Галбадия — это не просто Академия.

Галбадия — это железная школа армии.

А вечером — отбой. Ровно в 22:00. Без смартфонов. Без поблажек. Кто пытался проболтаться — вылетел из барака на 50 отжиманий и 50 приседаний с зачислением на толчки «вне очереди».

Кардин лежал на жёсткой койке. Глядя в потолок. Пахло железом, бетоном и свежей униформой. Всё идеально вычищено. Тишина — абсолютная.

"Я не попал в цирк для охотничков с модными семблансами. Я попал в армию. И чёрт возьми, я стану лучшим из них. Не потому что уникум.

А потому что останусь стоять, когда остальные полягут."

Глава 3

День 2.1. «Ха! Ху! Хи! Хо!»

«Армейский завтрак — это не про вкус. Это про выживание. Если ты после него не умер — значит, всё идет по плану.» — Джеймс Айронвуд

Сирена взвыла в 5:30 утра, как настоящий боевой клич апокалипсиса. Свет врубился резко и безжалостно, разрывая полумрак казармы, а вслед за этим над головой раздался голос инструкторши, знакомый до дрожи в позвоночнике:

— ПОДЪЁМ, САЛАГИ! ВАС ЖДЁТ ПРЕКРАСНОЕ УТРО В АКАДЕМИИ! ШЕВЕЛИСЬ!

Я вскочил по рефлексу. Боль от вчерашнего марш-броска пронзила мышцы с новой силой. Аура толком не восстановилась — как и у большинства. Я чувствовал, как каждая клеточка тела вопит «спать!», но позволить себе даже секунду промедления — всё равно что подставить лицо под дубинку.

Кто-то сдёргивал с себя одеяло, кто-то уже стоял на ногах, шатающийся и бледный. Один парень попытался остаться лежать — зря. Его вытащили из койки как мешок картошки и поставили в строй пинком под зад.

Всех гнали в санитарный блок. Холодная вода, короткое время на умывание, зубы и сортир. Мыло из вчерашней каптерки, которое больше напоминало брусок гипса, еле пенилось, но выбора не было. Инструкторы следили за каждым движением:

— ДАВАЙ ШЕВЕЛИСЬ, КАК БУДТО ТЕБЕ ЗА ЭТО ПЛАТЯТ!

— А ТЫ ЧЕГО ЗАДЕРЖАЛСЯ У ЗЕРКАЛА? В СВОЮ МОРДУ ВЛЮБИЛСЯ, ПРИНЦ ПОДЗАБОРНЫЙ⁈

Блейк стояла и судорожно застегивала рубашку — пальцы дрожали, губы сжаты в линию. Она не жаловалась. Просто терпела.

Рядом с ней стояла смуглая девушка с растрёпанными зелёными волосами и красными глазами — редкое сочетание, что и привлекло мое внимание. На её лице было видно, что она устала, как и все — но при этом держалась с таким выражением, будто приехала в санаторий на процедуру «шок и грязь».

«Что за феномен?» — пронеслось у меня в голове, но вслух разумеется я ничего не сказал.

После санобработки — снова в строй. Всех повели к столовой, расположенной в отдельном здании. Шли медленно, нога за ногой, по утреннему туману. Каждый шаг давался с трудом: ноги болели, дыхание тяжелое, а у некоторых глаза были полузакрыты от усталости.

Я краем глаза заметил сереброволосого парня, которого Айронвуд вчера чуть заживо не сожрал на плацу.

Меркури Блэк. Живой, бодрый и даже вроде бы слегка ухмылялся.

«Ага, тот самый, которого вчера лупил тот амбал. Держится. Уважуха.»

Вскоре запах каши ударил в нос.

Столовая встретила нас длинными столами, деревянными табуретами, хмурыми рожами на раздаче и полным отсутствием улыбок. Еда была предельно утилитарной: овсянка, слегка отдающая железом, пара варёных яиц, ломоть чёрного хлеба, а также два стакана — с черным чаем без сахара и компот, судя по вкусу напичканный витаминами.

Я занял свое место и сел на табурет. Не впервой. По сравнению с отцовской «армейской» диетой, которую он мне устроил в рамках моральной подготовки к академии, это было даже вполне себе ничего.

Я успел попробовать пару ложек, когда заметил, как Блейк уставилась в свою тарелку с выражением «я отказываюсь признавать это пищей». Она понюхала кашу, покрутила ложку из нержавейки в руке и с сомнением посмотрела по сторонам.

Меркури и та девушка, сидящие напротив нас, переглянулись, но ничего не сказали — только чуть ухмыльнулись.

— Это что, реально едят? — прошептала Блейк, будто опасаясь, что каша обидится.

— Ну, по сравнению с тем, что папа готовил мне на завтрак последние полгода, это — просто деликатес! — небрежно сказал я, пожав плечами.

— Серьёзно?.. — она чуть склонила голову, прищурившись.

— Почти, — хмыкнул я, — Главное, чтобы у тебя силы потом были, а они нам еще понадобятся.

Блейк фыркнула. Очень тихо. Но я заметил, как на её лице мелькнуло нечто похожее на почти улыбку.

Вдруг послышался грохот: один из курсантов захрапел, уронив лицо прямо в кашу. Его тут же подняли за шиворот и вывели двое инструкторов.

— Во имя Дев… — буркнул кто-то сзади. — Он не пережил завтрак…

— ТИШИНА! — мило рявнула крольчиха-инструктор. — ИЛИ ВАМ ВСЕМ НАДО КАК СЛЕДУЕТ СТУКНУТЬ ПО ГОЛОВЕ, ЧТОБЫ ВЫ ПРОСНУЛИСЬ⁈

Вскоре завтрак подошёл к концу. Подносы сданы, мусор — в баки. Все снова в строй.

— А теперь — на медосмотр! — гаркнула инструктор в берете. — Затем — на плац! Потом — полоса препятствий! Кто не вытянет — его проблемы. Кто дотянет — попадет на стрельбища! Кто дойдет до конца — добудет себе обед!

Я поравнялся с остальными. Спина болела, ноги ныли, а аура ещё не восстановилась полностью, но я чувствовал себя… в норме. Даже как будто правильно всё шло.

«Ну… пока что всё прямо как батя рассказывал…»

Медосмотр прошёл… как каток по разбитому стеклу. Холодные кабинеты, резкие приказы, равнодушные врачи с затёртыми блокнотами. Я до сих пор ощущал прикосновение ледяного стетоскопа к спине и голос врача:

— Сердце бьётся. Не умер — проходи дальше. Следующий!

У большинства аура почти не восстановилась — это было видно по лицам. Бледные, вялые, с потухшими глазами. Кто-то держался на одном упрямстве. Кто-то — уже едва плёлся. Один курсант при попытке поднять рубашку просто завалился на бок. Его молча увели.

Смугляночка с зелёными волосами прошла осмотр так, как будто просто зашла проверить ноготки, она даже слегка зевнула, пока врач с кислым видом тыкал в неё сканером ауры.

Меркури вообще смотрел на всех, будто ему выдали с утра попкорн и место в первом ряду.

А Блейк… ну, она держалась. Стиснув зубы. Её руки дрожали, но в глазах была решимость. И немного — страха.

* * *

«Строевая — это не бессмысленный ритуал. Это искусство. Искусство ломать волю без единого выстрела. Особенно если маршировать без штанов.» — Джеймс Айронвуд

После медосмотра всех вывели на плац.

Солнце уже поднялось, но оно было какое-то мутное из-за тумана, как будто тоже предчувствовало, что сегодняшний день будет просто «великолепным» и решило внести свою лепту. Бетон под ногами был всё ещё мокрым после вчерашнего дождя. Курсанты стояли в строю, у кого-то даже тряслись ноги от усталости, а кто-то моргал через раз, едва держа глаза открытыми.

Старший Инструктор Джеймс Айронвуд вышел на плац, словно генерал — на парад, в своем белоснежном мундире. Широкими шагами прошёл перед строем, закинув руки за спину. Его лицо было каменным. Громким, отточенным голосом он объявил:

— Товарищи курсанты! Сегодня начинается один из краеугольных камней вашей подготовки!

Пауза.

— СТРОЕВАЯ ПОДГОТОВКА.

Молчание. Кто-то нервно сглотнул.

— Думаете, это смешно? Думаете, это не пригодится? Думаете, настоящие охотники не маршируют?

Он резко повернулся на каблуке, уставился на одного из курсантов.

— Поднимите руки те, кто считают, что все это — дичь бессмысленная!

Ни одна рука не поднялась. Даже сам воздух, казалось, испугался и застыл…

— Вот и хорошо. Потому что если бы кто поднял — тот маршировал бы СИДЯ. ВОКРУГ ПЛАЦА. ДО ОБЕДА. — и чуть тише, с почти отеческой улыбкой добавил: — Без штанов.

Мы промолчали.

— Товарищи инструкторы! Начинайте! — скомандовал Айронвуд.