– Давай.

– Пошли в кабину. – Благой взял в руки планшет.

– Отдыхать! – сказал Тарас подчинённым. – Сбор в час!

На изучение карты местности и деталей пейзажа, по которым можно было ориентироваться ночью, ушло полчаса.

В принципе направлять вертолёт на цель должен был российский спутник над Одессой, но Благой всё любил изучать досконально, и Тарасу эта его черта нравилась. Покинув капонир, он обнаружил бойцов в лесу, возле запрятанного под сетью ЗРК «Панцирь-М2», где с ними проводил занятия майор Волынский, и вся бесогон-команда отправилась обедать. А у столовой под маск-тентом их ждала Снежана, разговаривавшая с майором Богдановым.

Она так и не сняла свой комби-уник, подчёркивающий достоинства фигуры, несмотря на массу фурнитур-фишек, и сердце Лобова дало сбой от мысли, что они могли не познакомиться в госпитале, когда он лечился там от ранений.

Нельзя было сказать, что до встречи с ней он не обращал внимания на женщин. Обращал, как и все нормальные мужчины, мгновенно выискивая недостатки: форму уха, более массивные, чем нужно, колени, слишком большую грудь, асимметричное лицо, маленькие глаза, несовершенство фигуры, массивность… Однако со Снежаной всё было по-другому. После их знакомства остальные женщины перестали для него существовать.

– Я уезжаю, – шепнула она ему на ухо.

Тарас насторожённо заглянул жене в глаза, отвёл в сторону.

– Куда?

– Олег сказал, что мы по-прежнему в списках неблагонадёжных, но если ты всегда можешь соскочить в кюар-колодец, то я под угрозой, и меня посылают на фронт под Легощево.

– Это где?

– Деревушка за Херсоном в направлении на Ивано-Франковск. Там стоит наш ЗКП. Буду помогать аналитикам штаба.

– Ладно, я поговорю с Олегом.

– Зачем?

– Не понимаю его тревог. Я ведь практически всё время буду сидеть тут, у вертолёта, и ты будешь под моей защитой. Вылеты на задания не длятся больше часа-двух.

– Он объяснил мою ссылку тем, что человека легче спрятать на самом видном месте, а самое видное здесь – фронт. Меня это устраивает.

– Всё равно это неправильно.

– Прекрати!– рассердилась Снежана.– Я майор разведки и не раз ходила на ту сторону. Работа на ЗКП далеко не ЛБС[5]!

– И всё же я поговорю с твоим братом.

– Флаг в руки!

Пообедали плотной группой, сев за два столика.

Духота и жара достигли к обеду таких величин, что не спасали ни тени деревьев вокруг, ни полив головы водой. К счастью, в хатке на краю села было чуть прохладнее, и группа в полном составе расположилась там.

К ним присоединился потный Волынский, достал планшет, и ещё с час бойцы занимались изучением местности и средств охраны командного пункта на случай воздушного или наземного нападения.

Потом к ним подошли Шелест с Матоличевым, который, в отличие от своего зама Волынского, казался каменной глыбой, на которую жара не действовала. Но когда бойцы увидели его мокрый френч, всё стало на свои места: полковник буквально таял от пота. Он тоже достал свой персоник, и бойцы принялись рассматривать спутниковые снимки в районе северной окраины Одессы и ролики, снятые беспилотниками.

– Это район припортовых пакгаузов, – показал пальцем Матоличев. – В крайнем и расположилась лаборатория. Вернее, не в нём, а под ним на глубине двадцати метров.

– Прямо на берегу залива? – удивился Шалва. – Случись утечка, они же весь залив испоганят!

– До берега полкилометра, но вообще и вправду слишком близко. Хотя загадить море бандеровцы не успеют, мы уничтожим здание раньше.

– Они найдут другое местечко.

– Пусть ищут, подполье быстро вычислит координаты. Главное – перехватить цистерны с радиоактивными материалами. Но этой проблемой занимаются федералы центрального аппарата.

– Мы тоже могли бы подключиться.

Матоличев посмотрел на Тараса. Тот промолчал.

– Когда понадобится ваша помощь, – сухим тоном сказал Шелест, – тогда и обсудим.

– Единственное, что нас беспокоит, – вмешался Волынский в разговор, – не скрытное пересечение границы, так как вы сделаете заход с моря, а точность удара. Уничтожить пакгауз надо одним выстрелом. Сооружение же очень большое.

– Не слишком-то оно и большое, – пренебрежительно сказал Шалва. – Всего-то сто метров в длину и двадцать в высоту. В Саудовской Аравии строят город Неом, все здания которого будут высотой под пятьсот метров. Вот это, я понимаю, масштаб! А тут какой-то пакгаузишко в шесть этажей высотой.

Волынский с недоверием, Матоличев недружелюбно, Шелест с любопытством посмотрели на лейтенанта.

– Откуда у вас такие сведения о городах саудитов? – осведомился командир РОВ.

– Штопора воспитывала мама, препод географии, – невозмутимо проговорил Солоухин, – поэтому он большой специалист.

– Интересные у вас эрудиты в группе, капитан, – пробурчал Матоличев.

Шелест усмехнулся:

– Разносторонне образованные. Прошу учесть, что товарищ Лобов нынче не Лобов, а Лобачевский, и не капитан, а полковник. Возвращаемся к теме. Ещё один нюанс и серьёзный, касательно вас, полковник Лобачевский. В случае если вас подобьют, особенно над территорией «У», необходимо будет инициировать подрыв двигателей и аккумуляторной батареи. Врагу наши секреты доставаться не должны. Поэтому в пузо «птерозавра» встроен БОВ-макс, чтоб в пыль. Ясно?

Тарас кивнул. Аббревиатурой БОВ обозначался боеприпас объёмного взрыва, способный разнести на атомы любой танк.

С губ Снежаны слетело тихое восклицание.

Матоличев посмотрел на неё.

– Не расслышал, майор.

– Разве обязательно «птерозавр» должен залетать за линию фронта? Ведь дальность пуска «коал» выше двух тысяч километров.

– Обговариваются особые случаи.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, – сказал Шелест, понимая чувства сестры.

– Пилоты осведомлены? – уточнил Тарас, оценив страх, прозвучавший в голосе Снежаны, и с трудом cдержав порыв обнять жену.

– Осведомлены, – сказал Волынский. – Ещё вопросы?

Бойцы перевели взгляды на Лобова.

– Нет, – сказал он.

– В таком случае до вечера. – Матоличев направился к выходу. – «Бесогон» – за мной!

– Идите, – махнул рукой Тарас в ответ на вопросительные взгляды подчинённых.

В хате остались трое: Тарас, Шелест и Снежана.

– Я против… – начал Тарас, собираясь объявить Шелесту о том, что он возражает идее отправить Снежану на фронт.

– Вот же ты и Баба-яга! – перебила его женщина, фыркнув. – Я что, не имею права голоса?

– Почему Баба-яга? – стушевался Тарас.

Снежана снова фыркнула:

– Перед московской Олимпиадой был создан мульт «Баба-яга против», в котором она то и дело орала: «Я против!» – как ты сейчас. Так я имею право голоса?

Мужчины посмотрели на её раскрасневшееся лицо с сияющими глазами, такое восхитительно красивое, что дух захватывало.

– Имеешь, – сказал Шелест.

– Я согласна отправиться на ЗКП, если это необходимо!

Олег глянул на окаменевшее лицо «полковника Лобачевского».

– Это необходимо, полковник. Тем более что я постоянно буду рядом.

«Я тоже мог быть всё время рядом», – хотел сказать Тарас, но встретил гневный взгляд жены и понял, что, возрази он, Снежана не простит.

Отвернулся.

– Обещаю, – добавил Шелест, – беречь твою жену как зеницу ока.

Тарас промолчал.

Снежана первой двинулась к выходу, но вдруг вернулась, поцеловала его в щёку, шепнула:

– Со мной всё будет хорошо, полковник!

В начале одиннадцатого вечера «птерозавр» бесшумно прыгнул в небо, затянутое облачной пеленой, и помчался к морю на высоте всего пары метров, чтобы сделать пятидесятикилометровый крюк и уже с акватории ударить по одесским пакгаузам.

До этого спецы с завода установили перед креслом Тараса панельку дополненной связи с пилотами и – через аудиосистему вертолёта – с КП, выдающим целеуказания. Теперь он мог через очки-забрало шлема видеть местность под «птерозавром» и при необходимости карту района, передаваемую со спутника вместе с указанием координат летящего вертолёта.