Глория неуверенно распахнула объятия, но Ийдана тут же в них влетела, прогнав всякую скованность.

– Я буду скучать, тётя Глори! – Ийдана тут же отступила, а потом бросила первому пилоту: – И по вам, Амберт.

Техноадепт ограничился тем, что помахал девушке аугметическим протезом.

– Мы ещё увидимся? – спросила Глория.

Ийдана покачала головой и ответила:

– Вряд ли.

Глория едва заметно улыбнулась уголками губ, а потом сказала:

– Плохо это – знать будущее.

Ийдана же поспешила поделиться некоторыми пророчествами на прощание:

– Тебе стоит перейти на бумажную работу. В конторе есть сотрудники и помоложе.

Глория не сдержала смешок, отозвалась:

– Давно об этом думаю, но всё равно приходится самостоятельно подчищать хвосты. Жалко раздолбаев.

Ийдана обратилась к Амберту:

– У нового пса разные духи, они конфликтуют друг с другом. Он может неверно выполнять команды. Это станет очевидно через пару недель, но лучше заняться уже сейчас.

– Хм… – техноадепт прикоснулся к металлическому подбородку. – Надо будет перепроверить. Спасибо.

Ийдана снова перевела внимание на Глорию:

– У дяди Лэнда всё ровно, а вот Йону передай, что он умрёт не от этой болезни.

Глория усмехнулась и ответила:

– Хорошо, что он этого не слышит. Умеешь подбодрить. Я передам, что "он не умрёт от этой болезни".

Ийдана вздохнула, посмотрела под ноги. На некоторое время воцарилась тишина, а потом Глория сказала:

– Ладно… думаю, пора расходиться, иначе я сейчас растаю, вода побежит.

Ийдана подняла голову, улыбнулась, ещё раз обнялась с Глорией, кивнула Амберту, а потом схватила сумку и направилась на выход. Ийдана прошагала по ребристой поверхности опущенной рампы, а потом прыгнула в снег. Отошла на несколько метров от громады орбитального челнока, а потом провожала взглядом до тех пор, пока он не скрылся среди облаков. Мирская жизнь подошла к концу, и пришло время заняться тем, что было предначертано ещё до её рождения.

Ийдана сделала глубокий вдох, взбодрилась морозным воздухом, а потом направилась к опустевшей деревушке.

Жители разбежались совсем не потому, что на горизонте показалась стальная птица иноземцев, – видели такое и не раз. И дело не в том, что племенной шаман предсказал появление ведьмы.

Во дворе среди домов происходило кровавое пиршество. Человекоподобное нечто с головой зарылось в широкую рану на животе павшего охотника, который с топором в руках кинулся защищать дом и семью. Ещё один такой смельчак лежал в луже крови, растопившей и снег, и лёд. Остальные жители спешно отступили, решив, что им с такой напастью никак не справиться.

Тощий, вечно голодный упырь, которого местные называли "юуром", весь утыкан стрелами, пронзён копьём, но, кажется, это его нисколько не волновало. Чудовище сосредоточилось на пьянящем напитке и сытном лакомстве, забыло о чём-то кроме.

Кто-нибудь другой на месте Ийданы бежал бы прочь, став свидетелем кошмара наяву, но ведьма смело шла вперёд, несмотря на отвратительное чавканье и в высшей степени отталкивающее зрелище.

Упырь не оказал ведьме должного внимания, а потому она взяла из вязанки полено и метнула так, что деревяшка ударила точно по хребту.

Раздалось рычание, упырь тут же оказался рядом, приготовившись рвать и кромсать, но как только его слепые глаза вперились в лицо Ийданы, он припал к земле. Стих, попятился. Вместо рыка из окровавленной пасти доносилось неразборчивое шипение, словно упырь пытался вспомнить, как разговаривать с человеком.

– Верно, недолго ты пировал, – ответила Ийдана, – но пора вернуться в Токай-рух. У него теперь новая хозяйка.

6

Виктория вместе со своим мужчиной вышла в море ночью и встретила рассвет в мерно покачивающейся на волнах лодке. На Нагаре в это время непривычно холодно, но стоило ярко-красной звезде только показаться на горизонте, как появилось ощущение приближающегося огненного шара, а то и печки, в которую попадут все без исключения жители Нагары ближе к полудню, как бы они ни пытались от жары скрыться.

Вот вроде бы райский мир, но Виктория даже думать не хотела, как живётся здесь в душных городах-ульях. Её вполне устраивал рыбацкий быт на краю земли.

Обитатели моря тоже не радовались лучам звезды, разогревающим поверхность воды чуть ли не до состояния парного молока. Если они и поднимались, то только ночью.

Виктория достала из ведра маленькую членистоногую тварь, а потом насадила её на крючок, который протолкнула между секциями мягкого панциря. Виктория размахнулась и запустила наживку как можно дальше от лодки. Сразу ничего никогда не клюёт, а потому Виктория закрепила удилище на корме точно так же, как это сделал её мужчина на носу.

Она познакомилась с Хэем на пляже. Казалось бы – сухой и седой мужичок, совершенно ничем не примечательный, ещё и ниже на полголовы. Но они сразу всё друг о друге поняли. Виктория к тому времени сменила боевые протезы на гражданские, а бронированную полумаску на кое-что более утончённое, но даже так отметин на теле достаточно, чтобы правильные выводы сделали даже те, кто с войной никак не связан.

Хэй, в свою очередь, ни разу не кадровый военный, но угодил в ополчение в самый разгар нашествия орков в конце прошлого тысячелетия и провёл в джунглях несколько лет. Несколько чертовски долгих и мучительных лет. Лихорадка, дизентерия, отравляющие вещества, которые не очень-то хорошо работали против зеленокожих, но которые косили людей не так чтобы сильно хуже. Хэй видел великое множество смертей, убивал сам. После войны жил уединённо, почти ни с кем не общался, но вот встретился с Викторией и…

Через пару часов они выбросили оставшуюся наживку за борт. Улов не сказать, что богатый, но хватит не только перекусить, но и обменять кое-что на пресную воду и овощи. Можно возвращаться.

Если бы кто-нибудь сказал Виктории, как именно она будет жить на Нагаре, она бы рассмеялась. Воительница, генерал, триумфатор обороны Белами-Ки, ныне Виктория довольствовалась ловлей, чисткой и приготовлением рыбы. Владелица многочисленных счетов в банках Нагары чинила снасти, латала одежду, поддерживала уют в доме. И больше ничего не надо…

Хотя скоро могло и понадобиться – Виктория прикоснулась к животу.

Срок смешной, а вот грядущее событие немного пугающее. Ей было непросто представить себя даже в роли подруги, не то чтобы матери! Всех мужчин в жизни можно пересчитать по пальцам одной руки, и только Хэй задержался дольше обычного.

Виктория поймала тёплый взгляд и подарила Хэю улыбку. Тот ответил тем же, а потом принялся готовить лодку к возвращению в родную гавань. Сюда добирались на вёслах, обратно начался прилив, и Хэй ко всему прочему развернул парус. К их маленькому острову, где меж двух обросших мхом скал располагалась хижина, долетели быстро.

Однако особой радости Виктория не почувствовала, потому что увидела нечто неожиданное – моторную лодку неподалёку от берега. Виктория обхватила руками борта, переглянулась с Хэем, – там не пьяная компания туристов. Гостей двое, они занимали шезлонги. Не пили, даже не разговаривали друг с другом, хотя на таком расстоянии это сложно понять.

– Твои знакомые? – спросил Хэй.

– Надеюсь, нет. Я никого не жду.

Хэй спрыгнул в воду, а потом тащил лодку до тех пор, пока она не засела в песке. Он уже направился к незваным гостям, закрывая Викторию, но та придержала его за плечо. Они вышли к незнакомцам вместе.

Гости – мужчины лет двадцатипяти-тридцати. Оба в гражданской одежде – панамах, рубашках нараспашку, шортах – даже без обуви. Оба – подтянутые и крепкие. Виктория подготовила достаточно солдат, чтобы узнать в гостях ещё парочку. Из особых примет – татуировка якоря на фоне звезды на предплечье одного бойца, рубцы от пуль и колючей проволоки на ногах другого. Первый – пустотный абордажник имперского военного флота, второй с высокой вероятностью – гвардеец.