Проснулся товарищ командир однако же сразу, будто и не спал, а дремал вполглаза, ждал, пока поднимут. Резко сел, растер ладонями лицо, помотал головой, похлопал себя по ушам и словно не было ничего - снова подтянутый, прямой и бодрый. Насколько может человек бодрым быть после такого марша.

- Отряду десять минут на сборы. Не задерживаться. Портянки мотать очень тщательно.

- Товарищ Огнев, разрешите обратиться? - неожиданно для себя спросила Раиса. Не давал покоя ей этот саквояж и почему-то страшнее всего вдруг стало сгинуть, не узнав, что в нем.

- Обращайтесь

- А в саквояже у вас что?

- Книги. Личная библиотека.

- А не промокнут?

- Там внутри чехол из прорезиненной материи, еще на Финской заказал.

- Тогда понятно… А я думала - что вы такое тяжелое несете…

- Знания, Раиса Ивановна. Штука увесистая, но без них никуда.

Когда стемнело, пришлось идти, положив руку на плечо впереди идущему, чтобы никто не отстал. Темнота упала густая и черная, как вакса. Дождь перестал, правда, но на небе не видно было ни звездочки.

- Тут где-то село есть, - произнес второй шофер. В темноте Раиса его не видела, только слышала, как чавкают по раскисшей глине его сапоги. - Называется Приятное Свидание. Говорят, там царица Екатерина с кем-то того… - он хмыкнул, - приятно повидалась, - шофер отпустил еще пару соленых шуточек по поводу царицы и добавил, что город Херсон так называли, потому что там ей не дали выспаться.

- Ты потише, - отозвался Гусев. - Наскочим на кого, будет нам всем вечный сон. Тут и шутковать надо шепотом, а тебя поди и в Херсоне слышно. Сдается мне, что та пальба, что мы слыхали, как раз где-то у этого самого Свидания и была. Кого-то там нынче и впрямь повидали, знать бы кого и кто, и чем кончилось?

Отголоски выстрелов до них донеслись, когда еще не стемнело, где-то далеко, на грани слышимости. Но в дождь расстояние по звуку не определить… И едва успела Раиса об этом задуматься, как раздалась короткая команда “Ложись!” Услыхали ее все, хотя отдана была негромко, мало что не шепотом. И залегли. Падать в осеннюю грязь было тяжко. Где-то рядом шли люди. Много. Раиса хорошо слышала, как шлепают они по грязи в каких-то десятках метрах от них, а потом, на фоне неба слабо различила фигуры. Усталость пересиливала страх. Подумалось, что хорошо мол, догадалась она залечь так, чтобы карабин в грязь не влип, как из темноты позвали:

- Кто здесь?

И сразу сердце заколотилось как сумасшедшее, как тогда, летом, после памятной перестрелки в лесу. И не только потому, что окликнули по-русски. Голос был знаком! Отряд, шагавший по ночной дороге в сторону Севастополя, вел ни кто иной как их комиссар, Рихард Яковлевич. Которого успели посчитать пропавшим и скорее всего - погибшим. А вот он - нашелся!

- Товарищ Гервер?

- Товарищ Огнев? Отставить тревогу, свои!

- Ну, вот и встретились. Мы по какую сторону фронта-то?

- Скорее по нашу. Но тут сам черт не разберет. Вас сколько?

- Мы с Поливановой, два шофера, две санитарки, двое раненых - по счастью, оба ходячие. Три карабина, СВТ, ППШ, пулемет с одним диском.

- Две машины… А остальные?

- Не знаю. Мы последние снялись. Должны были в сторону Керчи отступать - но на патруль наткнулись - два мотоцикла, постреляли немного и разошлись. Они уехали, мы не преследовали. Две машины, возможно наших, видели на шоссе, сгоревшими. Издалека - примерно там и наткнулись на немцев.

- Это вы правильно, товарищ Огнев, что не преследовали. Рад слышать, утром еще и рад видеть буду. А то темно - хоть глаз коли.

- У вас транспорта не будет? Раненых и девчонок посадить. Мы почти сутки идем, ног даже у меня не осталось.

- Потерпите. Найдем где-нибудь.

26 октября Манштейн ввел в бой две свежие пехотные дивизии и 28 октября прорвал оборону на Ишуньских позициях. Шесть советских дивизий были полностью разгромлены, остатки 51-й армии не смогли удержаться в Крыму и к середине ноября эвакуировались на Таманский полуостров. Приморская армия отошла к Севастополю, попытки захватить город с ходу успехом не увенчались. Начиналась 250-дневная осада Севастополя.

Не сумев отступить с частями 51-й армии, наши герои оказались в городе-крепости. Развертывается производство минометов и боеприпасов к ним, строились бронепоезда, поднимаются орудия с потопленных кораблей, опытная секция линкора "Советский Союз" превратилась в батарею "Не тронь меня". И, разумеется, развертываются новые госпитали...