Да, я спрашивал Ароныча мол «а можно ли переносить, скажем, из часа ночи в 13 дня?». На что ответ был таков, что можно, но стабильность процесса не гарантирована. Опять же и потребление энергии тоже увеличится. Оно все это надо? Оно совсем не надо! Да и, учитывая, что в техобеспечении нашей экспедиции участвуют переносимые в прошлое люди, которые после выполнения задачи возвращаются обратно, то никак нельзя ими рисковать. Лучше уж делать так, чтобы надежнее. Поэтому, любая связь с родным временем у нас только ночью. Вот мы и умчали спрятаться посветлу и перевести дух от практически двух дней боев.

Кто скажет, что мол бои были не без передыху и неча тут выделываться, то предложу тому самому побывать в бою хотя бы один час. Трясти потом будет неделю. Ну, ладно, мы с Мишкой люди тертые, хотя и нас колбасит после каждого. А каково Жанне? Да из секретарей в наводчики. Да с первого же дня в боестолкновение. А потом и со второго. И перспектив с третьего - ого-го-го!!! И то вон как держится молодцом! Шипит, правда, аки кобра, но держится! Я б так не смог...

Двигаясь к присмотренной по карте полянке у речки, - всего-то в двенадцати километрах от места утреннего боя, - мы пропустили аж шесть колонн немцев. Длиннющие, заразы... Грузовики, пешая пехота, танки, танкетки, лошади с подводами - всего хватало. Но проскочить, в итоге, через дорогу удалось. Улучили момент. Кстати, Мишка предлагал на башне крест намалевать и ехать в открытую. Ну, крест-то мы намалюем. А Чапая куда деть? Не в Гитлера же его перекрашивать? Да нас любой особист из окруженцев или из отступающих немедля к стенке поставит! И будет прав, между прочим. И я приму мученическую наравне с Мишкой и только потому, что не смогу выдать друга мол «Это он намалевал!!!» и меня расстреляют, как командира боевой единицы, допустившего графическое предательство...

Ладно... Чего-то я разъюморился. Видать тоже переживать начал. Ведь на моих глазах почти что полк наших дедов погиб и ни один не дрогнул! Все встретили врага, как и должно было. Полк, братцы!!! Полк!!! Я таких потерь у наших «там» никогда не видел. А тут....

- Командир! На поляне трое. - это Жанна увидела, что тепловизор показывает нам присутствие каких-то людей, как раз там на поляне.

- Дрон подними, посмотрим.

Через несколько минут камера дрона показала нам, что на поляне, к которой, кстати, мы могли проехать по заросшей травой лесной дороге, было трое красноармейцев. Двое рядовых бойцов и один младший офиц... младший командир. Лейтенант кажется. Пехотный. Петлички у него красные. У бойцов... У одного красные, а у другого черные.

- Мишка! Парней не пугай, заезжай на поляну спокойно.

- Гранатой не приголубят?

- Ну, нам их граната побоку. Лишь бы не по тракам.

- Добро... Ты сказал - я выполнил.

«Чапай» не спеша поехал по лесной дороге. Безусловно, красноармейцы нас услышали. Слышали они и до того, но явно и подумать не могли, что мы как раз сюда, на полянку. Все трое нырнули в лес, отбежали метров на пятьдесят и залегли. Значит гранаты не будет. И то хлеб! Так что мы совершенно спокойно закатились на эту полянку и Мишка загнал машину в небольшой молодняк, чтобы замаскировать ее от самолетов. Ну, а вдруг какой внимательный прошмыгнет. А потом доложит...

- Эй!!! Парни!!! Выходите давайте! Свои! Красная армия!!! - это я прокричал выбравшись из танка.

Тишина однако...

- Мишка! - позвал я мехвода.

- Я!

- Прошвырнись до них. Зови сюда. Только иди открыто.

- Есть!

Мишка выбрался из машины, взял с собой ППС, причем не 42, а 43, и повесив его на плечо, не спеша пошел в лес... Да, мы специально попросили несуществующие еще пока ППС-43. Автоматы надежные, удобные в танке и не слишком неаутентичные. Ну, нет их еще - и что? Маркировку на всякий случай срезали, чтобы вопросов не возникало. Зато патронов к нему в достатке.

- Мужики-и-и!!! Иду к вам! Не шмальните сдуру! Танк наш, советский! - это крикнул спрятавшимся красноармейцам уже порядком уставший Мишка.

- Один к вам тоже идет! Без оружия! - последовал ответ. Тоже криком.

Через минут пять на поляну вышли все: Мишка и те трое. Ранены были один боец и лейтенант, у которого была перевязана рука,. У бойца перевязаны плечо и голова. Третий раненым не был. Из оружия при них были две винтовки Мосина, причем, одна со штыком, немецкий карабин и револьвер в кобуре у лейтенанта. Были они все грязны и закопчены. Буквально оборвыши. Ну, так явно в бою побывали и немудрено внешний вид потерять. Что в общем-то не отменяет требование Устава иметь опрятный внешний вид. Река-то вон рядом, а здесь они, судя по затухающему костру и примятой траве, уже не час и не два.

Я вылез из танка, перед этим приказав Жанне держать красноармейцев под прицелом пулемета. Неявно так. Как бы между прочим. Сам тоже взял ППС [1], но повесил на боку.

- Представьтесь! - мои майорские две шпалы были видны всем троим.

- Лейтенант Косенков. Пехота.

- Боец Болталов. Из взвода товарища лейтенанта. - это который раненый назвался.

- Ефрейтор Гаваза. Сапер.

- Майор Толстов. Танковые. Документы имеются?

- Так точно, товарищ майор! - ответил лейтенант и достал свое удостоверение личности. Болталов предъявить ничего не мог, т.к. ему в части никаких документов так и не выдали - я это принял нормально. А вот Гаваза неожиданно удивил наличием не красноармейской книжки, конечно же, но удостоверением личности [2]. Ну, ну... Хотя «классики» на которой палились немецкие диверсы, - ну вроде скрепки из нержавейки, - я не заметил. А другого особо и не знал.

- Почему себя в порядок не приводите? В каком состоянии оружие?

- Не успели, товарищ майор. - ответил лейтенант.

- Не успели, значит... Так займитесь этим! Голодные?

- Есть немножко... Оружие в порядке, только патронов мало. У меня в нагане четыре патрона, в мосинках - по два и у ефрейтора в карабине - одна обойма.

- Полная? - это я у Гавазы спросил.

- Так точно, товарищ майор! - был мне ответ.

- Понятно... - и тут же я обратился к Мишке - Сержант! Позови рядового Рысеву, пусть организует поесть. На всех. Сам займи место в машине.

- Есть позвать Рысеву и занять место в машине.

- А вы лейтенант пойдемте со мной...

- Есть, товарищ майор!

- Идите к реке, я догоню...

Лейтенант так и сделал, а я подошел к «Чапаю», подал руку Жанне, собирающейся спрыгнуть с танка на землю и шепнул:

- Присмотрись к тому чернявому, который не ранен. Чую не наш это человек.

- Основания подозревать есть?

- Ефрейтор, а удостоверение показал. Большая, скажу тебе, редкость должна быть в это время. Не верю я в такие совпадения. Летёха и боец - из одного взвода. По ним сомнений не имею. Но мало ли вдруг...

- Поняла.

- И посмотри у парней раны, перевязка наверняка нужна.

- Хорошо! - и Жанна полезла опять в машину за бинтами и лекарствами..

А я пошел за лейтенантом. Он уже стоял у уреза воды и ждал. Неожиданно, но уставшим он не выглядел. Измотанным, потрепанным, дезориентированным - каким угодно, но не уставшим.

- Вы давно здесь?

- Со вчерашней ночи.

- Т.е. сюда вы двадцать четвертого вышли?

- Так точно, товарищ майор.

- Смотрю рыбу ловили...

- Так точно.

- И, при этом, голодные?

- Да из нас рыбаки те еще...

- Ясно... Войну на границе встретил?

- Никак нет. Чуть дальше от нее. В Радехове наша часть была. Вначале налет, бомбили, а потом немецкие танки. Мы дали бой, но не удержали. Артиллерии толком не было. Много наших побило. Из моего взвода, кроме меня, шестеро в живых осталось. Оттуда пошли в сторону Броды. Думали наши там будут оборону держать. А идем и по дороге немцы. Обгоняют. Много. Мы праралельно дороге шли. Во многих местах наших много убитых. Много следов боя в разных местах. Да и слышно было.