Через несколько дней дорога сузилась. Нырнув в джунгли, она стала темной и настолько узкой, что теперь на ней едва разъезжались две телеги. Гостиниц больше не было, и ночлег приходилось организовывать прямо на обочине. Женщины ложились под тентом на телеге, а мужчины — кому как повезет. Генри выставлял патрули, и целыми ночами боялся уснуть, ожидая неведомого противника. Это могли быть и звери из джунглей, чьи голоса в изобилии слышались вокруг. Это могли быть и злые люди, что заприметили белых женщин… Он постоянно просыпался, и вскоре стал злым и издерганным.

— Лорд Генри, — обратилась как-то к нему Элли.

Лицо ее было встревоженно и серьезно. Генри вздрогнул. Элли редко подходила к нему сама.

— Да, мисс Лайт.

Она хлопнула ресницами.

— Мне все время видится арабский отряд, — сказала она тихо, — пожалуйста, мы должны сойти с дороги.

Генри нахмурил брови.

— И ехать прямо по этим чертовым лианам? Ваши видения не сообщают вам, как это сделать?

— Поверьте мне, — настаивала Элли, — нужно свернуть в лес!

Не желая слушать ее, Генри раздраженно махнул рукой. Элли раздражала его все больше и больше. И вместо всепоглощающего чувства любви к ней, он стал испытывать такое же всепоглощающее раздражение.

Дорога шла в гору, и лошадка едва переступала с ноги на ногу. Генри уже было решил пристрелить ее, чтобы не мучилась, и наутро идти пешком, когда вдруг позади послышался цокот копыт небольшого отряда.

Элли тоже услышала шум. Она резко обернулась, потом схватила хворостину и со всей мочи ударила лошадь по спине. Кобыла поднялась на дыбы, Генри, сидевший на козлах, едва не выронил повод. Но лошадь вдруг преобразилась, взяв с места в карьер, и поскакала галопом с такой прытью, которой никак невозможно было от нее ожидать.

— Остановите их! — закричала Элли матросам.

Те схватили ружья наперевес.

Элли подхлестнула лошадь, и та удвоила усилия, высекая искры из камней.

Дорога повернула, и матросы скрылись из виду. Потом послышались выстрелы и звуки схватки. Анджела вцепилась Генри в руку, мешая управлять обезумевшей кобылой. Выстрелы напугали ее еще больше, и она понесла не разбиая дороги. Телега прыгала по камням, скрипя и прося пощады, пока в какой-то миг не треснула ось, и все трое не вылетели на дорогу вместе с тюками и припасами.

Элли вскочила на ноги, и подала руку перепуганной не менее лошади сестре.

— Энджи, бежим скорее!

Вдали показался всадник, но Элли узнала матроса.

— Они ищут вас! — закричал матрос девушкам, — бегите в лес!

Генри, сильно ударившийся головой о землю, с трудом поднялся на ноги. Его замутило, в глазах потемнело, и он упал бы, если бы матрос не помог ему устоять на ногах.

— Сэр, не время расклеиваться, — сказал он, спешиваясь, — нам нужно в лес!

Коня бросили на дороге. Матрос схватил какие-то пожитки из валяющихся на земле мешков, закинул за спину. Поднял ружье Генри, перекинул ему через голову. Генри побежал за ним следом не глядя под ноги. Тут к ним присоединился еще один человек, и вскоре их маленький отряд оказался далеко под сенью деревьев.

Идти оказалось совершенно невозомжно. Женщины путались в платьях, перелезая через бревна. У одного из матросов была сабля, и он пытался срезать ветви, переплетающиеся перед ними.

— Ручей! — сказал старый матрос, завидев воду, — нужно идти по ручью.

Вода была совершенно ледяная. Генри не представлял, как по воде идут женщины в их ботинках. Платья их намокли, и обе девушки подоткнули подолы и избавились от нижних юбок. Так было намного проще, и теперь скорость передвижения их увеличилась. Они почти бежали по ручью, уворачиваясь от свисающих растений, и спеша вверх по течению куда-то на север. От холода и движения Генри стало лучше, в глазах прояснилось. Он смотрел на сосредоточенную Элли, на перепуганную Анджелу, и понимал, что провалил свою миссию. Если их не прикончат те, кто искал их на лошадях, то сожрут лесные звери.

Прошло около часа, когда лес вдруг раздвинулся, ручей сузился, и они вышли на большую поляну. Анджела упала на траву и разрыдалась от усталости. Элли села рядом, сжав руками колени.

— Опасность не миновала, — сказала она, — костер разводить нельзя. Нужно идти.

Генри смотрел на нее с подозрением, но ему не пришло в голову больше ослушаться ее.

— Кто это были? — спросил он матросов.

— Арабский отряд. Спросили, где Золотая. Ну мы им не сказали, где, — усмехнулся пожилой матрос.

— Мы их не пропустили, — добавил младший.

— Пропустили, — прошептала Элли, — они идут следом.

Генри подошел к Анджеле, сел рядом и погладил ее по растрепанным спутанным волосам.

— Нам нужно идти, мисс Анджела, — сказал он, — мы скоро сможем отдохнуть.

Но уйти они не успели. Послышался хруст ветвей.

Элли вскочила, схватила за руку сестру, и бросилась бежать в самую чащу. Генри взвел курок. Матросы тоже встали на изготове.

По ручью поднимались три человека. Один из них был Генри хорошо знаком — тот самый мулат, что подарил им старую кобылу! Он сверкал глазами, и ухмыльнулся, увидев Генри.

Так вот зачем была эта кобыла! — вдруг догадался тот, — они должны были дождаться, когда соберется отряд! Арабы быстро нагнали их, проскакав за пару дней то расстояние, что они прошли за неделю! Какой же он был дурак, доверившись незнакомцам!

Мулат и два араба, молодых и сильных, встали напротив них.

— Отдайте Золотую, — сказал мулат, — и мы вас не тронем.

— Возьмите, — сказал Генри.

Один из арабов вскинул ружье, Генри положил палец на курок. Страха не было. Была злость. Такая злость, что если бы она была материальна, то…

— ААААААА!

Из джунглей раздался совершенно безумный крик женщин. Мужчины не сговариваясь тут же забыли о вражде и бросились на помощь. Генри бежал следом за арабом, за ним матросы, и шествие замыкал мулат, не менее него обеспокоенный участью девушек.

— Помогите!

Элли и Анджела стояли на небольшой полянке тесно прижавшись друг к другу, а напротив них изготовился в прыжке молодой красивый леопард, пятнистый и изящный. Мускулы зверя так и ходили под пятнистой шкурой, а глаза смотрели прямо на добычу. Появление новых жертв только раззадорило большого кота. Он обернулся к мужчинам, раздвинул губы, и зарычал, обнажая белые клыки. Генри замер. Изнутри его обдала холодная волна ужаса. Он вскинул ружье, готовый застрелить зверя, но тот оказался быстрее. Изменив траекторию прямо в прыжке, он бросился на прибывших, и араб, что прибежал первым, не успел нажать на курок. Когти вонзились в его тело, мужчина закричал так, что кровь застыла в жилах, и вот уже он лежит с перекушенной шеей, а остальные замерли, скованные ужасом смерти.

Первым очнулся Генри. Он поднял ружье и выстрелил, попав зверю в лапу. Тот зарычал и обернулся к нему. Генри выхватил кинжал, понимая, что ничто уже его не спасет. Но тут раздался другой выстрел, то стрелял мулат. Пуля вошла в шею животного, подкосив его уже в прыжке. Генри отскочил, чтобы туша не упала на него, и тут же бросился к девушкам, готовый защищать их, если понадобится.

Убедившись, что зверь мертв, мулат и выживший араб обернулись к матросам. Ружье мулата было разряжено, и он предпочел бегство смерти, нырнув за спину товарищу и скрывшись в зарослях. Араб же попятился, но, увидев, что силы не равны, поднял руки.

— Кто послал вас? — закричала Элли по-французски, подбегая к нему, — кто?

— Аль-Медем, — сказал араб.

Элли сжала кулаки.

— Передайте Аль-Медему, что Айза может ехать домой! Она не угодна божественному Нуку! Передайте, что для нее он всегда будет змеем, и задушит ее, если она посмеет сунуться в золотой чертог!

Араб молча взирал на нее.

— Запомнил? — спросила Элли очень серьезно.

На лице араба была растерянность. Как, впрочем, и у всех, кто слышал ее слова.

Элли обвела присутствующих взглядом.

— Ты можешь не понимать, что я сказала. Но обязан передать мои слова так, как есть. Даже если они покажутся тебе больной фантазией. Уходи.