― Сроки не ждут, ― напутствует Кузьма.

«Вороненок» не отвечает. Он знает, как никто, что такое сроки, а еще ― характер своего человека, который либо закончит рукопись вовремя, либо не напишет вообще ничего.

― Человек сравнил сновида с эльфом, представляешь?

Кузьма усмехается. К ушастым существам, ворующим младенцев из колыбелей, жители снов точно не имеют ни малейшего отношения.

― Сам? Ну хоть так.

― Да! ― «Вороненок» ничего не имеет против. Его, наоборот, радует, когда человек видит дальше соплеменников. Это означает, что вскоре он оправится от затянувшейся меланхолии и снова сможет работать самостоятельно, а пока невидимые литеры появляются на погасшем экране только для того, чтобы приехавший под утро писатель прочел их, не видя, и переписал заново. В конце концов, творческий кризис случается у всех, и музы ― какими бы они ни были ― должны помогать.

***

Я возвращаюсь под утро, ставлю мотоцикл в гараж, наскоро умываюсь и сажусь за компьютер, включаю его и улыбаюсь, хотя вряд ли снова сломавшаяся клавиатура ― повод для радости. Дело в другом: месяц назад я думал, что не смогу написать ни строчки, но вот уже с неделю не вылезаю из романа, а по ночам блуждаю в придуманном мною же самим мире.

Безумен ли я? Скорее всего, да. Но это ― сладкое безумие, и жить без него я не пожелал бы ни за какие блага.

В это время где-то в сопредельном измерении, который я в шутку называю четвертым кривоколенным континуумом, спит «вороненок», свернувшись маленьким синим комочком, и улыбается во сне.

Минуты кажутся секундами, часы ― минутами, но телефон звонит, когда дневная норма закончена, а потому я спускаюсь во двор, а затем перехожу на другую сторону улицы. Разве не для того существуют друзья, чтобы встречать их время от времени или иногда разделять с ними обеденные перерывы?

— Моя стиральная машинка питается носками, – с истинным прискорбием в голосе говорит программист Артур, по привычке, преследующей его еще с третьего класса школы, в которой мы и познакомились, смешно морщит нос и вгрызается в кусок пиццы так, словно не ел с позапрошлого года. — Она их реально ест! Другого объяснения я просто не могу найти.

— О… и не только их, — замечает Татьяна, кровожадно косясь на пиццу. Она предпочла заказать овощной салатик, решив, будто в чисто мужской компании обязана выглядеть идеалом здорового образа жизни, который, как известно, недостижим.

По мнению Татьяны, образ настоящей женщины заключался в умении есть как птичка (гарантия того, что не потолстеет и будущего мужа едой не обделит) и поддержании красоты любыми средствами, не указанными в Уголовном кодексе. Увы, сослуживцы почему-то (в унисон или перебивая друг друга) восхищаться ею не торопились, и под конец обеденного перерыва голодная и недовольная Татьяна начала скучать. Впрочем, новый разговор она вполне могла и поддержать. Тему подняли жизненную и даже наболевшую.

– У тебя тоже? – не стесняясь, вопрошает Артур.

– Если производители утверждают, будто стиральные машины работают от электричества, не верьте. Они бессовестно врут! – на этом моменте Татьяна задумывается о том, а можно ли врать совестливо, но решает не отвлекаться почем зря. — Стиральные машинки работают от носков, трусов и топиков, которые они пожирают во время стирки!

Начальник отдела Николай усмехается, но сохраняет молчание.

— Готов согласиться с дамой из отдела продаж, — с энтузиазмом кивает (в этом месте многие мои коллеги непременно добавили бы «головой») логист Виктор.

— Ну а как еще объяснить-то? В барабан я запихиваю парные носки, а вытаскиваю непарные, причем иногда и совсем не те, что ложила в стирку, – обрадовавшись неожиданной поддержке, говорит Татьяна.

— Видимо потому, что одежду в стиральную машинку нужно класть, а не ложить, — замечает начальник отдела Николай как бы между прочим и пригубливает свой кофе. ― Вы вот как считаете?

Я пожимаю плечами. Сказать честно, привычки следить за носками и прочими вещами у меня никогда не было и нет. Возможно и зря: рассказик мог бы забавный выйти.

— Я именно кладу, а не ложу, -- утверждает логист Виктор, – но от правильного использования нужных слов результат не меняется. – Стоит загрузить пару носков, на выходе обязательно окажется один. И хорошо, если только носками ограничится. Трусы тоже жрет, скотина такая. Одно слово – «Вош».

– «Бош», – поправляет начальник отдела Николай.

– «Бош» – порядочная фирма, выпускающая бытовую технику, я не могу назвать этим брендом скотину, поставившую меня на край нищеты, – возражает логист Виктор.

– Телепортация! – зловещим тоном произносит Денис, тоже менеджер по продажам. Он работает с Татьяной в одном кабинете (собственно, он и зовет ее на подобного рода посиделки точно также, как меня – Артур) и считается любителем научной, околонаучной и совсем ненаучной фантастики.

– Скорее, сеть типа Интернет, – замечает начальник отдела Николай.

– А одежда – файлы! – тотчас хватается за это предположение Артур.

– Я складываю одежду по отдельности, – продолжает повествовать о своих бедах бытового толка Татьяна, – как можно аккуратнее, а достаю все скомканное и запиханное в пододеяльник. Вот как это объяснить?

– Центробежной си...

– Архивированием!

Начальник отдела Николай и менеджер по продажам Денис выкрикивают одновременно.

– Точно, – тихо ухмыляюсь я.

Разговор все больше кажется абсурдным, но мне нравится. Обожаю, когда люди развлекают друг друга, а не сидят с постными минами. Подобное в наше время, увы, редкость.

– Я вот о чем думаю, – говорит Артур, – если подобное у всех происходит, то кому-то же это выгодно?

– Мне, – признается логист Виктор. – Я… в общем, вчера закинул три носка, а вытащил четыре.

– Он мой! – восклицает Артур намного громче, чем требуется. Ближайшие посетители кафе оглядываются, четверо явно отточенным движением тянутся к телефонам, но, не увидев ничего интересного, возвращаются к прерванной трапезе.

– Или мой, – тихо произносит начальник отдела Николай.

– Я требую экспертизы! – возмущается логист Виктор.

– Согласен, – принимает его сторону менеджер по продажам Денис. – Вполне возможно, твой один носок клонировал сам себя.

– Или скопировал.

– Протестую, – начинает начальник отдела Николай.

– А смысл? – забывая об субординации, прерывает его логист Виктор. – У меня носки сплошь черные, однотонные, а машинка – зверь. Все следы стирает, по которым их удалось бы идентифицировать. Вот! А трусы у меня… эм, короче… если у кого вдруг найдется незнакомое мужское нижнее белье – в простонародье боксеры – с расцветкой в виде соленых огурчиков на серо-голубом фоне, верните. Мне их любимая девушка подарила, узнает, что посеял, ― убьет.

– Высокие отношения! – не удерживается от цитаты Татьяна.

– Найду – сообщу, – с убийственно серьезным выражением лица обещает Артур, видимо в полной мере понимая горе коллеги. – Не знаю, что и как это было, но пару каких-то вещей, мне точно не принадлежащих, я несколько раз из центрифуги вытаскивал.

– Господа, вы созданы друг для друга! – смеется менеджер по продажам Денис. – Съезжайтесь. У одного будут размножаться трусы, у другого – носки.

– А вариант, – замечает Артур. – А то ж никакой зарплаты не хватит. Только на машинку и работаю.

– Эй, – логист Виктор откашливается и хватается за стакан с вишневым соком. Отпив, принимает гордую позу и выражение лица, заявляя: – Моя свобода не продается так дешево.

Самым забавным для меня является то, что о любимой девушке он и не вспоминает.

– Я тебя HTML научу, – обещает Артур, играя бровями и фыркая.

– И CSS! Я не согласен на меньшее!

– Идет!

– Прибавьте к этому Java, и я в доле, – вклинивается в их разговор менеджер по продажам Денис. – Кстати, ни у кого футболка черная с надписью «Аристарх и Колыван – братья навек!» не находилась?

Начальник отдела Николай удивленно пожимает плечами и красноречиво молчит. Видимо, неплохая футболочка.