но все еще ощущала запах страха, выступивших на коже с потом лекарств, запах мыла там, где Райна его мыла ежедневно перед тем, как начать развлекаться. Я знала, что его звали Тодд и он рассказал о ликои репортерам и помог им поставить скрытую камеру в полнолуние — за деньги. Может быть, он заслужил смерти, но не такой. Такой не заслуживал никто.

Я пришла в себя, лежа на земле перед троном, и по щекам у меня бежали слезы. Джемиль и Шанг-Да встали между мной и публикой, которая двинулась мне помочь. Клодия и Игорь стояли лицом к подходившим, а Рафаэль держал Мику за локоть, пытаясь убедить его не прорываться ко мне с боем. Мерль и Ной шли на помощь Клодии и Игорю. Вот-вот все могло полететь к чертям.

Я приподнялась на руках, и все застыли на месте. Голос был хриплый, но мой.

— Все в порядке. Я жива.

Не знаю, поверили мне или нет, но почти сразу напряженность стала спадать. И хорошо. И без свалки всех против всех у нас достаточно проблем.

Поглядев на Ричарда, я ощутила только гнев.

— И это так вы собирались убить Грегори? Просто оставить его в ублиете, в подземной темнице, пока не сгниет?

Я говорила тихо, потому что не владела голосом и не знала, чем еще не владею. Я знала Райну, и она не ушла. Она сначала хочет получить свою «награду», ведь она сделала свою работу: я узнала, где Грегори. Я даже знала, как туда добраться. Она свою премию заработала. И я не смела потерять над собой контроль, пока она ждет, как акула под водой.

— Я велел поместить Грегори куда-нибудь подальше от меня. Туда я не велел его сажать.

Я медленно встала, контролируя даже движения тела. Мышцы почти окостенели от адреналина и рвались размяться.

— Но ты его там оставил. Кто спускался туда и накачивал его лекарствами, чтобы он не перекинулся? Райны для грязной работы у тебя больше нет. Кто это был? КТО? — выкрикнула я ему в лицо, и этого гнева хватило. Она вылетела из меня, и я уже ничем не управляла, потому что я хотеласделать больно Ричарду. Сама хотела.

Я его ударила сжатым кулаком, всем корпусом, вывернув кулак, вложив все в удар. Я ударила, как учили нас бить на уроках боевых искусств, если дело идет всерьез. И метила не в лицо Ричарда, а на два дюйма дальше, внутрь — там была настоящая цель.

И вернулась в защитную стойку раньше, чем Джемиль и Шанг-Да успели среагировать. Они метнулись ко мне, и другие тоже. Я устроила именно то, чего старалась всеми силами избежать. А в голове у меня Райна смеялась — смеялась над нами всеми.

Ричард перевесился через подлокотник, волосы скрыли его лицо. Сильвия схватила меня за руки выше локтей — я не сопротивлялась. Пальцы впились мне в бицепсы, и я знала, что утром будут синяки — а может, и нет. Может, я их залечу. Джейкоб смотрел на все это с удивлением и радостью.

Оглянувшись, я увидела, что телохранители вступили в драку. Леопарды и крысы рассыпались кругом, волки начали к ним сходиться. Я открыла рот что-нибудь заорать, но все перекрыл голос Ричарда.

— Хватит!

От этого одного слова все застыли и обернулись к нему потрясенными лицами. Он стоял перед троном, плечо и грудь измазаны кровью. Половина рта была сплошной красной раной. Раньше я никогда не способна была нанести такой удар.

Он сплюнул кровь и сказал:

— Со мной ничего страшного. Некоторые из вас были в этой подземной темнице. Вы знаете, как это бывало при жизни Райны. Можете ли вы обвинить Нимир-Ра за то, что она так отреагировала, увидев там своего леопарда?

Физически было ощутимо, как стала спадать напряженность, и волки начали отходить. Ричарду пришлось лично отозвать Джемиля и Шанг-Да, и они отошли, злобно поглядывая на Клодию и Игоря, а те отвечали тем же. Как хулиганы на улицах, когда меряются, кто круче. Я даже не заметила, что Клодия на шесть дюймов выше Джемиля, пока они не разошлись, переглядываясь, и ему пришлось задирать голову для этого.