- По расписанию - Огнев улыбнулся, - еще два академических часа сегодня, потом завтра в это же время. Так что, скоро у вас будет время отдохнуть. А беседу о Москве предлагаю продолжить завтра после лекций. Хотите, покажу вам город?
Раиса совсем смутилась. По ее мнению, вчерашняя прогулка заслуживала все-таки порицания, ведь учиться приехала, не ворон считать. Взрослый серьезный человек с пятью годами практики, не студенточка какая! И сразу согласилась. Такого подарка она даже не ждала. “Не решил бы только, что я ему вздумала глазки строить. Серьезный человек, со званием. С войны пришел… Неловко, что приходится голову задирать, когда беседуешь. Рядом с ним я девочкой смотрюсь совсем”, - метались мысли, сумбурные, одна бестолковее другой.
- Очень хочу! Но вы не думайте, что я только головой вертеть приехала. Нас ради этих курсов целый год в Брянске готовили. А город… он такой необыкновенный. Конечно, Москва - столица, она и должна быть самой красивой. Но я никогда не думала, что здесь настолько хорошо.
Раисе хотелось еще добавить, счастливые мол люди, кому повезло здесь жить, но не стала. А то выходит, что она свой родной город не любит, а это совсем не так. Брянск тоже красивый, он зеленый, уютный. Но в сравнении с Москвой - совершенно тихий, домашний. Даже самый центр его со столицей не сравнить.
- Если человек не вертит головой, у него пропадает подвижность шеи. А там и подвижность мозга. Многие великие хирурги занимались и занимаются, и очень неплохо, чем-то немедицинским. Юдин наш Сергей Сергеевич на скрипке играет. Не так, конечно, блестяще, как оперирует - но тоже очень хорошо. А канадец Беттюн - он в Испании переливанием крови занимался - отлично рисовал, и детей рисованию учил. Считайте это, как упражнение для развития пальцев, только для мозга.
- Рисовал? А что с ним стало после Испании?
- Погиб. В Китае, в прошлом году. Порезался при гнойной операции.
Так, беседуя, они шли по коридору к лестнице. Раиса исподволь рассматривала нового знакомого. Жесткий профиль, черные, чуть тронутые сединой волосы. Высокий, Раиса ему едва до плеча дотягивает. Насколько же он старше? Лет на десять, а то и больше. О том, почему человек, только-только ее увидавший, предложил эту прогулку, она особо не задумывалась. Но с таким искренним человеческим интересом не смотрят на барышню, за которой хотят приударить. Ерунда какая! Алексей Петрович чем-то напомнил Раисе преподавателя из брянского фельдшерского техникума. Только тот был специалист по инфекциям, на занятиях рассказывал, как в юности ездил “на чуму”, где чуть не погиб. По счастью недуг, принятый им за смертельную болезнь, оказался на проверку скарлатиной. Тоже не дай бог, но все-таки не чума.
Рассказать бы ему про Андрей Евгеньича, пожалуй, эти двое нашли бы, о чем поговорить. Но техникум далеко, а много болтать Раиса стесняется. Лучше будем молчать и слушать
Когда по коридору прокатился звонок, Раиса не удержалась от разочарованного вздоха. Как жалко! Но ей обещали показать город и само ожидание прогулки прогоняло остатки сна.
Весь следующий день, слушая лекции, Раиса то и дело украдкой косилась в окно, откуда видны были уличные часы на столбе. Ей как никогда хотелось, чтобы поскорее наступил вечер.
Когда занятия окончились, “товарищ профессор”, как и обещал, поджидал ее у крыльца главного корпуса:
- Что же, товарищ Поливанова, не передумали? Вижу, на этот раз у вас получилось выспаться.
В центр города добирались на трамвае. Троллейбусы тоже туда ходили, но двухэтажное чудо, так поразившее ее в первый день, у Алексея Петровича симпатий не вызывало. С его ростом там нельзя стоять иначе, чем согнувшись в три погибели.
В дороге Раиса успела рассказать, откуда приехала, про Брянск и про свой техникум, про Белые Берега.
- В маленьких городах есть своя прелесть. Но практика в местных больницах непростая. Мы с вами по пути несколько сложных случаев вспомнили, но похоже, ни одного, совсем для вас незнакомого, не было. Вот мы и приехали, дальше можно пешком. Но прошу сказать сразу, если устанете. Повторять ваше вчерашнее путешествие думаю, все-таки не стоит.
Что правда, то правда. Если больница одна на район, чего только не привозят! По-хорошему, не пришли Москва разнарядку, Раиса все равно продолжила бы учебу. Иначе трудно. Хотя с самых первых дней заметила, что не всем приехавшим курсы интересны.
- С контингентом, который приезжает в Москву на повышение квалификации, возникают примерно те же проблемы, что у Петра Первого.
Раиса удивленно подняла глаза на собеседника. Ей не сразу понятно было, причем тут царь-плотник, хотя про то, что он университеты открывал, по урокам истории помнила.
- Когда Петру потребовались будущие русские врачи, - начал Алексей Петрович, и голос его снова сделался громким и звучным, как на лекции, - оказалось, что приглашенные немцы знают латынь да немецкий, а русский и учить не хотят, и терминологии еще нет.
На голос начали оборачиваться. Алексей Петрович привычно улыбнулся и снизил тон:
- “Негде взять - потребуй у церкви, там хотя бы латынь знают”, решил Петр. За колокольную медь церковники на него были крепко обижены, а ведь большая часть переплавленных колоколов так пушками и не стала, состав сплава неподходящий. Словом, направили ему пьяниц, буйных, больных да тех, кто любит задавать неудобные вопросы.
Раиса слушала, забыв глядеть по сторонам. И почему на уроках истории о таком не рассказывали? Хотя бы в техникуме, уж там можно бы, все ведь по специальности. Когда учишь то, что тебе потребуется здесь и сейчас, как-то забываешь, что у медицины своя история есть, длинная и интересная. Где бы про это прочитать? Надо обязательно потом спросить. Может в Брянске в библиотеке что найдется.
- Пьяницы спились, буйные разбежались, больные поумирали, а вот из задающих неудобные вопросы и выросла русская хирургия. Так и на курсы едут нередко те, кому у себя заняться нечем, или те, кто хочет за казенный счет по столице погулять. Ну, и те, - Алексей Петрович посмотрел на Раису очень внимательно и улыбнулся, - кто настолько любопытен, что им в районной больнице тесно!
“Как же легко она краснеет, - думал он, - Мало хвалят, к этому она точно не привыкла, начальство строгое, в больнице график тяжелый. Да и слишком любопытных у нас часто не очень-то любят. Хотя ради таких и преподаем. Уже не девочка, а глаза как у подростка. Сколько ни расскажи, все мало!”
Что же - старая Москва перед ними. Ради таких удивленно-восторженных глаз можно ходить хоть до сумерек. Все прошлое, все утекло. А эта прогулка, пожалуй, стоит всей лекции. Нет, не одна она старается. Эта группа подобралась особенно хорошая. Но такого искреннего интереса, пожалуй, больше ни у кого не заметил. Ну вот, она уже улыбается.
От Крымского моста свернули на старинную неширокую улицу, где над окнами домов сонно смотрели вниз львиные морды.
- Вот уголок старой Москвы, сохранился. Жила здесь некогда знать, московское дворянство, купцы. Но не только они. В этом доме, например, жил Денис Давыдов.
- Тот самый? Партизан?
- Именно так. По нашим улицам можно учить историю. Посмотрите, начали мы с вами от петровских реформ, прошли два квартала - и вот перед нами 1812 год. Некоторые здешние дома помнят тот пожар Москвы. Дом Давыдова, например, его пережил.
- Вы, наверное, каждую улицу тут знаете?
- Представьте себе нет, Раиса Ивановна. В Москве я такой же гость, как и вы. Хотя я здесь родился, но не был больше двадцати лет. Только сейчас вернулся. Город переменился необычайно, в первый день, признаться, я даже заблудился.
- Настолько сильно изменилась?
- Да. Уезжал я из одной Москвы, а приехал в совершенно другую. Сейчас она похожа на старый дом после пожара с потопом одновременно, а потом еще капитального ремонта и генеральной уборки. От того, что снесли стену Китай-города, ее остатки мы с вами еще увидим, мне до сих пор грустно, как и любому старожилу. Но чистоту и широкие улицы не могу не приветствовать.
